Вопрос внедрения казахского языка в делопроизводство появился не сегодня. Он весьма остро стоял и 70 с лишним лет назад. Как его решали?

Подготовка

В 1923-м году на июльском заседании губернского комитета в числе первых рассматривался вопрос «О введении киргизского языка в аулах и киргизских волостях». Так тогда называли казахский язык. Урегулирование межнациональных отношений вообще было важной проблемой. Поскольку к тому времени одной из важнейших задач советской власти считалась необходимость поднять уровень аула до уровня деревни. Задачи, которые ставились, вызывали уважение: воспитание детей в духе дружбы, вовлечение казахов в производство. Существовал даже термин, который сегодня понятен немногим: коренизация аппарата. Имелось ввиду вовлечение казахов и казахского языка в работу государственных органов и учреждений. «Обслуживание казаха на родном языке составляет основную задачу в области национального вопроса», - говорилось в газетах того времени.

Была создана губкомиссия по введению киргизского языка в делопроизводство. В неё вошли Бейсенев, Ряхов, Султанбеков, Галета, Берестин. Одновременно при губсовпартшколе организовали секцию по изучению киргизского языка на 25-30 работников уездного или волостного масштаба. К введению казахского, или, как его тогда принято было называть, киргизского языка в волостях и аулах, активно готовились, но, как говорится в документах того времени, необходимая акция эта «до перевыборов советов не обязательна».

Реализация

К практическому проведению коренизации соваппарата Кустанайская окружная рабоче-крестьянская инспекция приступила с 15 мая 1926 года. Была обследована существовавшая при окружном исполкоме Казкомиссия. Затем приступили к учёту функций учреждений, подлежащих коренизации, разбивки их на категории и установлению сроков коренизации. В итоге было решено: коренизации подлежат учреждения трёх категорий. К 1-й были отнесены: окружной исполнительный комитет с его отделами, кооперативные организации и судебно-следственные органы. Ко 2-й и 3-й - учреждения, в которых коренизация предполагалась позже или вследствие специфических условий работы вовсе не была необходима (например, транспортная контора).

Коренизации подлежали 620 функциональных единиц (учреждений, организаций). Пройти она должна была в период от полугода до двух лет. Отсчёт шёл со дня организации курсов.

Учитывая, что «казработников», как принято было называть тогда национальные кадры, не хватало повсеместно, особенно по счётному делу, а имеющиеся не обладали должной квалификацией, окружная рабоче-крестьянская инспекция предложила организовать:

1. Счетоводные курсы для подготовки 40 человек.
2. Курсы по машинописи - 20 человек.
3. Курсы по делопроизводству - 40 человек.
4. Курсы по обучению европейцев казахскому языку - 120 человек.

5775 рублей на содержание курсов решено было изыскать из местного бюджета, 4425 оплачивали кооперативные организации, 3168 - окрпрофсовет и нуждающиеся в кадрах учреждения. Но реально денег было крайне мало, как в бюджете, так и у конкретных организаций, и нужные средства собрать не удалось. В итоге реально удалось провести лишь курсы «казахов-счетоводов», которых тут же отправили для комплектования низовой кооперативной сети, а также кружок по машинописи для 13-ти желающих (8 татарок и 5 казашек). Но кружок дал неудовлетворительные результаты, так как окружным учреждениям нужны были работницы, умеющие печатать как на русском, так и на казахском. А кружковцев учили работать только на казахском.

Курсы по обучению казахскому европейцев и по делопроизводству вовсе не проводили. Во-первых, как уже говорилось, из-за отсутствия средств, а во-вторых, из-за отсутствия преподавателей.

Первые итоги

Как говорится в докладной окружного исполкома, делопроизводство на казахском было введено в самом исполкоме, в окружном суде, прокуратуре и окружном отделе народного образования. Тут казахи обслуживались на родном языке без применения переводов, и только бумаги информационного характера посылались Окрисполкомом в вышеуказанные органы на русском языке, поскольку на перевод не хватало кадров.

Частично ввели делопроизводство окружной финотдел, райпотребсоюз, сельхозбанк и статотдел, но тут нередко допускали переписку, касающуюся исключительно казахов, на русском языке, практикуя одновременно сплошные неуместные переводы, в том числе и регистрационных записей во входящих и исходящих книгах.

Отмечались случаи уклонения некоторых руководителей от коренизации своих аппаратов, говорится в протоколах и решениях окружного исполкома. Бывали случаи отказа в приеме на работу казахов в силу их неопытности по счётному и статистическому делам, например.

Самыми же главными недостатками в деле проведения коренизации советского аппарата в 1926-м являлись: отсутствие квалифицированных работников, подготовка которых связана с затратой средств; недостаточное участие в коренизации профорганизаций, точнее, в отсутствии практической помощи; слабая деятельность отдела труда, выразившаяся лишь в направлении безработных казработников через биржу труда на работу. Не был проведён учёт грамотных казахов в округе и учёт европейцев, владеющих казахским языком. Многие руководители просто рисовали в отчётах «дутые» проценты. Окружной исполком в 1927-м году пытался привлекать недоработавших на ниве коренизации руководителей к ответственности. Тем временем, в органы облуправления шли сведения о состоянии коренизации окружных учреждений. Вот, например, штатный состав сотрудников городского отделения милиции, из которых 9 - казахи, 47 - подлежат коренизации, 17- коренизировано. К 1930-му году в Госбанке из 47-ми аппаратных работников 6 подлежали коренизации, фактически коренизировано было 5, на работе числился 1 человек некоренной национальности, владеющий казахским языком. Цифры в отчёте заметно исправлены и подтёрты.

К тому времени так и оставалась невыполенной директива партии и правительства вести переписку с казахскими районами на родном языке. Интересный факт, о котором сообщила газета «Степная коммуна». 21 мая 1930 года Убаганская районная животноводческая (райжив) контора получила из округа срочные бумаги «длиной в 20 метров». В них были все ценные директивы о проведении сплошного учета колхозов к партсъезду. А в конце сообщалось: «Если директивы не будут выполнены к 15 июня, будем предавать суду». Но Убаганский райжив выполнить указание не смог, потому что они были написаны на русском, а в организации работало только 3 сотрудника, владеющих русским языком, но и они к тому времени уехали. Поэтому Убаганский райжив вынужден «20 метров» прислать в редакцию газеты для выяснения причин «безобразного отношения к дерективам партии» (орфография подлинника).

Планами коренизации учреждений того времени не предусматривалось вовлечение в аппарат других нацменьшинств, хотя в округе были и немецкие, например, поселения. Реально оценить степень коренизации в окружном масштабе невозможно, поскольку плотно этим вопросом ни Окрисполком, ни его отделы не занимались. По данным на 1 апреля 1930 года штат всех окружных организаций составлял 889 человек, 385 должностей подлежало коренизации, на бумаге коренизированы были 222 должности.

Погоня за процентом и формальное отношение привели к тому, что внедрение двуязычия пошло на убыль.