Как машина сталинских репрессий забросила жительницу Украины в Казахстан

Композиция «Отчаяние и бессилие» / Фото с сайта музея АЛЖИР museum-alzhir.kz

В этой статье - история рядовых жителей Украины и Казахстана по документам Архива президента РК. По воспоминаниям и автобиографиям можно проследить, как политические события 20-го века отразились на судьбах простых людей.

АЛЖИР, ЧСИР, Карлаг, ГУЛАГ - аббревиатуры, употребляемые в годы репрессивной политики советского периода. Акмолинский лагерь жен изменников Родины, члены семей изменников Родины, Карагандинский исправительно-трудовой лагерь ОГПУ НКВД, организованный в 1931 году, Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения в СССР, в которых до середины 1950-х гг. содержались политические заключенные и преступники. В лагерях были установлены тяжелейшие условия, не соблюдались элементарные человеческие права, применялись суровые наказания за малейшие нарушения режима. Заключенные бесплатно работали на строительстве каналов, дорог, промышленных и других объектов на Крайнем Севере, Дальнем Востоке и других регионах. От голода, болезней и непосильного труда чрезвычайно высокой была смертность.

Семья Даниленко. Слева направо: Григорий Данилович, Прасковья Ивановна, Иван. Харьков, 1930 г. / Фото с сайта музея АЛЖИР museum-alzhir.kz

В 1937 году у студентки 3-го курса факультета русского языка и литературы Харьковского пединститута Марии Даниленко жизнь складывалась. Ей было 27, у нее любимые муж и сын, надежды на светлое будущее. Все рухнуло в одночасье 27 октября, когда пришли в дом с обыском. Она спросила мужа: «Ваня, в чем дело?», на что он ответил: «Я ничего не разумию».

Иван Данилович Даниленко, паренек с глухого хутора, был одним из тех молодых людей, которые приняли революцию и произошедшие в стране перемены с большим воодушевлением, ведь Октябрь дал ему все, о чем можно мечтать бедняку. Взамен Иван честно трудился на благо Отчизны. Трудовую биографию начинал в комсомоле, затем окончил отделение журналистики Харьковского университета. Во время коллективизации был мобилизован редактором газеты в Полтавской области, где собрал богатый материал о тружениках сельского хозяйства, написал три книги. Работал руководителем кабинета прессы Дома пропаганды в Харькове. В августе 1934 года на 1-м Всесоюзном съезде советских писателей был принят в члены Союза писателей.

В бараке представлена диорама «Изъятие детей у узниц лагеря АЛЖИР» / Фото с сайта музея АЛЖИР museum-alzhir.kz

Мария искала его в Харьковском управлении НКВД, высматривала в тюремных зарешеченных окнах, все тщетно. На третий день после ареста Ивана Марию исключили из института, но после многочисленных хождений по инстанциям она была восстановлена. Готовилась к экзамену по древней истории, когда ночью в январе 1938 года пришли и за ней. Не понимая, чего от нее хотят, Мария твердила, что у нее экзамен и не может никуда идти. Ей задали 3 практически глупых вопроса: с кем дружил муж, кто заходил в дом и какие были разговоры. Через месяц объявили, что она осуждена на 8 лет как член семьи изменника Родины, и на 6 месяцев поражена в правах. Сына Володю хотели забрать в детский дом, но по воле случая рядом оказалась мама Марии, она и забрала ребенка к себе в деревню. Мама не была прописана у них, и квартиру сразу опечатали. Мария же в туфельках и беретике пошла в тюрьму, не имея представления, что это такое.

Тюрьма была страшная, в камере сидели 200 женщин, воздух спертый, на прогулки не выпускали. В переднем углу стояла параша, справлять нужду нужно было на глазах у всех сокамерниц. Еду приносили татуированные уголовницы: поставят бачок с баландой на грязный пол, плюнут в него со словами: «Жрите, контрики».

«Сталинский вагон», или «краснуха», для перевозки ссыльных и осужденных / Фото с сайта музея АЛЖИР museum-alzhir.kz

Так прошло полгода. В июле их погрузили в телячьи вагоны с наспех сооруженными нарами и повезли в лагерь для членов семей изменников Родины. Ехали две недели, конвоируемый спецсостав с заключенными в больших городах загоняли в тупики - подальше от людских глаз.

И вот - АЛЖИР, бескрайняя Акмолинская степь, небо, земля и замечательные женщины Страны Советов. Когда их выгрузили из поезда, Мария от избытка воздуха и постоянного чувства голода не держалась на ногах. Заключенная-агроном не знала, на какую работу ее поставить. Марии дали веник, чтобы подметала гумно, на большее не годилась. Женщин разместили в старом бараке, который раньше осваивали ссыльные раскулаченные. За лето они построили 18 строительных объектов: столовую, зернохранилище, фермы для скота и водокачку. Марии повезло, что попала на ток, где были свежий воздух и возможность горстями есть пшеницу. За месяц она окрепла и была пригодна для любой лагерной работы. В 1938 году ячмень уродился настолько низкорослым, что косарки его не брали. Приходилось урожай собирать вручную. Работали на току, сохраняли зерно от дождя, на снегозадержании, резали камыш для топки бараков и для плетения корзин.

В лагере сидела старая коммунистка, бывший директор Харьковской швейной фабрики «Красная нить». Она предложила организовать на территории АЛЖИРа швейно-вышивальную фабрику, чтобы обеспечить большинство изможденных, немолодых женщин посильной работой. К осени фабрику сдали в строй. Шили одежду: бушлаты, телогрейки, брюки, бахилы. Из кусочков кроя удавалось слепить для себя либо обувь, либо рукавицы. Ленинградские и московские фабрики делали заказы на вышивку, и женщины справлялись с этой работой. На фабрике было душно, в спальном бараке, где одновременно пребывали 360 человек, воздух спертый. Женщины, чтобы выжить, собирали на помойке кочерыжки, картошку и варили похлебку в топках, вонь стояла на весь барак. Мария вырвалась с фабрики назад на сельхозработы. Они выдерживали 30-50-градусные морозы и 50-градусную жару, при этом работали и умудрялись перевыполнять нормы. 90% заключенных были с высшим образованием, среди них - ленинградская профессура, почти вся труппа Харьковского оперного театра, инженеры, техники, строители, врачи, геологи, учителя, художники.

Особенно тяжелыми были голодные 1941-1943 годы. Женщин, как окрепших, перевели в лагерь под Карагандой - Катурское отделение. Это был смешанный лагерь. Заключенные женщины могли приспособиться к любым условиям и выживали чаще, мужчины же умирали как мухи: пили много соленой воды, чтобы подавить чувство голода, затем пухли и умирали. Мария утвердилась в сельском хозяйстве, азы которого в Долинском лагере изучила под руководством профессоров С. И. Оболенского, Н. А. Казанцева. Работала на зерноскладах всей Карагандинской области, руководила бригадой по защите растений. Помнит, как ее однажды премировали пятью пудами муки и двумя пудами пшена за добросовестную работу по уничтожению саранчи, налетевшей на Караганду и Акмолинск (Астана) в 1945 году.

В июле 1946 года Мария вышла из лагеря голая и босая. За ней приехал брат и увез на Украину. Там у нее ничего не осталось, все конфисковали при аресте. Для брата приезд в село сестры, отсидевшей в лагерях, лег темным пятном. На работу не брали. Тогда Мария Даниленко написала письмо Федосье Дубровой, которая после освобождения осталась в Казахстане. Федосья Антоновна работала агрономом в табак-совхозе, приютила обездоленную Марию, делилась едой, выдаваемой по карточкам. Так Мария прожила 2 месяца, но работы не находилось. Решать свои проблемы отправилась в Алма-Ату, в отдел растениеводства Министерства сельского хозяйства Казахстана. На вопрос «Откуда вы?» не сказала, что бывшая заключенная, ответила, что из Караганды. Ей встретились хорошие, участливые люди. Когда заведующий кафедрой энтомологии КазСХИ брал ее на работу, сказал: «Вот, Мария Львовна, знаю я и знаете вы ваше прошлое. Запомните это и ни с кем не делитесь своими воспоминаниями. Я вас устрою». Ей дали комнатушку в 6 кв. м в камышитовом бараке, работу на научно-исследовательской станции виноградарства и виноделия, выдали продуктовые карточки. Тогда решив, что она достаточно богатый человек, забрала сына из Киева и начала строить жизнь заново.

В марте 1957 года их с мужем реабилитировали. Начала разыскивать мужа. Лишь в 1990 году получила официальный ответ из Управления КГБ Украинской ССР по Харьковской области: «Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР в отношении Даниленко И. Д. был приведен в исполнение 31 декабря 1937 г. в г. Харькове». В то время захоронения репрессированных проводились на бывшем еврейском кладбище по ул. Академика Павлова. Мария отправилась найти могилу, но оказалось, что на месте кладбища вырос огромный современный микрорайон. 

Стела «Слезы», посвященная всем испытавшим ад лагерей / Фото с сайта музея АЛЖИР museum-alzhir.kz