Житель Костаная - о событиях, которые 60 лет назад привели к порогу третьей мировой

В октябре 1962 года произошли события, впоследствии названные Карибским кризисом: на острове Куба столкнулись интересы Советского Союза и США, и этот конфликт поставил мир на грань ядерной войны. Их участником и очевидцем стал житель Костаная. Далее - рассказ с его слов.

Летчик-радист Хасан забирается в самолет

Меня зовут Хасан НИГМАТУЛИН. Я родился в январе 1940 года. Жили мы в Кустанае, родители по возрасту нигде не работали, достатка у нашей семьи как такового не было.

В 1950-х годах учился в Кустанайском торгово-кооперативном техникуме по специальности «товаровед промышленных и производственных товаров». Никогда не думал и не гадал, что при отсутствии кормильцев и старых родителях меня призовут в армию, и тут же я попаду в число тех 30 человек, которых отправят в город Канск Красноярского края в школу стрелков-радистов. В этом далеком городе жили мы в одноэтажной длинной казарме из красного кирпича, которая отапливалась голландскими печами. Несмотря на это, в казарме было прохладно, температура держалась около 13-18 градусов.

Начали мы учиться в школе стрелков-радистов группами по 20-30 человек. Ходили строем в классы радиотехники, изучали там устройство радиостанции, самолетную радиосвязь, азбуку Морзе. Эти уроки проходили очень весело. Преподаватель-капитан учил нас запоминать морзянку. Каждую букву мы должны были пропеть хором на слоги «ти» - короткий, «та» - длинный. Невпопад мы и пели. Учиться там все равно было трудно. Мне, простому наримановскому парню, который к технике, а уж тем более к авиации не имеет никакого отношения, было очень интересно и многое непонятно.

Еще у нас проходили практические занятия. Мы садились в учебный самолет Ли-2, на котором должны были отработать на радиостанции и выполнить стрельбу по атакующим самолетам из учебной пушки. Полет продолжался около двух часов, пока все курсанты не отработают положенные упражнения. Летом это была пытка. Корпус самолета нагревался, перед входом в самолет нас начинало тошнить от духоты. Уже в полете мы не успевали бегать друг за другом к ведру в конце фюзеляжа.

Еще была подготовка и прыжки с парашютом. Это очень интересно и немного страшно! Особенно когда на высоте 800 м открывается дверь самолета и ты должен шагнуть в бурлящий поток наружного воздуха. Но, когда открывался парашют, радости пацанов не было предела: тут и смех, и маты, и прочее.

Ряд самолетов Ил-28

После учебы и получения корочки воздушного стрелка-радиста я попал в город Черняховск Калининградской области, в боевую часть, полк бомбардировщиков Ил-28. Там впервые сел в кабину воздушного стрелка-радиста на боевом самолете. Мой предшественник сержант Острянин очень здорово все мне рассказал. Это был мой первый полет, в моем управлении были рация и две пушки НР-23. Он был недолгий, всего 20-30 минут, но в памяти отпечатался навсегда.

Уже шел 1962 год. В мире было неспокойно. Служба шла своим чередом: полеты, вахта, караулы. Ходили слухи, что США заблокировали Кубу, и в СССР чувствовалось тревожное ожидание каких-то действий, но мы, рядовые, ни о чем не могли догадываться. Решение пришло быстро.

Как-то наш полк построили на аэродроме и строем повели на командно-диспетчерский пункт. После наставлений и речей нас загрузили в подготовленные машины и повезли в город Балтийск. С внешней стороны виднелась просто насыпь, но при заезде внутрь оказалось, что это настоящая крепость из красного кирпича. Казематы, в общем, а толщина стен там достигала 10 м.

Через несколько дней приехали машины с товаром - гражданской одеждой. Все разгрузили посреди двора, и мы по команде строем подходили и выбирали себе одежду: радистам полагались костюм, две рубашки, носки и ботинки. В общем, мы тогда начали догадываться, что нас повезут на Кубу. Но никто нам об этом не говорил.

Около теплохода «Эстония», который привез солдат на Кубу

Затем из крепости нас повезли в порт, где первый раз в жизни я увидел очень красивый белоснежный теплоход «Эстония», в который нас, личный состав эскадрильи, и загрузили. Как нам рассказали, на нем плыл глава коммунистов Морис Торез, генеральный секретарь Французской коммунистической партии. Мы взошли на теплоход «Эстония» настоящими туристами, у которых, впрочем, имелись пистолеты ПМ с двумя обоймами.

Плыли 14 суток, еще точно не зная куда. На корабле нас, солдат, поместили в каюты по три человека на нижней палубе. Кормили на верхней палубе в ресторане, а еду разносили официанты. В первые несколько дней пути море было тихим, без волн, штиль. Было приятно наблюдать за проплывающими мимо судами, за происходившим за бортом. Сначала было Северное море, затем - пролив Скагеррак. Нас стали контролировать ночами, был облет самолетов. Из рубки звучали команды: «Товарищи туристы, перейдите на другой борт». И «туристы», здоровые упитанные парни, похожие на обычных вояк, но только в гражданской одежде, послушно переходили на другой борт. «Империалисты», я думаю, были не дураки и все прекрасно понимали.

При выходе в океан начало сильно штормить, и многие «туристы» из-за морской болезни не ходили в ресторан, а некоторые вообще лежали пластом. Морская болезнь - такая штука, когда болит абсолютно все, начинается понос, головокружение, тошнота, жуткая слабость. Пойдет корабль на дно, а ты будешь стоять у борта и утонешь вместе с ним, ничего не предпринимая для спасения.

Хасан Нигматулин на Кубе

Бывали дни, когда «туристы» спокойно выходили на палубу. Среди нас были танкисты, летчики, связисты. Помню, два парня с гармонями заиграли татарскую мелодию. Тут, конечно, встал ком в горле. Вспоминаешь дом, маму, а в голове мысль: «Куда же нас везут, вернемся ли мы когда-нибудь домой?»

Случались и забавные истории. По курсу теплохода плыли дельфины, летающие рыбки приземлялись прямо на палубу, акулы плавали вокруг корабля. Ребята из экипажа решили поймать одну из них на мясной крюк. Выловили 1,5-2-метровую и подвесили вниз головой. Тогда я в первый раз увидел эту рыбешку. Затем мы узнали, что моряки решили отдать ее как экспонат в школу.

Пойманная во время плавания акула

По мере приближения к Кубе становилось все тревожнее. Нам, как солдатам, давали задания дежурить на корме, высматривая подлодки. Если что-то всплывет, немедленно сообщать капитану в рубку. К счастью, в мое дежурство ничего такого не случилось.

К концу 14 суток мы подошли к городу Матансасу, что на северном побережье Кубы. Ночью наш корабль в порт не приняли, мы вынуждены были стоять на рейде. Стало тревожно, мы уже понимали, куда нас завезли и чем это все пахнет. Только потом мне стало известно, что мы стали участниками операции «Анадырь». Ее суть заключалась в скрытной доставке и размещении на Кубе армейских боевых частей и подразделений, имевших на вооружении атомное оружие. Утром мы оказались в порту, и я увидел большой сухогруз «Металлург Бардин» с советским флагом на корме. Тут я и прочувствовал на себе гордость за родину.

В течение дня нашу эскадрилью загрузили в грузовики и повезли через всю Кубу в город Ольгин, четвертый по величине на Острове свободы. Это стало местом нашей дислокации. Кстати, Советский Союз много помогал в развитии города. В середине 1960-х здесь были построены медицинский комплекс имени Ленина, в 1970 году - детская больница.

В первые дни нас поместили в казармы, в которых окна были без остекления. Это была территория будущего аэродрома, куда доставили груз - наши самолеты Ил-28. Оказывается, самолеты разбираются, и в таком виде занимают 4-5 контейнеров. В казармах мы жили вместе с кубинскими солдатами, которые почему-то были совсем мальчишками - лет по пятнадцать-шестнадцать. Удивлялись пышной растительности, учили испанский, играли в волейбол и бейсбол с кубинцами, которые называли меня на испанский манер Хосе. Нас даже начали отпускать в увольнение, внешне все выглядело так, что мы просто проходим срочную службу на территории социалистической Кубы. Иногда даже удавалось купить или выменять рома. Не жизнь, а рай какой-то! Жизнь портили только лягушки -«рану», которые забирались на потолок казармы и плюхались на спящих. Крику было! Пришлось делать из простыней «вигвамы».

Местные и «советские». Братья навек

В первый месяц технари собрали 3 самолета, а мы узнали, что идут переговоры о выводе ракет с территории Кубы и возвращении военнослужащих обратно в СССР.

Летный состав, а это летчики, штурманы, стрелки-радисты, был помещен в Ольгине, где жил в трехэтажном доме. В нем же на первом этаже жили военные советники. Позднее американцы контролировали вывоз ракет, и даже над нашим домом 2 раза в день с ревом проносились на малой высоте американские истребители «Вуду». Так что по воле случая нам не пришлось воевать. Скорее всего, нас бы сбили при первой же возможности.

Так наша кампания продлилась 4 месяца, затем были обратные сборы. Нас завезли в порт Гаваны, откуда после трехдневного ожидания загрузили в теплоход «Мария Ульянова», через 16 суток мы благополучно вернулись на родину. Незабываемое время! Мы точно знали, что войны, которая могла стать самой катастрофической в истории человечества, удалось избежать. После этой операции нашего командира Юрия Свириденко наградили орденом Ленина за сохранность личного состава (все вернулись живые и здоровые).

Затем был дембель. В Кустанае меня дождалась любимая девушка. Через 2 года мы сыграли свадьбу и уже 56 лет живем с ней душа в душу. У нас родились сын и дочь и стали прекрасными людьми. Мы не сдаемся и продолжаем радоваться жизни!

 Фото из личного архива Хасана НИГМАТУЛИНА