Жителей Костаная не особенно посвящали в планы реконструкции центра города. Да и имена местных зодчих, авторов плана, засекречены наглухо. Ну не странно ли - люди делают доброе дело, но страна не знает ни своих героев, ни их дерзновенных планов. А посему вынуждена по-своему истолковывать чьи-то фантазии. Уж извините.

Начнем с площади перед областным акиматом. Была она уютная, обрамленная мощными деревьями и симпатичной оградой центрального сквера. Сейчас это огромное пустынное пространство походит на плац войсковой части или лобное место, где проводят (пока теоретически) массовые экзекуции или публичную казнь.

Взгляд на сквер тоже будит ассоциации. Еще недавно это был сплошной массив, плотно засаженный деревьями и кустарником, в нем было тихо и спокойно. После варварской вырубки и выкорчевывания сквер напомнил мне участок лесотундры с хилой растительностью, каковых немало встречалось в молодые годы при полетах на Севере. Но там была вечная мерзлота. И еще оставшиеся деревья напоминают неумело выщипанные брови деревенской модницы.

Один из островов новоявленной пустыни уходит на улицу Байтурсынова. Кто-то из местных борзописцев в экстазе обозвал это место Арбатом. Мне же хочется назвать его Учкудуком: практически пустынная брусчатка разбавлена тремя хилыми фонтанчиками, от которых прохожим ни холодно ни жарко. И уж, извините, они никогда не заменят могучих тополей и карагачей, делавших эту улицу одной из самых тенистых в городе, и умерших по воле все тех же, пожелавших остаться неизвестными палачей.

Но нет худа без добра. На упомянутом пространстве появились странные фигуры, напрягшие ум и фантазию населения. Первая из них, косящая одновременно и под сталевара (официальная версия), непонятно зачем забредшего в наш город, и под гоголевского Вия, и под шамана,  сварившего колдовское зелье прямо посреди улицы, является пугалом для детишек, потому что похожа еще и на Бармалея. Ну, с мужиком, собирающим колосья, вроде бы все ясно. Это ему, сельчанину, власти сначала дали землю, а потом отобрали, запретив субаренду. Колоски со ставшего теперь теперь чужим поля - это символ несостоявшегося земледельца.

Далее две весьма симпатичные фигурки. Девушка звонит по сотовому. Возможно, перед нами жертва бытового насилия, которой негде переночевать. Но не исключено, что симпатичная деваха перепутала улицы Байтурсынова и Карбышева, не случайно многие молодые люди проявляют к ней недвусмысленный интерес, а полиция с недавних пор стала ее крышевать. Стоящего за ней молодого человека тоже нетрудно расшифровать. Судя по его собранному лицу, это выпускник экономического или юридического факультета, естественно, безработный. Напекли этих специалистов, как чебуреков, а местом работы не обеспечили. Это и есть гарантированное Конституцией право на свободу труда, как было в СССР. Как говорится, уловите разницу.

Венчает этот паноптикум таинственная карета. Что символизирует старое ландо, чье прошлое или будущее оно засвечивает - опять-таки великая тайна. Предлагаю читателям «НГ» пофантазировать на тему Учкудука и его персонажей.