Были те, кто быстро узнал его на телеэкране. С 7 сентября в ежедневных сюжетах об уникальной аварийной посадке российского «Ту - 154», совершенной в топких комяцких лесах, журналисты обращались к командиру экипажа. Высокому, плакатно красивому летчику. Называли фамилию - Ламанов. И в Костанае эхом звучало: да это же наш.

Старший сказал: «Молодец»!

Для костанайцев Ламанов - действительно фамилия авиационная. Отец, Александр Владимирович, сейчас начальник штаба гражданской обороны аэропорта. Раньше возглавлял Костанайское авиапредприятие, много летал, почти 40 лет поднимался в воздух. Пилотами стали и сыновья, Александр и Андрей. Старший летает в шымкентской авакомпании «Скат», младший - в Москве

В тот вечер Ламановы-старшие вернулись с дачи: копали картошку, как все в это время. Они не успели включить телевизор. Звонок по межгороду раздался раньше: сноха сказала, что самолет Андрюши сел в лесу. Все живы. А чуть позже Александр Владимирович и Галина Кузьминична увидели первый сюжет. И своего сына, невредимого и даже вполне спокойного.

- Вы плакали, Александр Владимирович?

- Я? Нет. Галина с Машей, женой Андрея, плакали, конечно...

- А вы потом, когда с ним самим разговаривали, что ему сказали?

- Сказал: «Молодец»!

А сын ему доложил, что в общем-то, несмотря ни на что, посадка вышла мягкой. Он даже не ожидал.

То, чего не совершал никто

Грунт, на который экипаж посадил своего «туполя», действительно довольно мягкий. Характерный для этой части Коми. Недаром, когда самолет несся на малой высоте и экипаж высматривал возможную посадочную площадку, на первой они обманулись - это оказалось чем-то поросшее озерцо. Сейчас машина, исследуемая множеством комиссий, огрузла в своей неподвижности, зарылась в землю. Но в принципе, сказал отцу Андрей, целехонька, обшивка всего в трех местах повреждена небольшими елками. Так что еще взлетит. Эти всего три елки - чудо, и то, что они успели сделать - чудо. Это слово именно в случае ламановской вынужденной посадки без конца повторяют не только легкие на слово журналисты, но и спецы-эксперты. Чудо - потому что борт едва успел передать сигнал бедствия. Больше от него не было ни звука. И все думали...

В одном из телесюжетов корреспондент обмолвился, что, мол, надо же - накануне летчики на тренажерах как раз отрабатывали аварийные ситуации. Но эту, случившуюся на перелете Мирный-Москва, отрабатывать не могли.

- Такой просто не было еще, - говорит Ламанов-старший. - Тренаж, о котором шла речь, он для летного состава постоянный. Отрабатываются все возможные «отказы». У нас, как и у подводников, все уставы и инструкции писаны кровью. Но в том-то и дело, что ничего подобного раньше не случалось. Понимаете, самолет - это машина, в которой конструктивно задумана и выполнена целая система резервов. Вот летал старенький «Ан-2» с магнето, так магнето было два. На случай отказа одного. И прибор такой есть - авиагоризонт, их тоже два... А здесь разом отказала вся система электроснабжения, полностью.

Перестали работать приборы. Отключилась связь, даже с бортпроводницами в салонах, где было 72 пассажира. Двигатели работали. Но электронасосы не могли качать керосин из резервных баков в расходные. Вот это все и определяло. И в этом было мастерство и геройство - попытаться сесть в таком аварийном цейтноте. Говорят, у них на все про все было 30 минут. Они управились даже с небольшим запасом. Они - потому что, подчеркивал Ламанов-старший, машину сажает экипаж, работает команда.

Но в командирском кресле все-таки сидел его младший сын.

- Он говорил, что, оказывается, так трудно ориентироваться, когда на малой высоте такая скорость, 400 километров в час - все мелькает, а надо же место для посадки найти, но потом глаза адаптируются, - продолжает Александр Владимирович. - Надо садиться, а закрылки не выпускаются - электрика-то вся отказала. Включают реверс, обратную тягу, чтобы в воздухе начать гасить скорость. Это правильно...

«Наш маленький»

Они с матерью воспитали настоящих мужчин, хороших летчиков. Отец вспоминает, какие шустрые росли мальчишки. Энергичные настолько, что когда Андрей учился в первой школе, однажды с урока выскочил в раскрытое окно и куда-то помчался. Оба сына окончили Актюбинское летное училище. Причем, улыбается отец, несмотря на то, что пилотами быть хотели, младший там поначалу ныл: «Хочу домой».

Андрея дома и называли маленький. Сейчас в нем метр девяносто, и он после всего случившегося спокойно отвечает, мол, разберемся, и - снова летать.

В день, когда готовился к печати этот номер, я возвращала Галине Кузьминичне фотографии сына. Пожелала, конечно, чтобы больше ни за что на свете с ее пилотами ничего не случалось. Она негромко сказала в ответ:

- Никакого геройства не надо. Пусть только уходят как на обычную работу, доставляют пассажиров и - домой.

(Материал о первых выводах комиссии, расследующей причины аварии, читайте в еженедельнике "НГ"  на стр.13)

Фото из архива семьи ЛАМАНОВЫХ