Насколько показатель среднемесячной зарплаты соответствует действительности?

 12 февраля депутатская фракция мажилиса «Народные коммунисты» направила премьер-министру Аскару Мамину запрос с предложениями по изменению государственной политики в сфере оплаты труда и гарантирования стандартов жизни. Они считают, что размер заработной платы «все меньше привязан к трудовой отдаче и квалификации работника и все больше определяется косвенными факторами». Особенно ярко это отражается в показателе «среднемесячная номинальная заработная плата», которым правительство оценивает уровень жизни казахстанцев.

 Зарплата растет. А уровень жизни?

Рассуждать на тему заработной платы всегда сложно. Особенно если пытаешься определить оптимальное количество дензнаков, способных вдохновить наемного работника на трудовые подвиги. Учитывая, что, по официальной статистике, в РК из 8,7 млн занятых трудом 6,6 млн - «наемники», то даже при наличии половины из них, довольных своим финансовым положением, в эту тему лучше не углубляться. Если при исследовании причин неудовлетворенности зарплатой остальной частью работников вдруг окажется, что их положение объясняется не скупостью их работодателя, а сугубо объективными причинами, эти люди с таким объяснением наверняка не согласятся. Равно как и попытки «прижать» работодателей на предмет более щедрого дележа доходов ими тоже не будут приветствоваться. В этом случае наверняка заработаешь обвинение  в очередной попытке «все отобрать и поделить».

В 2019 году в Казахстане при средней зарплате 203 883 тенге на самом деле более половины работающих получали 112 000 и меньше / Фото Ксении РЕБИК

Тем не менее практика использования в Казахстане показателя «среднемесячная номинальная заработная плата одного работника» действительно вызывает ощущение анахронизма. Особенно когда пропагандисты «казахстанского чуда» в проведении рыночных реформ постоянно подчеркивают, что по величине заработной платы Казахстан входит в число лидеров среди стран СНГ, уступив пальму первенства только России.

Если посмотреть динамику этого показателя с 2000 года, то он действительно постоянно, из года в год, растет. Но тогда как быть с тем фактом, что после девальвации тенге в 2009-м и 2015 году покупательная способность национальной валюты резко упала? Ведь цены на товары первой необходимости по-прежнему продолжали расти. Удалось ли увеличением заработной платы, как это отражено в статистике, перекрыть неумолимое удорожание товаров, а следовательно, если не повысить уровень жизни населения, то хотя бы сдержать от падения?

Власти по этому поводу отмолчались, но экономические эксперты в один голос утверждают, что после 2015 года уровень жизни казахстанцев упал. Объяснения причин такой ситуации разные. Эксперты Всемирного банка, например, в своем меморандуме по Казахстану «Преодоление стагнации производительности» считают, что экономика нашей страны после бурного развития в начале 2000-х годов на данном этапе из-за своей сырьевой направленности столкнулась с неблагоприятными внешними факторами и просела.

Но вот что интересно. Спад в экономике произошел, а среднемесячная номинальная заработная плата продолжает расти. В 2010 году она составляла 77 611 тенге, а в IV квартале 2019-го увеличилась до 203 883 тенге. А что же с ценами? Они тоже пошли вверх. За счет чего?

Инфографика Эдуарда ВОЛКОВА

Если товар импортный, обычно ссылаются на изменившийся курс инвалюты. Эксперты в таких случаях говорят об импорте инфляции от иностранных поставщиков. А если посмотреть продукцию местного производства? Например, мяса говядины? Поскольку специалисты обычно говорят, что значительную роль на снижение уровня жизни сыграла девальвация тенге 2009-го и 2015 года, то для анализа возьмем период, когда этот эффект действительно мог проявиться.

По данным Комитета по статистике, если в январе 2011 года средняя цена говядины в Казахстане зафиксирована на уровне 792 тенге за килограмм, то к началу 2016-го она подскочила до 1 174 тенге, а в январе 2020 году уже была 1 815 тенге. Сравним данные цифры с темпами роста среднемесячной номинальной зарплаты. В период с 2011-го до 2016 года при удорожании говядины на 48% средняя зарплата увеличилась на 75%. Но в следующий период картина изменилась: цена мяса подскочила на 54%, а средняя зарплата только на 38%. В результате за 9 лет цена говядины увеличилась на 129%, а зарплата только на 61%. Если говорить о снижении жизненного уровня казахстанцев, то из-за удорожания мяса должны упасть объемы его продаж.

Таких данных в официальных источниках найти не удалось. Зато обнаружилась любопытная деталь. Если вы решите посмотреть статданные по торговле продовольствием за этот период, то обнаружите: с февраля 2011 года индекс физического объема услуг по торговле продовольствием и напитками до января 2013 года ежемесячно был в пределах 110-130%. Затем прирост пошел меньше 110%, а с 2014 года этих цифр на сайте нет вообще.

Инфографика Эдуарда ВОЛКОВА

Сделано это умышленно или по какой-то технической причине, сказать сложно. Статистики предпочитают масштабы торговли выражать в национальной валюте. Хотя, что происходило с реальной ценностью тенге в последнее время, мы знаем. Обесценивание тенге Нацбанк пытается уменьшить различными мерами. Но сдерживание инфляции в коридоре 4-6% от удорожания продуктов питания на 10% и более не спасает. А ведь на эту статью в структуре семейного бюджета казахстанцев приходится более половины расходов. За последние годы их доля выросла с 41 до 52%.

 Мы в ловушке

В сложившейся ситуации люди начали уменьшать траты на другие нужды. Хорошо это или плохо? Тут есть два момента. С одной стороны, любое ущемление себя в потребностях порождает у граждан социальное недовольство. Вопрос только в их количестве, организованности, тогда даже от далеко не умирающих голодной смертью людей можно ожидать общественных потрясений. С другой стороны, постоянная озабоченность добычей средств к нормальному питанию нисколько не помогает формированию «человеческого капитала», адекватного современным технологиям.

Это банальные истины, но власти в Казахстане, похоже, привыкали убаюкивать себя благополучием вышеназванного показателя. Еще у нас любят ссылаться на ВВП в американской валюте, приходящийся на душу населения, объем которого, по официальной версии, неуклонно приближается к 30 самых развитых стран мира. А та самая душа даже среднего по доходам казахстанца никак не может ощутить на себе всю прелесть обладания своей долей  национального ВВП. Она удивительным образом попадает на счета меньшей части общества.

Руководитель депутатской фракции «Народные коммунисты» Айкын КОНУРОВ в комментарии «НГ» по поводу запроса премьер-министру заявил, что показатель среднемесячной номинальной зарплаты, сложившийся в годы рыночных реформ, себя изжил.

А. Конуров: «Зарплата меньше привязана к трудовой отдаче, а определяется косвенными факторами» / Фото parlam.kz

- Мы находимся в ловушке, - считает секретарь ЦК КНПК. - Наши экономисты, которые выросли на этой экономике, не понимают, как из нее вылезти. Потому что тех инструментов, которыми пользуются развитые страны, у нас нет. У нас привычный набор инструментов, но они не приводят к повышению эффективности нашей экономики. Это основная проблема.

В показателе средней зарплаты, по мнению Конурова, скрывается истинное положение с оплатой труда. Слишком большой разброс в размерах доходов между рядовыми работниками, специалистами среднего звена и топ-менеджерами в рамках одной отрасли, значительные отличия по территориальному признаку и по видам деятельности подрывают стимулирующую роль заработной платы. Этот показатель, на его взгляд, создает ложное представление о покупательской способности населения, чем дезориентирует бизнес.

- Предприниматель открывает свою компанию, надеясь, что его товары или услуги будут востребованы населением, - говорит Конуров. - Проходят 2-3 месяца, и оказывается, что у людей нет столько денег, на которые он рассчитывал. После чего появляется объявление о распродаже. По этой причине закрываются многие новые проекты. Потому что им не на чем базироваться. Когда строят дом, вначале ставят фундамент. А у нас строят красивое здание, на каком-то болоте. Все потому, наша статистика врет.

Чтобы статистические данные по зарплате отражали реальную картину, «народные коммунисты» предлагают перейти к учету медианной или модальной зарплаты. На высокий уровень среднемесячной зарплаты существенно влияют большие доходы немногочисленной группы топ-менеджеров. А при исчислении медианной зарплаты работающее население делится пополам в соответствии с заработной платой и средний показатель исчисляется у той половины, которая зарабатывает меньше.

Комитет по статистике недавно опубликовал такие данные: по итогам 2019 года половина работающих получала зарплату менее 112 000 тенге. Учитывая, что это почти половина средней номинальной зарплаты, озвученной по итогам IV квартала 2019 года, то данная цифра и есть размер медианной зарплаты. За год она увеличилась на 5,6%. Если учесть, что годовая инфляция в этот период оказалась на уровне 5,4%, можно делать вывод, что уровень жизни половины казахстанцев в 2019 году не вырос.

Учитывая, что размеры средней и медианной зарплаты разные по регионам, это позволяет определить, где население более бедное. Зависимость простая: там, где разрывы между этими показателями больше, там и население имеет меньшие доходы. Как это влияет на уровень жизни, вопрос непростой. Цены на товары по регионам тоже отличаются.

По итогам IV квартала 2019 года в тройку регионов с самым большим неравенством зарплат вошли Жамбылская (67,4%), Павлодарская (67,4%) и Северо-Казахстанская (66,8%) области. Костанайская область по этому показателю далеко не ушла - 64,9%.

Что касается модальной зарплаты, то в этих целях используется наиболее распространенный размер оплаты труда. В прошлом году она составила 58 034 тенге. Это на 27,5% меньше модальной зарплаты в 2018 году (80 000 тенге).

Если в качестве оценки динамики уровня жизни казахстанцев использовать эти виды заработной платы, то правительству нужно перестать утешать себя и другими показателями, которые в последнее время выглядят относительно благополучно. Достаточно, например, оценить, какие товары человек может приобрести на деньги, официально обозначенные в качестве минимального прожиточного минимума. С оценкой уровня безработицы уже ведь обожглись, когда начали разбираться, кто такие 2 млн человек, официально обозначенные в статистике в качестве самозанятых.

 Профсоюзы и оппозиция помогут?

Возможно, правительство на каком-то этапе сменит подход к официальной оценке заработной платы. Куда сложнее проблема с тем, что делать с повышением ее стимулирующей роли, с адекватностью оценки трудового вклада работников в разных видах деятельности.

Работники банков - среди лидеров по размерам заработной платы / Фото из архива «НГ»

В Казахстане о проблеме повышения зарплаты в последнее время чаще говорят в рамках борьбы с коррупцией. Когда-то «застолбили» высокие доходы банковским служащим. Чтобы уберечь их от соблазна заняться финансовыми махинациями. Так и остались они в числе лидеров по доходам. То судьям увеличивают жалованье, чтобы весы Фемиды не качались в сторону взяткодателей. Потом заговорили о госслужащих, которых маленькие должностные оклады якобы склоняют к участию в различных схемах по госзаказам. И даже врачам решили увеличить зарплату, чтобы они не увлекались подношениями от своих пациентов. И все это сопровождается идеологией выплаты «достойной зарплаты». Правда, на вопрос, что это означает, чаще отвечают: «Человек должен получать столько, сколько нужно для достойной жизни». Противопоставить такому железобетонному аргументу нечего.

Очевидно, именно эта установка привела к тому, что, по оценке некоторых социологов, в 2019 году самыми распространенными зарплатами на рынке труда в Казахстане были пределы 120 000-180 000 тенге. При условии, что половине работающих в прошлом году платили менее 112 000 тенге, на какие рабочие места претендуют эти кандидаты? Скорее всего, они все-таки где-то согласятся и на худшие финансовые условия, но какова от них будет трудовая отдача?

Айкын Конуров считает, что государство эту проблему может решить, перекрыв каналы утечки капитала за рубеж. Тогда эти деньги пойдут в отечественную экономику, изменять ее структуру, создав условия для производства своих товаров. Людям будут платить большую зарплату, они начнут покупать отечественную продукцию, и бизнес получит новое дыхание.

- В моем понимании, регулирование фонда труда не может быть закрытым, непрозрачным, без честного взаимоотношения трудового коллектива и работодателя, - добавил Конуров. - Мы ведь живем в рыночных отношениях. Для этого нужно усиливать профсоюзы, оппозицию, развивать взаимодействие оппозиции с профсоюзами. Сегодня только государство гарантирует рост доходов. Это очень плохо.

Есть и другие точки зрения. Экономист Даурен НУРМУХАМБЕТОВ, например, предлагает вообще изменить Трудовой кодекс. В статье, опубликованной на сайте capital.kz, он пишет, что этот документ - «хрестоматия для идеальных трудовых отношений» и очень далек от реальной жизни, где царствует «высокий уровень неформальных отношений». Утверждая, что существующий Трудовой кодекс достался Казахстану от советского наследства, экономист ударяется в другую крайность.

- Трудовой кодекс должен быть подчинен требованиям обеспечения экономического роста, глубокой либерализации отношений, - заявляет Нурмухамбетов. - Для этого следует отказаться от ряда обременительных для бизнеса норм, например, от стандарта минимальной заработной платы, сократить оплачиваемый трудовой отпуск до 7 дней, исключить ряд категорий социальных отпусков, упростить механизм увольнения работников, отказаться от защиты прав отдельных категорий работников, выплат компенсаций и т. д.

Так что вера в силу стимулирующей роли либеральных мер в экономике еще сильна не только у власть предержащих, но и среди некоторых экспертов. Будет ли правительство что-то менять, сказать сложно. Во всяком случае, депутаты фракции «Народные коммунисты» ответ на свой запрос еще не получили. Но очевидно, что Казахстан действительно подошел к той черте в трудовых отношениях, когда властям убеждать себя и других в благополучии красивыми цифрами уже стало неприличным. Не только в экономическом, но и политическом смысле.