Узнав о теракте в Домодедово, президент РФ Дмитрий Медведев созвал экстренное совещание в Горках-10. На совещание были вызваны три человека: глава Следственного комитета Александр Бастрыкин, генеральный прокурор Юрий Чайка и министр транспорта Игорь Левитин.

Таким образом, к Медведеву пригласили лишь тех, кто должен реагировать на случившийся теракт: Бастрыкину поручили создать следственную группу, Чайке - провести проверку транспортных объектов, Левитину - ввести особый режим в аэропортах. Но два человека, которым можно было бы задать ряд неприятных вопросов (например, все ли было сделано, чтобы теракт не допустить) - министр внутренних дел Нургалиев и директор ФСБ Бортников, - на совещание приглашены не были.

Не пришли они и к Владимиру Путину. Российский премьер, видимо, тоже посчитал неуместным задавать вопросы и вслед за президентом предпочел давать указания - поручил главе Минздравсоцразвития Татьяне Голиковой подготовить документы для оказания помощи семьям погибших.

Бортников и Нургалиев не появились не только перед Медведевым, то есть начальством, но и перед телекамерами, избежав необходимости отвечать на вопросы журналистов.

Избранная властью тактика может иметь лишь одно объяснение: теракт в Домодедово приравнен к природному катаклизму, где по определению нет виновных, а есть лишь спонтанно возникшая трагическая ситуация, на которую надо правильно отреагировать - и в таких случаях нужны не вопросы, а руководящие указания.

Эта тактика появилась задолго до теракта в Домодедово. Создается впечатление, что по крайней мере два последних года спецслужбы приравнивают терроризм к явлению природы, поскольку в 2009 и 2010 годах директор ФСБ Бортников не отчитывался о результатах деятельности своего ведомства перед прессой (его предшественник Патрушев каждый год в декабре встречался с журналистами и эти встречи давали хоть какую-то статистику).

Непроницаемость государственных структур во время терактов становится правилом не только для спецслужб и МВД. На протяжении многих лет мэр Лужков считал своим долгом приезжать на место каждого теракта и выходить к журналистам, озвучивая первые результаты расследования и отчитываясь о принятых мерах. Эта практика служила понятной цели - миллионам напуганных москвичей, сидящих перед телевизорами, хозяин города демонстрировал, что управляемость не потеряна и их мэр вместе с ними. Эта старая, времен 90-х традиция умерла сразу же, как только Медведев сменил мэра города. Собянин прибыл на место трагедии, то есть выполнил свои функции управленца, но не посчитал нужным выйти к прессе на месте. Собянин ограничился только заявлением перед «своими» телекамерами.

Характерно, что Бортников и Собянин - оба назначенцы Медведева, и оба с легкостью отказались от практики своих предшественников, Патрушева и Лужкова, отчитываться перед прессой, какие бы уродливые формы эти отчеты ни носили в 2000-е. Новый тип управленца, которому отдает предпочтение Медведев, не считает себя ни в какой степени ответственным перед людьми.

Однако противодействие террористам - это не просто область управленческих решений разной степени эффективности, недостатки которых можно засекретить. Здесь есть противник, он активен, и он делает шаг за шагом, пока Кремль и спецслужбы получают дивиденды от режима полной непроницаемости.

Никакая секретность не может скрыть, что этот режим в конце концов отучил силовые структуры вовремя реагировать на угрозу. Вот лишь несколько фактов. Ныне действующая стратегия борьбы с терроризмом была выработана в общих чертах в 2004 году, окончательно оформлена в 2006-м. Главный приоритет - не допускать нападений больших групп боевиков, которые приводят к потере управляемости (то есть политической стабильности) в регионе или стране в целом (поэтому наращивались силы ВВ, спецназа и т. п.).

В свою очередь терррористы изменили тактику как раз после 2006 года - перешли к действиям малыми группами, вернулись к практике использования смертников, резко увеличили количество терактов, подрывов и нападений на сотрудников силовых структур и объекты инфраструктуры на Северном Кавказе, наконец, вновь направили смертниц в Москву.

На следующий день после взрыва в Домодедово Медведев показал, кто будет признан виновным: президент сначала заявил, что руководство аэропорта будет привлечено к ответственности, а позднее на коллегии ФСБ приказал главе МВД Нургалиеву подготовить предложения по увольнению сотрудников, отвечающих за безопасность на транспорте. Аналогичные меры он приказал принять в отношении сотрудников ФСБ. Таким образом, Медведев ясно дал понять, что он готов критиковать лишь тех, кто имеет непосредственное отношение к режиму безопасности аэропортов, но не систему предотвращения терактов в целом.

The Christian Science Monitor

По словам экспертов, след теракта в Домодедово наверняка протянется до Северного Кавказа. Журналист Леонид МЛЕЧИН считает, что российские спецслужбы не извлекли уроков из предыдущих терактов:

- Никто не может осуществить такой акт в одиночку. Его нужно обучить, снабдить, его должна поддерживать организованная группа. Очевидно, наши спецслужбы не могут изловить эти группы.

Он также добавил, что российское общество не осознает серьезности положения на Северном Кавказе, где нерешенные проблемы год от года все труднее устранить.

Фото pravda.ru