Как живет и куда движется костанайская швейная фабрика «Большевичка»

 Министерство образования объявило, что в этом году обязательное ношение школьной формы отменяется. Для швейников это стало ударом в солнечное сплетение. Планировать пошив фабрики начинают с января - определяют объемы, закупают ткани, потом в июле-августе шьют. Именно так было в Костанае. В итоге производственный кооператив «Большевичка» сработал на склад. Насколько чувствителен оказался этот и другие удары «коронакризиса» для экономики ПК? Успел ли он наработать запас прочности за два года, которые действует под новым руководством? И куда движется одно из немногих живых предприятий в областном секторе легкой промышленности? На вопросы «НГ» ответил заместитель председателя производственного кооператива Арсен ЖЕТПИСПАЕВ. 

Арсен Жетписпаев: «В 2018 году оборот фабрики был 450 млн тенге, в 2019-м мы сделали 1,5 млрд» / Фото Ксении РЕБИК

- Арсен Мухамеджанович, есть бизнесы, которые поднимались во время карантина. Службы такси, фармацевтические компании, онлайн-торговля. «Большевичка» на волне ажиотажного спроса начала шить медицинские маски, потом - защитные костюмы для медработников. Заработали?

- Хорошо, если сработали по нулям. Нам говорили: нужно 200-300 тысяч масок. Но купили за месяц 15 тысяч. С костюмами - похожая история. А мы закупили в России сотни километров марли, отодвинули исполнение других заказов, люди работали до 12 часов ночи. Но эти контракты оплачены не полностью. Вывод: работая с государством, надо всегда иметь холодную голову. Кстати, сейчас мы входим в судебные процессы с другими нашими заказчиками, которым сорвали из-за этой работы поставки. Надеемся, что суд учтет обстоятельства ЧС, но это урок нам.

 - «Большевичка» простаивала во время карантина?

- Принудительно предприятие не останавливали. Мы сами сделали это, когда перестали ходить автобусы. Нужно было заказывать их пять, чтобы доставлять людей на работу. Аренда каждого - 30 тыс. тенге в день. Накладно. Остановились на три недели, работники как раз передохнули после масочной лихорадки. ИТРовцы работали, а производственники нет.

 - Пользовались господдержкой: отсрочкой по выплате налогов, социальными выплатами?

- Подали 170 человек на выплату 42 500 тенге. Это оказалось так проблемно. Сначала пытались все оформить и получить удаленно, потом уже я пошел по кабинетам. С базой данных пресловутой, которая осуществляет первичный отбор заявителей, изрядный беспорядок. Наше предприятие, например, было отнесено в разряд государственных. Потом разобрались... Но все равно на данный момент выплаты получило лишь 70 человек. В апреле заявку подавали. Так же нельзя! Я отступать не намерен. А что касается налогов, то здесь поддержка не понадобилась.

 - Спросила, потому что была информация прежде, что к 2018 году «Большевичка» подошла в предбанкротном состоянии, с долгами по зарплате и налогам около 100 млн тенге. Как вам удалось решить проблемы с этим за сравнительно недолгий срок?

- Сразу уточню. Долгов по зарплате нет. А с налоговой задолженностью был расписан порядок урегулирования, мы его исполняем без нарушений. Я пришел на эту фабрику - в ее руководство - с деньгами. Мои инвестиции - из другого бизнеса, скажем так, параллельного. Мы несколько лет размещали на «Большевичке» заказы на пошив спецодежды, так что я был в курсе, как там обстояли дела. Застал времена, когда, чтобы отшить партию на этой фабрике, нужно было в очереди постоять. Но у меня заказы укрупнялись, количество партнеров увеличивалось, а на «Большевичке» ситуация ухудшалась. Так что мой приход на нее был не спонтанным. Тем более что в бизнесе, связанном с текстильной и швейной промышленностью, я уже был не новичком. С 2013 года мы стали заниматься ввозом в Казахстан защитной ткани из США. Продажи шли, но не так хорошо, как хотелось бы. Клиенты объясняли, что охотнее покупали бы готовые изделия из нашей ткани. Мы стали пробовать. Первые заказы в Костанае размещали в фирме «Мастак», потом открыли небольшой швейный цех. Развитие этой идеи привело меня на фабрику, которая исторически была «заточена» на государственный оборонный заказ, тоже в своем роде спецодежду.

 - О перипетиях вашего прихода в руководство, которое было осложнено судебными процессами, СМИ немало писали. Скажите, тяжбы завершены?

- Основные - да. Представители прежнего руководства обжаловали протокол собрания членов кооператива, на котором я купил основную долю паев и по решению которого я стал руководителем. Обжалование по этому иску прошло стадию Верховного суда, я выиграл.

 - Сегодня, на ваш взгляд, есть судебные претензии, которые могут принципиально поменять расстановку фигур в руководстве фабрики?

- Нет.

 - Ваша должность - заместитель председателя производственного кооператива. Почему и кто председатель?

- Мой коллега. У него свой функционал, связанный с тем, что у нас сейчас немалый товарооборот с РФ и Китаем. Я занимаюсь производством и внутренним рынком.

 - Экономическое положение предприятия удалось улучшить?

- Я пришел в 2018 году, тогда показатель по обороту предприятия был 450 млн тенге, в 2019 году мы сделали 1,5 млрд тенге, то есть в три раза его увеличили. В этом году столько не получится, но все равно показатели стараемся вытягивать.

Во время интервью ркуоводитель "Большевички"  продемонстрировал вот такую модель форменной одежды. По его словам сшито из итальянской ткани / Фото Ксении РЕБИК

- Вы говорили о гособоронзаказе. Удается сейчас его получать? «Большевичка» достаточно конкурентна для этого?

- В этом году мы по оборонному заказу получили контрактов на 140 млн тенге, это неплохо. В прошлом году шили бронежилеты. Работа на оборонку действительно сложилась исторически: фабрика была в 1941 году эвакуирована в глубокий казахстанский тыл, чтобы шить обмундирование. И с той поры все на ней рассчитано на большие объемы и массовый пошив. Это серьезные заказы и сейчас - от министерства обороны, Нацгвардии, МВД. Другое дело, что с распределением гособоронзаказа у нас все время мудрят. Так, в 2016 году был создан консорциум «Жасампаз», который именно распределял его между субъектами текстильной и швейной промышленности. Вроде бы от лица государства и во благо отечественного производителя, но делали это частные лица, причем у руля консорциума стоял руководитель швейного предприятия - ТОО «Астана Ютария». Цены при заказах всем предприятиям «забивали» разные, ссылаясь на то, что себестоимость у них неодинаковая. Причем швейным фабрикам платили только за пошив, а не за производство готового изделия, то есть без учета стоимости сырья и других затрат.

В этом году консорциум упразднили. Теперь гособоронзаказ в ведении одноименного комитета в министерстве индустрии. Но схема опять непростая, потому что задействован еще оператор закупок - компания «Казахстан Инжиниринг». Сложно войти и на рынок квазигосударственных компаний. Там внедряют категорийную стратегию, вроде благо - разбивают рынок отдельно для крупных и мелких фабрик. Однако требуют кипы документации. Мы на днях отправили пакет на 2 000 страниц! Известно же: много документов - много поводов уцепиться за малейшие погрешности. На мой взгляд, идет неоправданное усложнение. Борясь с коррупцией, у нас громоздят систему над системой. Фабрики захлебываются, получая один сертификат за другим и стараясь вписаться в квалификационные требования. Пока мы делаем это, в соседнем Узбекистане государство поставило 10 швейных фабрик, которые направлены на заполнение рынка массовых изделий и, я уверен, будут демпинговать в Казахстане.

 - А у нас возможна подобная схема?

- Почему нет? Можно вообще раздать определенные объемы без конкурсов по предприятиям. Меня, конечно, камнями закидают, скажут, что это нерыночно. Согласен, но вы же хотите легкую промышленность поднять. А то сейчас она 0,4% от ВВП. Раздайте объемы и возьмите с производителей обязательства. Государство вам объем работы на 100 млн тенге в год, а вы произведите на 100 млн гражданской продукции, пусть за 5 лет. Это что? Это стимул. Я, зная, что у меня есть 100 млн на зарплату, на развитие, вложусь в оборудование, в новую продукцию.

 - О гражданской продукции, а ее «Большевичка» вообще производить планирует?

- Да, я вижу цель такой: треть нашей продукции - гособоронзаказ, треть - квазигосударственный, коммерческий сектор и треть - гражданская продукция. Мы уже начали кое-что делать. Двигаемся понемногу, но во всех направлениях. Обновляем оборудование, привлекаем молодые кадры - мы партнеры колледжа бытсервиса РИИ, стараемся там учебный план под свои нужды подстроить. Берем людей с биржи, открыли свой учебный центр. Из насущного: начали цифровизировать процессы конструирования и запуска моделей в производство, так уже весь мир работает. Мы и автоматы современные, и компьютерные программы купили. Приезжал уже дважды опытный преподаватель из Москвы. Занимаемся инфраструктурой: подводим газ, чтобы сэкономить на отоплении, ремонтируем закрытый после пожаров в 90-х годах производственный корпус.

Мы вкладываем, но не берем на это много денег сразу. Взять легко, отдавать потом трудно. И нет долгосрочных контрактов. Так что покупаем потихоньку, за счет своей оборотки. Но главное - мы двигаемся.

 

Справка «НГ»

Арсен Жетписпаев, 1980 года рождения. Уроженец Карасуского района.

Экстерном окончил среднюю школу. Изучал бухгалтерский учет и аудит в Российской экономической академии имени Плеханова. Окончил ее в 2000 году экстерном, с красным дипломом.

Учился также в Академии госслужбы при президенте РФ, окончил аспирантуру.

10 лет работал в международной аудиторской компании Pricewaterhause Coopers.

С 2018 года руководит швейной фабрикой «Большевичка». Инициатор создания региональной Ассоциации легкой промышленности.