Судьба директора кустанайской школы в период «большого террора»

За год до «большого террора» 1937-1938 годов начались суды над политическими противниками линии партии. С созданием в 1936 году Кустанайского областного управления НКВД во главе с Н. А. Павловым в Кустанае обнаружили местных троцкистов. Громкие политические процессы были еще впереди, но уже с этого времени они проводились не в закрытых судебных инстанциях, а гласно, с широким освещением в местной периодической печати.

В газете «Сталинский путь» 12 октября 1936 года появляется статья под красноречивым названием «Неразоблаченный враг», где подвергались обструкции «контрреволюционные выступления учащихся ср. шк. им. Покровского». Во враги народа записали не только учителя истории, но и учеников обычной средней школы. Заинтересовавшись такой необычной историей, я обратился за помощью в наш областной спецархив ДКНБ, куда на «вечное хранение» были в свое время сданы материалы всех политических судебных процессов. Дело по обвинению Яхиной Сарвер Хабибуловны позволяет проследить основные вехи судьбы директора Кустанайской школы им. Покровского.

Эта история началась 29 октября 1936 г., когда на партсобрании Яхина, которую в школе звали Вера Михайловна, была «разоблачена как троцкистка и исключена из партии за принадлежность к контрреволюционной троцкистской банде, вела троцкистскую пропаганду среди учащихся и кружке партпросвещения».

В материалах дела указано: исключена из партии 25 сентября 1936 г. за протаскивание троцкизма в учебу. Именно так - вначале исключили из партии и только через месяц рассмотрели на партсобрании. Одновременно Яхина была снята с поста директора кустанайской средней школы им. Покровского.

Постановление об аресте вышло 4 ноября 1936 г. Обвинительное заключение от 10 декабря 1936 г. в весьма лаконичной форме извещает: «Яхина С. Р., 1899 г. р., по социальному происхождению - дочь торговца, по национальности - татарка, замужняя, имеет двоих детей, до ареста - директор-преподаватель кустанайской средней школы им. Покровского в г. Кустанае. Яхина виноватой себя признала».

Находящаяся в деле справка несколько шире трактует суть дела: «Яхина Сарвер Хабибуловна... окончила в 1925 году Саратовский комвуз, член ВКП(б) с 1923 г., была в плену у «белых», ездила добровольно с отрядом ЧОН по ликвидации банд в Астраханских степях. Исключена Кустанайским обкомом партии в октябре 1936 г. за контрабандистское протаскивание троцкизма в преподавании книги Джона Рида («10 дней, которые потрясли мир» - Д. Л.), рекомендовала всем учащимся».

Приговор оглашен в суде только через полгода: «Именем Каз. ССР, Союза ССР. 1937 год. Июня 4 дня, г. Кустанай. Приговорила: на основании ст. 58 ч. 1 УК РСФСР лишить свободы сроком на 8 лет с поражением в избирательных правах». Этот судебный политический процесс стал предтечей эпохи «большого террора» 1937-1938 годов в Кустанае.

Через девять месяцев после ареста Яхиной, 12 июня и 22 июля 1937 года, в газете «Сталинский путь» выходят две статьи, подробно освещающие ход судебного процесса «по делу троцкистки С. Яхиной». Название газетной публикации отражало дух времени - «Враг в школе». Для понимания роли местной периодической печати того времени процитируем дословно.

«О том, как отъявленные враги народа - троцкисты - пытаются пролезть в любую отрасль нашего хозяйства и работы, чтобы вредить и пакостить там всеми мерами, красноречиво свидетельствует дело троцкистки С. Яхиной, - подробно расписывает в пространном очерке некто М. Александров. - На этот раз враг избрал ареной своей подлой деятельности школу, рассчитывал безнаказанно отравлять ядом троцкистской фразеологии детей и подростков, воспитать их в соответствующем, враждебном советской власти и советскому народу духе. Яхина в течение двух лет была директором кустанайской средней школы, где преподавала в то же время историю и вела политкружок... Цель же была ясна: отравить сознание детей, попытаться внушить им ненависть к советскому народу. Для достижения этой чудовищной цели она прибегала к тенденциозному подбору изъятых книжонок, раздавала их учащимся, конспекты занятий составляла таким образом, чтобы тщательно выхолостить классовый смысл исторических событий, пыталась заинтересовать детей образами контрреволюционеров и врагов народа, выдумывала, лгала, клеветала. Кто знает, какие ядовитые ростки дала бы «работа» этого отъявленного врага в школе, слепо доверенной Яхиной идиотски беспечными людьми. Но карта врага оказалась бита. И на этот раз со всей достоверностью подтвердилось, что подлые враги народа, агенты фашизма - троцкисты не имеют и не могут иметь никаких корней в массе. Яхина была разоблачена, успев однако навредить в доверенной ей школе. Областной суд, разбиравший дело троцкистки, установил контрреволюционный и антисоветский смысл ее «деятельности» в средней школе, установил конкретные факты ее вредительства в воспитании детей. Враг народа С. Яхина приговорена к лишению свободы на восемь лет с последующим поражением в правах на два года».

Однако Сарвер Яхина отказалась признать себя виновной и продолжила борьбу за восстановление своего честного имени. Надежда появилась, когда 23 февраля 1939 г. под грифом «сов. секретно» в Кустанай поступает распоряжение: «В связи с прекращением работы Троек УНКВД на основании распоряжения УРКМ НКВД Каз. ССР за № 50261 от 7/02-39 года представление отчетности по форме № 5 об изъятии СВЭ отменяется и впредь не представлять».

Печально знаменитые «тройки» ушли в небытие. В 1939 году жалобы и требования о пересмотре приговора стали поступать как в судебном порядке, так и по партийной линии в массовом порядке, начиная с арестантов 1936 года.

Процитируем письмо Яхиной, сохраняя орфографию и пунктуацию: «Начальнику Наркомата внутренних дел Берию. Лично от самой Яхиной Сарвер Хабибуловны, содержащейся в кустанайской тюрьме. 1 февраля 1939 г. Жалоба. Прошу Вас разобрать мое дело и дать справедливое решение по этому вопросу. Мои заявления в Комиссию партконтроля и наркомат остались без ответа. В феврале 1938 г. меня обратно взяли в НКВД и посадили на конвейер и начали допрашивать без перерыва день и ночь 3-4 человека. Морально убитая, физически искалеченная на 13-е сутки конвейера, потеряв надежду на успех борьбы за правду, решила написать то, что они от меня требуют, так как передо мною стояла смерть, умереть медленно, мучая себя на конвейере или взять на себя не проделанную вину и быть расстрелянной. Я выбрала последнее, так как выдерживать муки конвейера у меня сил не было. На 18 сутки меня посадили в карцер. На меня напал психоз».

Буквально через три недели, 24 февраля 1939 г., она вновь обращается лично к главе НКВД Лаврентию Берия. Все это опять строго откладывается в ее личном деле. Цитируем: «Заявление на имя Начальника НКВД СССР. Конвейер ко мне усиливали. От бессонных ночей я потеряла всяческий аппетит. Меня перестали водить вовремя в уборную. Я должна была стоять день и ночь на ногах, мои ноги опухли, я падала. Меня обзывали всякими нецензурными словами, что меня морально убивало. Я решила взять на себя несуществующую вину».

Союзный наркомат переправляет жалобы в республиканский и далее - по инстанции доходит до Кустаная. Вначале приходит письмо начальника секретариата НКВД Каз. ССР.

«Начальнику Кустанайского УНКВД Блинову. 15 марта 1939 г. Направляем заявление Яхиной С. Х., содержащейся в кустанайской тюрьме, о том, что в результате применения физических методов воздействия она дала ложные показания на себя и оклеветала честных людей».

Кустанайская областная прокуратура дает свой ответ 28 марта 1939 года: «Жалобу Яхиной оставить без последствий, о чем сообщить жалобщице. И. О. помощника прокурора /подпись/».

На республиканском уровне поддержали этот вердикт. Решение принимал лично нарком НКВД Каз. ССР. В Кустанай поступило соответствующее распоряжение: «31 июня 1939 г. Начальнику Кустанайского УНКВД Блинову. Яхина С. Х. прошла как одиночка, не указав в 1936 году на свою связь с правотроцкистской и национал-фашистской организацией, существующей в Кустанайской области, и блокировавшимися в контрреволюционной деятельности между собой. Нарком Каз. ССР Бурдаков».

Заключенной на длительный срок не помогли и положительные отзывы тюремного начальства. Документ весьма лаконичный: «Характеристика. Дана заключенному к тюремному заключению Яхиной С. Х. Дисциплинированна, камерное поведение хорошее. Начальник тюрьмы /…/ 3 апреля 1938 г.».

Дальнейшая судьба учительницы неизвестна, по крайней мере, в «расстрельном списке» жителей Кустанайской области ее имя отсутствует. Будучи осуждённой на 8 лет, С. Х. Яхина должна была выйти на свободу в 1945 году.

В конечном итоге школа не только лишилась директора, но и имени академика Михаила Покровского, которое носила. Это произошло во второй половине 30-х годов, когда академик оказался в опале в ходе разгрома так называемой «исторической школы Покровского» в СССР.

Вот так обычный кустанайский учитель и знаменитый столичный академик оказались жертвами «большого террора».

По материалам спецархива ДКНБ по Костанайской области