Костанайские обществоведы - о переименованиях и отношении к советской истории

В последнее время в Костанайской области активизировался процесс переименования населенных пунктов и улиц. В большинстве случаев предлагается заменить названия, в которых отражен советский период в истории Казахстана. Делается это по чьему-то политическому заказу или так дает о себе знать возросшее национальное самосознание? Для обсуждения «НГ» пригласила доктора философских наук Сафара КОЛДЫБАЕВА, кандидатов исторических наук Якова ДУХИНА и Серикжана ИСМАИЛОВА, а также кандидата философских наук Юрия БОНДАРЕНКО.

Поселок Давыденовка (Костанайский район) 131 год носил имя своего основателя, в сентябре его жители решили сменить название на Енбек / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

 «Увлеклись политическими моментами»

- 7 ноября исполняется 100 лет Октябрьской революции. Последние 30 лет идет переосмысление этого события, но объективной оценки до сих пор нет. Десятилетия советского периода в жизни огромной страны как бы выпали из Истории. Не по этой ли причине так легко возникают инициативы по смене названий улиц, в которых отражено то время?

Яков Духин: - Проблема переименований давняя, хотя в царские времена, судя по литературе, как назвали изначально улицу, такой она и оставалась до 20-х годов. Возможно, потому что названия давали по другому принципу. Мы увлеклись политическим моментом. То, что сейчас делает Казахстан, в советской России было в 20-30-х годах прошлого столетия. Тогда наблюдался бум переименований. Наверное, это объясняется тем, что надо было сломать все старое. Как в пролетарском гимне: «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем…» Вот и мы разрушаем все, что связано с советским коммунистическим периодом. Потому что он якобы мешает построению нового общества, с новыми принципами, новой методологией. Все эти названия улиц вызывают у людей ассоциации. Этого не надо. Нужно жить новым временем, новыми задачами. Такая политика объяснима. Ее проводит не только Казахстан. Украина так даже помешалась на этом.

- А вы лично как относитесь к переименованиям?

Яков Духин: - Я не против. Если название улиц низкопробное. Например, почему бы не переименовать улицу, которая называется «Кривая» или «Грязная». Меня возмущает то, что попираются такие названия, за которыми стоят серьезные исторические события. Например, зачем в Костанае нужно было менять название улицы Павших Борцов? Чем провинились люди, которые погибли за установление советской власти? Они верили, что отдают свои жизни за новое общество. Назвали эту улицу именем академика. Но разве нет других улиц с нейтральными именами или в новых микрорайонах?

- Но это уже будет окраина города, а инициаторам переименования хочется использовать центр города…

Серикжан Исмаилов: - Переименования вполне объективны. Долгое время мы не знали, на каком основании улицам даны эти имена. Я имею в виду механизм: каким образом улицы получили данные имена? Как делалось раньше? Партия решила - народ поддержал. Сейчас времена меняются, меняется сознание людей, они пытаются внести что-то новое, и соответственно, приходят новые названия. В истории Казахстана есть личности, достойные того, чтобы их имена были увековечены. Причем их заслуги таковы, что «закинуть» их куда-то на окраину будет неправильно. Среди них, кстати, есть люди из советского времени. Например, именем Бородина, который долгое время руководил Костанайской областью, улица названа сравнительно недавно. Есть улица, носящая имя боксера Мирошниченко. Он многое сделал для подъема бокса в Казахстане на высокий уровень. По-моему, переименования - это болезнь роста. Меняется общество, поднимаются вопросы национального характера и, чтобы все это играло какую-то роль, начинают закрепляться в названии городов, поселков, улиц. Думаю, что целенаправленных действий в сторону отказа от советского периода в истории Казахстана нет. Например, был случай, когда предлагали переименовать ул. Карла Маркса, а на общественном слушании такого решения не приняли. Никто же не давил на людей.

Юрий Бондаренко: - Я бы предложил смотреть на проблему переименований гораздо шире. Обратите внимание, что этот процесс идет не только в постсоветских республиках, но даже в США недавно была борьба с памятниками времен их гражданской войны.

Яков Духин: - Но это лишь всплеск, а у нас наблюдается тенденция.

Юрий Бондаренко: - Возможно. Но тогда нужно искать, где этот всплеск пересекается с тенденцией. Переименование, на мой взгляд, - лишь часть крупных, масштабных событий, выходящих за пределы постсоветского пространства. Мы живем во времена, когда противоречия обострились, и все это вылилось в войну с Историей. Мы повторяем ошибки прошлых лет. Потому что всю предшествующую историю воспринимаем как нечто стабильное и считаем, что перемены есть только в настоящем времени. Хотя еще фараон Эхнатон и Александр Македонский делали попытки в угоду своим целям - «переписать» прошлое так, чтобы изменения, которые они вносили, воспринимались как лучшая данность. Сегодняшняя политика - следствие псевдорынка. Ничего не имею против переименований в принципе. Но вижу, как таким образом, вместо того чтобы заниматься реальными делами, некоторые люди лишь изображают деятельность. Внимание людей переключают на второстепенности, и переименования лишь имитируют серьезные дела.

Сафар Колдыбаев: - На мой взгляд, в понимании причин переименований нужно различать целевые установки и средства решения этого вопроса. Целевые установки диктуются необходимостью национально-патриотического воспитания. Обычно это происходит на примере личности, которая внесла весомый вклад в развитие страны. Делается это в том числе и переименованием улиц. Ибо в прошлом названия им давали однобоко. Во-вторых, реанимацией и развитием национального самосознания жителей Казахстана. Прежде всего - казахов. Тут я имею в виду естественно-природное развитие любого этноса. В советское время, преследуя благие цели, стремились построить безнациональное общество, поэтому национальные обычаи, традиции не поддерживались. До конца 80-х годов они для всех этносов притормаживались. Третье обстоятельство - любое государство держится на патриотических начинаниях. Все они переплетаются, дополняя друг друга. Та же Россия с приходом к власти Путина во главу угла ставит «русский мир». Это естественный процесс. Такую тенденцию можно считать здоровой.

Другое дело, средства, которые используются при переименовании. Они должны проходить не огульно, как это делается в отдельных республиках, где для переименования достаточным оказалось наличие в названиях русского или советского. Речь идет о соблюдении каких-то тактических вещей, когда учитывается не только необходимость, но и здравый смысл. Здесь я вполне допускаю, что возможны какие-то ошибки и даже перекосы. Тут свою роль должны проявить ономастические комиссии. Им нужно чаще привлекать экспертов.

Яков Духин: - Вообще, имена людям, например, даются от рождения, и нравится оно или нет, никто его не меняет. Так нужно поступать и с улицами. Но если решили сменить название, то нужно давать им нейтральное значение, а не с учетом политического прошлого и настоящего.

 Дал ли Октябрь свободу?

- Вернемся к обсуждению роли, которую для казахов сыграла Октябрьская революция. Раньше считалось, что приход к власти большевиков освободил малые народы царской России от гнета самодержавия. С некоторых пор появилась точка зрения, что советская власть обещанной свободы им не дала. А как на самом деле?

Серикжан Исмаилов: - Что касается освобождения от самодержавия, то это больше заслуга Февральской революции. Она произошла раньше и сделала заявление, что самодержавие уничтожено, Николай II отказался от престола. Все последующие изменения до октября проходили под эгидой Временного правительства. Оно объявило амнистию участникам восстания 1916 года, отозвало карательные отряды.

Серикжан Исмаилов: «Наши потомки тоже будут говорить, что мы что-то делали не так» / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

 - Но Февральская революция не решила один из главных вопросов для казахов - вопрос о правовом статусе территории их проживания…

Серикжан Исмаилов: - Есть такая точка зрения, что Временное правительство все проблемы территорий хотела решать в правовом поле. Вопросы мира, земли, национальных окраин должно было решить Учредительное собрание. Но, как известно, большевики, видя, что они там не имеют большинства, а значит, не смогут провести свои решения, разогнали его. После Октябрьской революции и окончания Гражданской войны национальным окраинам начали предоставлять автономии. Известен подход Ленина о предоставлении народам права на самоопределение вплоть до выхода из состава России. Финляндия, Польша и прибалтийские республики таким правом воспользовались. Что касается восточных народов и Закавказья, большевики вели двойственную политику. Мне пришлось работать с архивными материалами, в которых видно, что в отношении казахов и других народов Средней Азии на больших собраниях с делегациями от малых народов говорилось о предоставлении им широкой автономии, а в узком кругу, где присутствовали только большевики, речь шла о том, как войти в систему управления автономиями, чтобы проводить там большевистские решения. В результате проводилась политика, которая привела к массовому голоду в 20-30-х годах и коллективизации, в результате чего около 50% казахов погибли.

Можно говорить о больших экономических достижениях Казахстана в советский период, но не нужно забывать, какой ценой они достались. Я не знаю, стоит ли радоваться цивилизационным достижениям, которые получили казахи за годы советской власти, при том что они дались гибелью половины населения.

Юрий Бондаренко: - То, о чем говорит Серикжан Сагиндыкович, должны анализировать историки. Причем не столько для СМИ, чтобы разжигать какие-то настроения, сколько для участия в серьезных научных круглых столах. Во-вторых, сегодня потребность в осмыслении тех событий есть, но исторического времени прошло мало, очень много конъюнктуры с разных сторон, поэтому анализировать это спокойно, с учетом тенденции, а не вырванных из контекста отдельных фактов, можно только в будущем. Сегодня мы к этому не готовы.

Обществоведы не против переименования, но если делать, то разумно / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

Яков Духин: - Мне кажется, нужно сдерживать себя в оценках прошлого. Обществу новую жизнь нужно начинать с белого листа. Пусть историки занимаются изучением этих проблем. Не надо политизировать, уходить в политику того времени. Она свою роль сыграла. Это уже История. Мы уже ничего не изменим, а только разжигаем свои страсти.

Вот говорят о голодоморе. Но это проблема не только Казахстана, но и Украины, и России. Эта была общая тенденция - шла ломка старого. Чем был Казахстан до Октябрьской революции и чем стал к концу 80-х годов? Но тогда весь мир был против советской России. Надо было как-то выкарабкиваться, нужно было строить все свое. Запад был запуган перманентной революцией, объявил России санкции. Надо было обороняться. Чем? Нужна была быстрая индустриализация. За счет чего строить? Приходилось обходиться собственными ресурсами. Вот и пошла коллективизация с нажимом на крестьян. Большевики использовали наработки других партий и оказались сильнее их - взяли власть в свои руки. Новую жизнь начинали в лаптях. Ничего не было. Зерно вынуждены были продавать за границу, чтобы купить станки и оборудование. Но в результате выиграли кровопролитную войну и смогли быстро восстановить разрушенное.

Серикжан Исмаилов: - Я нормально отношусь к советскому прошлому Казахстана. Считаю, что все, что создано в тот период, как бы к этому не относился, в любом случае стало базой того, что мы имеем в настоящее время. Но это естественный процесс. Та же Индия в свое время получила базу для собственного развития, которую в колониальный период ей создавала Британия. Вопрос в том, что должна была делать тогда советская власть, если бы все это не строила?

Сафар Колдыбаев: - Тут нужно отделить две вещи: социальное и национальное освобождение. Октябрьская революция освободила от эксплуататоров, от господствующих классов, от частной собственности. То есть социальное освобождение состоялось. Что касается национального освобождения, я бы с этим не согласился. О причинах я уже говорил. Национальные вопросы были приглушены, придавлены. Кстати, это стало одной из причин развала СССР.

Если говорить об экономических показателях, они у Казахстана были впечатляющими. В этом тому времени нужно отдать дань глубокого уважения. Все экономические показатели, которые у нас были в 90-х годах, зиждятся на том потенциале. В России аналогично. Там ядерный потенциал до сих пор стоит на той мощи, которая была создана еще в Советском Союзе.

Ступень вверх или вниз?

- Если это так, то почему советский период в истории Казахстана до сих пор не считают ступенькой вверх в развитии Казахстана, а чаще говорят о существовавших тогда проблемах?

Сафар Колдыбаев: - Такое понимание не только в Казахстане. Когда к концу 80-х годов к власти пришел режим Горбачева-Ельцина, произошла идеологическая трансформация. Всякий политический режим, приходя на смену старому (Горбачев тогда принес политическую, а Ельцин - социальную революцию), естественно, не будет хвалить предшествующий период. Они всех собак туда навешают. Это все идет прежде всего из России. Разве не там начали сносить памятники и менять названия городов и улиц? Сейчас они критикуют за то же самое Украину, но начиналось все ведь в России. Любой новый режим старается смешать старый режим с грязью. Это закономерно. Всякая новая власть идеологически самоутверждается, уничтожая идеологию прежнего режима. Несмотря на все его очевидные хорошие стороны.

Сафар Колдыбаев: «После 1917 года национальное освобождение не состоялось» / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

Что касается моего личного отношения к вопросу, который здесь поставлен, то ответить определенно мне сложно. С одной стороны, в Казахстане за советский период люди получили образование, развивалась культура, цивилизованность, с другой - люди потеряли исконные этнические ценности. По данным демографов, 80% казахов, живущие в городах, не знали родного языка. А язык - основополагающий фактор в формировании народа, этноса. Еще Маркс писал, что всякие метрополии относительно своих окраин решают две задачи: социальную, положительную роль которой для Казахстана нельзя отрицать, и разрушительную - в плане уничтожения национальных традиций. Другое дело, если бы власть Горбачева была более умной и проводила в тот период более грамотную политику, то все эти проблемы можно было бы решить реформаторскими методами. И Союз бы сохранился, и он бы получил новый импульс для развития, и не было бы всех этих страданий 90-х годов. Но тут виновата и общественная наука. Мы все видели в розовом свете, а надо было говорить о наболевших проблемах и предлагать механизмы их решения.

Яков Духин: - Потому что к тому времени вообще пока отношение сдержанно-негативное.

Серикжан Исмаилов: - Скорее, сдержанное. Нельзя сказать, что там было все плохое. Оно есть во все исторические периоды. Наши потомки через 50 лет тоже будут говорить о нашем времени, что мы что-то делали не так. На мой взгляд, главное, чтобы опять не появилась «генеральная линия» в понимании советского прошлого.

Юрий Бондаренко: - У меня такое ощущение, что у нас отношение к советскому времени до сих пор путаное. Наверное, нужен столетний исторический период, чтобы объективно во всем разобраться.