Как образ города, в котором застыло время, влияет на наше настроение и поведение

Я проживаю в Рудном с 2004 года. 18 лет. Для человека это время осознания и взросления, время выбора своего пути, время вступления во взрослую жизнь, самоидентификации, время мечтаний. Вот только когда речь идет о городе, в котором я родился и в который вернулся жить, уже будучи взрослым и семейным человеком, время в этом городе остановилось лет этак 30 назад. В аккурат совпадает со временем развала СССР и временем объявленной независимости. Мысли об этой именно статье я вынашивал уже более полугода, так или иначе, обозначая различные части мозаики, из которой складывается жизнь и восприятие города. И да, я хочу писать вновь о некрасивом.

Александр Олейник: "Часто в социальных сетях пишут, что городу нужен хозяин... Не согласен" / Фото из архива "НГ"

Город, который начал отсчет своих лет с 1956 года. Строящийся быстрыми темпами, уже через 10 лет он приобрел все свои основные очертания, о чем свидетельствуют названия улиц: 40 лет Октября, 50 лет Октября. Названия этих улиц и сегодня наполнены тоской о безвозвратно ушедшем прошлом. Развал Союза развалил и город. Многие здания, построенные при Советах, были разрушены или снесены, а те, которые начинали строить, так и остались недостроенными.

И город замер. Город стал похож на тяжелобольного, на больного проказой. Покрытый струпьями, теряющий части тела. Лишенный надежды и смысла бытия. Сейчас это город-пенсионер, брошенный всеми и доживающий жизнь, тоскливо вспоминая о бурной молодости, отраженной в названиях улиц. Слишком рано город стал пенсионером.

Малосемейный дом на улице 50 лет Октября. Выглядит так последние 20 лет / Фото автора

Что произошло с молодым, полным надежд городом, преждевременно превратившимся в угасающего, распадающегося старика? Тридцать последних лет, в которые Казахстан заявлял о своей независимости, принимал программы процветания и развития, Рудный оставался заброшенным. И хотя участь Рудного немного легче участи Аркалыка, превратившегося в город-призрак, пейзажи и образы - такие же унылые и печальные.

 Негодные дети

Это такие люди, у которых в семье есть престарелые родители, но вспоминают они об их существовании только тогда, когда родители получают пенсию. В день пенсии в доме пенсионера кратковременная радость: приходят дети и внуки посетить деда или бабу и отнимают, забирают или выпрашивают у них деньги.

- Зачем вам деньги? - говорят они. - У вас все есть. Новая одежда вам не нужна, вкус еды вы уже не чувствуете. А нам надо на учебу, на ипотеку, кредит…

Любящие и одинокие, пенсионеры готовы отдать все, лишь бы у детей все было хорошо.
Тридцать последних лет «негодные дети» забирали у города почти все ресурсы, оставляя его без одежды и без зубов, не давая почувствовать вкуса жизни. Назначаемые «сверху» чиновники, для которых Рудный никогда не становился родным, обдирали, раздирали, раздевали город. И то, что не забирало государство, отнимали у города местные управленцы, набивая свои карманы и утоляя ненасытную жажду наживы. Об этом свидетельствует ряд чередующихся громких коррупционных дел, связанных с руководством. Один начальник сменялся другим, но город оставался прежним.

Город развалин

Я проехал по улицам города и хочу предложить вам несколько видов, открывающихся из окон автобуса. Это то, что видят ежедневно люди, которые едут на работу или с работы. Это то, что не покажут туристам. Это и есть наши достопримечательности. Часть нашего бытия, которое формирует сознание.

Здание кожно-венерологического диспансера / Фото автора

Вот мы едем по одной из первых улиц города - 40 лет Октября. С левой стороны - развалины бывшего кожно-венерологического диспансера. Здание смотрит на нас с немым укором своими выбитыми окнами, с остатками стекол в рамах на верхних этажах и заложенными кирпичом на нижних. На перекрестке с улицей Топоркова с правой и с левой сторон - развалины барачных домов, разрушенные гаражи. А за перекрестком - монумент разваленного хлебозавода.

Проезжая по центральной улице имени вождя мирового пролетариата Владимира Ленина, мы видим дома с облезлыми фасадами, гостиницу Hotel с четырьмя звездами и обвалившейся фасадной плиткой. На крыше установлены экраны, которые сообщают нам, какое из подразделений ССГПО выполнило план по добыче руды. В честь них на гостинице зажигают дополнительные звезды.

Разбитая пятиэтажка за гостиницей «Троя». Вид из окна автобуса / Фото автора

Едем дальше. Еще одна гостиница (вообще, их в городе 7, не считая квартир, которые сдают посуточно) - «Троя». Окнами своими выходит на полуразваленную пятиэтажку, выкрашенную в серый цвет. Такие же пустые окна и унылый вид. Не так давно была восстановлена девятиэтажная малосемейка, которая также не один десяток лет находилась на центральной улице города и использовалась местной пожарной службой для тренировок. Яркий, запоминающийся образ обгоревшего здания и сейчас еще всплывает в памяти.

Автобус поворачивает на улицу 50 лет Октября. Напротив инсталляции бегущих (в светлое будущее?) лошадей - каркас недостроенного корпуса института. Так и стоит последние тридцать лет памятник несбывшейся мечте. Супротив рынка «Универсам», на этой же улице, среди жилых домов стыдливо прячется еще одна разбитая малосемейка с обуглившимися стенами, испещренными граффити местных художников, которые от слова «худо».

Недостроенный корпус института на фоне бегущих лошадей / Фото автора

Почти в каждом районе и каждом квартале есть подобный монумент-инсталляция - разрушенное здание эпохи СССР, которому не дали второй шанс. В районе налоговой - это дом, на котором сохранились буквы «Гастроном». Остались развалины на улицах Строительной, Горняков, развалины заводов ЖБИ на улице Топоркова, разрушенный гормолзавод. В какой бы части города ты ни оказался, однажды увидишь перед собой какое-либо покосившееся, разрушенное или перекошенное здание. Облупившиеся фасады, изрытые дороги и тротуары, разрушенные фонтаны и пляжи. Унылые, безрадостные дома и улицы, жители с серыми лицами.

 Город, который формирует жителей

«Сначала мы создаем свои дома, а потом они создают нас», - сказал Уинстон Черчилль в 1943 году, рассматривая план реставрации Палаты общин, разрушенной немецкими бомбами.

Гостиница. Перерытый тротуар и развалины - образ города Рудного / Фото автора

Почему одни города или районы кажутся удобнее и безопаснее, а другие вызывают тревогу и отчуждение?

Человек - социальное существо. Для него важно также быть в единении с природой. Все наше естество так и тянется навстречу зелени, цветам, деревьям. Местная исполнительная власть всеми силами старается отбить у жителей эту тягу к прекрасному. Лишает деревья крон, а цветы - плодородной почвы, регулярно засыпая придорожные газоны и клумбы смесью соли и песка, которой посыпают дороги от гололеда. Проданный на недавних торгах Ледовый дворец спорта приобрел свой новый - холодный, стальной - вид. Для этого его новые владельцы выпилили красивые многолетние сосны, украшавшие ранее фасад здания. А предыдущий владелец разобрал фонтан, превратив место в стоянку автомобилей.

Один из прежних руководителей города взялся разукрашивать в разные цвета фасады на главных улицах. С тех пор прошел десяток лет, и подобного рода тяга к красоте ни в одном руководителе более не была замечена. Краска облупилась, бордюры выкрошились, тротуарную плитку вывезли в неизвестном направлении, заменив ее более долговечным материалом - щебнем. Пешеходы прокладывают «желаемые» дорожки по газонам и в удобных местах в парках, протестуя таким образом против предложенных проектировщиками маршрутов, по которым и ходить-то неудобно из-за следов деятельности местных коммунальных служб.

Расширять личное пространство

Как город может влиять на настроение и поведение человека?

В 1950-х годах в Сент-Луисе (штат Миссури, США) японский архитектор Минору Ямасаки, являвшийся также автором Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, построил жилой комплекс «Пруитт-Айгоу». Комплекс состоял из 33 одинаковых, безликих домов и очень быстро приобрел славу центра преступности, социальных проблем и нищеты. Пустые дворы, окруженные бетонными высотками, создавали у преступников атмосферу изоляции и анонимности. Так жилой комплекс формировал своих жителей. В 1972 году комплекс снесли.

Так выглядят дома по ул. Топоркова / Фото автора

Колин Эллард из Университета Ватерлоо в Канаде отмечает, что фасады зданий оказывают наибольшее влияние на эмоциональное состояние людей.

Что видит рудничанин день за днем из окон своей квартиры, из окон автобуса? Разруху. Безликость. Серость. Облупленные фасады, оборванные лоскуты рекламных баннеров, стволы деревьев без веток, желтую сухую траву летом, неубранные кучи снега, перемешанного с песком, зимой. От этих видов один шаг от депрессии до психозов. А после мы в заголовках читаем об убийствах маленьких девочек или женщин-инвалидов, или про то, как случайный собутыльник отрезал товарищу голову и ходил с ней по улицам.

Важность городского дизайна выходит далеко за рамки простой эстетики. Ряд исследований свидетельствует, что взросление в городской среде удваивает риск развития шизофрении и других психических расстройств, например, депрессии или хронической тревожности.

Социальная изоляция - один из основных факторов риска многих заболеваний, и не только психологических. Свой-чужой - это не только касается взаимоотношений человека и человека, но и отражает его отношение к месту проживания. Что нужно сделать, чтобы житель города назвал его своим и не чувствовал себя в нем чужим? Нужно создавать такие архитектурные решения, которые раздвигают личное пространство, создавая для человека так называемую зону комфорта. Чтобы жители могли с гордостью говорить: «это наш парк», «а вот там наш музей», «а вот тут наша любимая прогулочная аллея». Когда город становится родным, любимым и уважаемым, тогда у людей будет и ощущение личной ответственности за «свое» пространство. Появится желание заниматься им, обустраивать, улучшать. Грамотно продуманная городская среда может дать жителям недостающую энергию, снизить тревогу и агрессию. Типовая серая застройка, обезличенные прямоугольные формы, неотличимые друг от друга контуры и текстуры создают атмосферу скуки, уныния, беспомощности.

Изменить это можно разнообразием форм и цветовой палитры. При этом у города должен быть свой запоминающийся стиль, образ, изюминка. Упорядоченность. Этому никак не способствует отсутствие освещения на улицах, едва ползающие, разбитые, древние автобусы, разноплановые разбитые автобусные остановки. Город завалили мусором. А коммунальщики и власти занимаются лишь тем, как раскроить бюджетный пирог.

 Есть ли выход из безнадеги?

Часто в соцсетях пишут: городу нужен хозяин. Признаюсь, что эти слова меня возмущают и тревожат. В памяти всплывают лозунги, усвоенные еще на политинформации в начальных классах средней школы: мы не рабы, рабы не мы! Хозяева есть у рабов и у животных. А нашему городу нужен любящий сын!

Да, не «негодный ребенок», который только и думает о том, как вытащить из него деньги, а заботливый и уважающий свои корни, помнящий свое прошлое. И таким сыном или дочерью своего города должен стать каждый житель. Большинство зданий на фото - в частных руках. В Земельном кодексе есть нормы, которые указывают на то, что если частник купил землю, в течение 25 лет не использовал, она у него деградирует, то ее просто изымают. Государство поднимает налоги на землю, внедряет штрафы за нерациональное использование земли. А что делать с частником, который за бесценок выкупил многоэтажки еще во времена развала, а сегодня не может дать развалинам будущего? Как минимум обязать укрыть фасады, спрятав развалины.

Городу нужен порядок? Несомненно! Но порядок тоже может быть разным: строгим, однотонным и безжизненным или ярким и прекрасным. Я же считаю, что нашему городу не хватает эстетики, красоты, жизни. Ярких красок и элементарной зелени на улицах. Скамеек в тени деревьев, уютных летних кафе, прогулочных аллей и парков, которые созданы не во имя освоения бюджета, а в ответ на нужды и запросы жителей. Пока же ответственные люди под красотой подразумевают бумажные цветы и пластмассовых лошадей.

Нужны такие перемены, которые превратят город в место, из которого не захотелось бы уезжать, доброе, уютное, любимое, как отчий дом. Вместе изменим жизнь к лучшему?