Газетное объявление способно вызвать шок. Вот, например, такое: «Необходима финансовая помощь моим детям, проданным в США». Тут же указан счет, на который можно перечислить средства, и фамилия безутешного родителя - Поляничко. Прочитав этот текст, в рекламной газете, я решил сообщить читателям все, что знаю о его деле. В моем рабочем архиве сохранены аудиозаписи интервью, фотографии и копии многих документов. Пришла пора вновь выставить их на всеобщее обозрение.

Продавец счастья

Вышло так, что три года назад я стал одним из первых, кто услышал жуткие россказни Евгения ПОЛЯНИЧКО о «продаже» двух его детей за границу - Леонтия и Вики. Он сидел в филиале Международного бюро по правам человека и соблюдению законности, просил правозащитников о помощи и давал интервью. Этот маленький человек с резковатыми нотками в голосе, одетый в слишком просторные вещи, казался каким-то тщедушным и даже изможденным. Я вспомнил, что видел его раньше - на рынке, где Евгений распространял лотереи, и предлагал каждому встречному купить билетик на счастье. Сам же штуки этой - счастья - был лишен. Хоть и произвел на свет пятерых детей... У него три взрослые дочери от первого брака. Еще двое (те самые Леонтий и Виктория) появились в результате совместного проживания с гражданкой Надеждой Келаревой.

- С первой женой я разошелся, потому что она пила, - рассказывал мне Евгений. - Стал жить с Надей, которая на 20 лет моложе меня. Когда нашей младшей дочери исполнилось три месяца, мы сильно поссорились, и Надя ушла, оставив детей.

- Если не секрет, что случилось?

- Ну... Она тоже стала употреблять. Вот и разругались в пух и прах.

- Слушай, а что это у тебя жены все пьют?

- Верно, наследственность у них дурная...

- И опыт первой женитьбы ничему не научил?

- Может, и я в чем-то виноват, - помявшись, ответил он.

«Без меня детей родили!»

- По документам я этим детям не отец, - быстро перешел от неудобной алкогольной темы к интересующему его делу Евгений. - Так как мы с Надей в брак не вступали, в свидетельства о рождении Леонтия и Вики отцом вписали некоего Евгения Николаевича Келарева. Такого человека в природе нет.

Указание вымышленного имени отца - обычная практика при документировании детей, рожденных матерями-одиночками. Человек, желающий юридически считаться родителем, имеет все возможности для оформления соответствующих документов. Но Поляничко заниматься этим почему-то не спешил, хотя дети родились в 2004 и 2006 годах.

Надежда, с которой сожительствовал Поляничко, вскоре после рождения второго отпрыска ушла в загул, домой и носа не показывала. Евгений счел за благо повесить заботы о брошенных матерью детях на шею государства: сдал их «временно» (о том есть справка) в дом ребенка «Дельфин». Вику сбыл 22 мая, Левку - 5 июня. В июле 2006-го постановлением горакимата они были определены на полное гособеспечение. Впрочем, Поляничко утверждает: дескать, избавиться от мальцов навсегда даже не помышлял. Когда же их мамочка спустя год нарисовалась-таки на пороге дома, он решил воссоздать семью. Да вот незадача - забрать детей из госучреждения оказалось не так-то просто. Это подкинуть туда легко. У мамаши Келаревой не оказалось документов, удостоверяющих личность. У «папаши» Поляничко - бумаг, подтверждающих отцовство.

В конце сентября 2007-го Поляничко узнал: Левку и Вику усыновили американцы, а их мать Келарева на судебном заседании подтвердила свой отказ от детей.

- Как так? - кричал Евгений. - Какой суд?? Мы ничего не знали!

- Вы хотите сказать, что суд использовал подложные показания? - спросил я его тогда.

- Конечно! Поэтому срочно написали заявление в прокуратуру о преступном сговоре, в результате которого у нас отняли детей.

- А что ваша Надежда?

- Сидит дома, плачет.

Как потерялась надежда

Мы отправились в их жилище - ветхую двухэтажку. Еще в подъезде в нос шибанул запах сырой плесени пополам с алкоголем. У Надежды Келаревой в день, когда я увидел ее впервые, глаза открылись только наполовину. Но, узнав, что перед ней журналист, она проявила неожиданную прыть и резвость. С криками: «Не буду говорить!» - выбежала на улицу. Все - за ней. Уговоры семьи подействовали.

- Но мне нужно видеть ее трезвой. Когда лучше приехать?

- Только рано утром! - заявила одна из дочерей Евгения.

Хорошо. Приезжаю. Надежда трезва, будто вчера ничего не было. Начинаем разговор.

- У вас большие шансы вернуть детей, если все, что вы говорите мне и о чем пишете в прокуратуру, правда.

- Я в суде не была. От детей не отказывалась. Ничего не подписывала.

- А где вы находились 5 сентября, когда был суд?

- Дома. Это все могут подтвердить.

- А готовы ли вы отвечать за ложь и клевету? Вдруг докажут, что вы приходили тогда в суд? За это можно здорово получить, вплоть до уголовной статьи.

Надежда потрясенно замолкла.

- Так вы были в суде? Да или нет?

- Да была, была!.. И отказалась, чтобы детям жилось лучше!

На глазах у пораженных, словно громом, домочадцев Надежда пулей вылетела из квартиры.

- Я ничего не понял, - бормотал Евгений. - Что она сказала?..

Слова и дела

Впрочем, он, судя по всему, быстро пришел в себя и взялся за жалобы. Мольбам отца вняла прокуратура, решившая, что Поляничко лишили возможности реализовать его права. Бывший сотрудник управления облпрокуратуры Ирина ДЕЙХИНА так обосновала позицию надзорного органа:

- Суду, который решал вопросы усыновления этих детей, надо было признать Поляничко заинтересованным лицом и опросить в судебном заседании. Может быть, тогда вопрос и решился бы миром. Но Поляничко проигнорировали.

Плюс к тому было установлено, что сотрудники Дома ребенка, органа опеки и суд первой инстанции допустили ряд формальных просчетов. Но уличенные в «страшных» грехах представители госорганов остались при своем мнении. Точка зрения экс-директора «Дельфина» Ирины БРАГИНОЙ состояла в следующем:

- Для того чтобы вовремя установить отцовство, у Поляничко времени было - вагон. На протяжении полутора лет я только и слышала от него: «Вот-вот, скоро-скоро, обещаю, обязательно выправлю документы». Однако он этого так и не сделал. Что же оставалось нам? Был выбор - или разлучить брата с сестрой (мальчик по возрасту уже должен был находиться не в «Дельфине», а в интернате), или попытаться устроить их жизнь. А тут появилась семейная пара из Америки - Эндрю и Сара СНАЙДЕРЫ хотели усыновить сразу двоих. Для детишек это был шанс остаться вместе.

А вот мнение сотрудника отдела по охране детства горуправления образования Яны НЕМЧЕНКО:

- Я знаю эту семью с 1998 года, когда первую жену Евгения лишили родительских прав на троих детей. Как он их воспитал? Судите сами: старшая дочь Поляничко, родив в сентябре 2006 года, сразу отказалась от ребенка. Дедушка судьбой внука не озаботился и вскоре дал согласие на его усыновление гражданами США. Над вторым его внуком назначена опека. О том, что у него появились еще два дитя, я узнала в 2006 году, когда увидела бумаги из «Дельфина». С 4 сентября того же года Леонтий и Вика состояли на централизованном республиканском учете. Они имели право быть усыновленными. А Поляничко по документам был никто, вот его в суд и не вызвали.

Судья Алия НУРСАИТОВА, чье решение было отменено, говорила:

- Я исходила исключительно из интересов детей. Никакие мелкие недочеты (а их в любом деле можно найти) все равно не могут повлиять на суть: брошенным и больным детям нужно было найти хорошую семью. Мы это сделали. Однако норма Гражданско-процессуального кодекса о том, что решение, являющееся по существу правильным, не подлежит отмене, в данном случае почему-то не сработала.

Слезы крокодиловы

Мы не даем оценку вступившим в силу решениям суда. Оценить ситуацию могут сами читатели, вниманию которых я предлагаю фрагменты из двух документов, исполненных собственноручно безутешным отцом Е. Поляничко. Первый - его письмо в Америку Снайдерам, опубликованное в одной из костанайских газет: «Более двух лет я плачу и молю Господа, чтобы он позволил мне найти детей и увидеть их. Злые люди вопреки законам божьим и человеческим, обманом отняли их у меня. Проявите христианское милосердие, успокойте мое сердце, перешлите любую информацию о моих детях... Не оставьте меня без утешения».

Второй документ хранится в судебных архивах. Это ходатайство в костанайский горсуд, составленное 18 февраля 2008 года: «Я, Поляничко Е. Н., даю согласие на усыновление и удочерение... при соблюдении ими (т. е., Снайдерами - С.К.) следующих условий:

1. Обеспечить финансовую и юридическую поддержку для меня для поездки в США с целью посещения Келарева Л. Е. и Келаревой В. Е. не менее двух раз в год.

2. В случае, если со мной что-либо случится, обеспечить... (то же самое - С.К.) для моей дочери Поляничко Ольги.

Написано добровольно и собственноручно, копия удостоверения личности прилагается».

Так чьи же интересы защитили костанайские госорганы? И какие на самом деле преследует интересы Поляничко? И как теперь быть? Вообще-то дело пахнет неслабым международным скандалом, потому что Снайдеры, ясное дело, просто так детей, уже ставших им родными, не отдадут. Да и в казахстанских законах не прописан механизм возврата детей из приемных семей. А что будет с Леонтием и Викой (которых в Америке зовут Зэкэри и Аделайн), когда их вдруг вырвут из ставшей им привычной обстановки? На эти вопросы, список которых далеко не исчерпан, никто не дает ответов.

Победу сейчас празднует лишь гражданин Поляничко, защитивший свои права и уже выправивший в загсе новые свидетельства о рождении Леонтия и Вики, где он указан отцом. А недавно он распространил открытое письмо президенту РК, в котором сообщает (орфография и стиль сохранены): «У меня аппостилированны документы для предоставления в американский суд по месту жительства детей, но нет средств ни на дорогу, ни на необходимых адвоката и переводчика. Было бы в высшей степени справедливо, если бы Государство помогло финансами в этом вопросе, а так же достойно компенсировало мне и моим детям моральный ущерб от совершенного преступления».

Ну, и местная пресса еще запестрела объявлениями, текст которых приведен в начале этой статьи. В общем, как говорится, думайте сами, решайте сами. Дело ваше, уважаемые читатели, помогать Поляничко или нет. Лично я не буду.

Из письма

«Зэкэри был на приеме у врача-логопеда, он опережает ожидания от ребенка, который учит новый язык. Он ходит на уроки по плаванию. Он любит танцевать, петь, играть с машинками, рисовать и читать книги. У Зэкэри превосходный аппетит, и он любит пробовать новую еду. Аделайн очень изменилась с тех пор, как мы стали семьей. Доктор Ирина в доме ребенка «Дельфин» говорила, что Аделайн была очень беспокойной и сильно отставала в развитии. Сегодня она выросла более чем на два дюйма и набрала адекватный вес. Аделайн не разговаривала, когда мы ее встретили в августе 2007 года, и никому не смотрела в глаза. Сейчас она знает более 750 английских слов и может комбинировать их в предложения, считает до 10, узнает семь цветов. Она стала смотреть нам в глаза и часто нас обнимает.»

(Из письма Эндрю и Сары Снайдеров в костанайский горсуд, 20 марта 2008 г.)

Стас КИСЕЛЕВ,

Костанай

Фото Стаса КИСЕЛЕВА