Историк Еркин АБИЛЬ: нужно ли праздновать 100-летие создания КАССР?

В этом году исполняется 100 лет, как 26 августа 1920 года Ленин и Калинин подписали декрет «Об образовании Киргизской Автономной Социалистической Советской Республики» в составе РСФСР (с 1925 года - Казахская АССР). Но партия «Алаш» заявила о создании казахской автономии еще в декабре 1917-го. Новая власть не спешила идти навстречу. Можно ли алашевцев считать родителями правового оформления сегодняшнего Казахстана? Ответить на этот вопрос «НГ» предложила советнику ректора КГУ, доктору исторических наук Еркину Абилю.

Никто ничего не понимал

- Еркин Аманжолович, важен ли вообще этот юбилей? И что брать за основу: 1920-й или декабрь 1917 года?

- Мне представляется, 100-летие образования Казахской АССР праздновать нужно. Потому что в советский период наблюдается определенная эволюция конституционного развития Казахстана, в основе которой как раз лежит провозглашение автономии. Не секрет, что независимость в 1991 году получили только союзные республики, имеющие статус участника Союза. А получить этот статус Казахстан в 1936 году не смог бы, если не был на тот момент автономией. Как бы кто к большевикам или «Алашу» ни относился, сам факт, что учреждение в 1920 году советской автономии лежит в фундаменте провозглашения независимости в 1991-м, отрицать нельзя.

Еркин Абиль: «Учреждение в 1920 году советской автономии лежит в фундаменте провозглашения независимости в 1991-м» / Фото из архива «НГ»

Что касается роли «Алаша», и вообще, всех политических событий в Казахстане тех лет, то происходящее в Петрограде начиная с февраля 1917 года, на мой взгляд, тогда не понимали даже образованные люди. Выходцев из Казахстана, участвовавших в тех событиях, можно пересчитать по пальцам, но отречение царя и Февральскую революцию они встретили с ликованием. К Временному правительству можно по-разному относиться, но объективным является тот факт, что с февраля до лета 1917 года Россия была самой свободной страной в мире. Выборы в Учредительное собрание прошли максимально приближенно к демократическим стандартам. На территории казахской степи их итоги показали подавляющий перевес партии «Алаш». Хотя я на сто процентов уверен, что большая часть избирателей, отдавших голоса за нее (в уездах от 70 до 90%), слабо представляли себе программу этой партии. Им важно было, что во главе нее стояли уважаемые люди: степняки, которые декларировали, что они за свободу, за права коренного населения, за права мусульман и в то же время за то, чтобы других не обижать.

Кто такие большевики, в России самой не знали. Считается, что у нас до октября 17-го якобы было два большевика - Алиби Джангильдин и Бахытжан Каратаев. Но это по их собственному заявлению. Каратаев, например, заявил, что большевиком стал в 1917 году, но по документам вступил в партию только в 1918-м. Джангильдин - личность достаточно интересная, но с авантюристическими склонностями, и мнение о нем сложилось неоднозначное.

Действовали по ситуации

- В некоторых публикациях утверждается, что именно Джангильдин весной 1918 года сообщил наркому по делам национальностей Сталину, что лидеры «Алаша» представляют интересы баев, поэтому в провозглашенной ими автономии власть будет принадлежать богатым. Его телеграмма, дескать, повлияла на то, что Москва не поддержала алашевцев…

- Есть и письма в Москву, в которых лидеры «Алаша» давали негативную характеристику Джангильдину. Они сообщали, что тот раньше стравливал кыпчаков с аргынами, что он казнокрад. Все представители казахских большевиков в тот период были ситуативными большевиками. То есть это было связано не с приверженностью большевистской идеологии, а с тем, кто в Москве руководит.

Была, например, такая Казахская социалистическая партия «Уш жуз». Они тоже объявляли себя социалистами, но в их программе ничего социалистического не было. Это была леворадикальная, с религиозным окрасом, националистическая партия, объединяющая в основном молодежь.

Такая ситуация была не только у казахов. Например, наших кустанайских повстанцев называют большевиками. Хотя я уверен, что для них большевизм тоже был ситуативным. Почему к Тарану осталось уважительное отношение? Потому что его раньше расстреляли. А те, кто тогда не погиб и потом воевал на Актюбинском фронте, как скажем, Жиляев, свой большевизм показали так, что их свои же и расстреляли.

Эти люди были за большевиков, потому что те были у власти. То есть говорить, что на территории Казахстана была какая-то осмысленная классовая борьба, слишком наивно. Советскую власть во многом поддержали крестьяне-переселенцы. Они были против Колчака, казаков и тех органов власти, которые остались в наследство от Временного правительства. Соответственно, белых поддерживали казаки и местное население. Они вначале были за белых, потом - за красных. Это видно по поведению «автономистов». Причем не только казахских, но и башкирских, татарских, кавказских. Они ярко демонстрировали, что для них все равно белые или красные. У них была одна стратегическая цель - юридически получить автономию. Полки «Алаш Орды», в зависимости от ситуации, вначале воевали на стороне Колчака, но, когда он отверг автономию, многие перешли на сторону красных. Ахмет Байтурсынов первым примкнул к большевикам и все это время поддерживал контакты с Москвой и лидером «Алаша» Букейхановым, который тогда был на стороне белогвардейцев.

Не думаю, что Ленин и Сталин обольщались по поводу Байтурсынова и других. Они привлекли их потому, что те пользовались доверием населения. За ними стояли достаточно организованные люди, с военным опытом боевых действий в составе колчаковской армии. Почему бы их не привлечь на свою сторону?

- Но почему тогда в феврале 1918 года Сталин к ним вроде бы проявил интерес, а весной уже не обращал внимания? Не по этой ли причине «Алаш» стала поддерживать белую гвардию?

- В то время в России с властью вообще была очень сложная ситуация. В декабре 1917-го и в начале 1918 года руководители «Алаша» увидели, что большевики пришли навсегда, а их противники деморализованы и разобщены. Понятно было, к кому в таких условиях нужно обращаться за поддержкой. Но правительство «Алаша» в городах в то время практически не руководило. Хотя там были его представительства. Вообще, формально власть могла быть у кого угодно, но реально она была у командира военного отряда, который там располагался. В Кустанай приехал на поезде отряд матроса Чекмарева, захватил вокзал, и все - власть у ревкома. Уехал Чекмарев, и опять - колчаковцы. Очень часто люди, которые жили в нескольких километрах от уездного центра, не знали, чья там власть.

Да, в декабре 1917 года провозгласили казахскую автономию, обозначили территорию, но реальной власти «Алаш Орды» на ней не было. Она на нее только претендовала. Де-юре автономия была провозглашена, а де-факто до 1920 года власть была у тех, у кого была реальная вооруженная сила. Раз так, могло ли большевистское руководство в Москве считать «Алаш Орду» в начале 1918 года реальной силой? К тому же весной на Дону уже вовсю шли бои с белогвардейской Добровольческой армией, и в Москве наверняка понимали, что власть в автономиях достанется партиям буржуазного толка. Потому и отодвинули эту тему до благополучных времен.

«Это был позитивный шаг»

- Получается, что авантюрист Джангильдин был прав, сообщая Сталину, что казахи еще не готовы к восприятию социалистических идей, и автономией будут руководить представители байского сословия. Но разве беднота не могла поддержать большевиков?

- Я не сторонник большевизма, но опасения Джангильдина понимаю. Ведь так и произошло. Во многих местах даже уже в середине 20-х годов должности советской номенклатуры занимали баи. Большинство аулов продолжали оставаться коллективами родственников большей или меньшей зажиточности. И само собой, когда выбирали волостного руководителя, обращали внимание на авторитетного человека, который тебя накормит, работой обеспечит. Таким образом, они оказывались во главе советских организаций. Они при любой власти будут руководить. Даже сейчас это так.

Было сильное имущественное расслоение, существовала масса нищих батраков, но к классовым отношениям в марксистском понимании это не имеет отношения. Бедняки в казахском ауле - это не какой-то сформированный социально-экономический слой, а люмпенизированная группа. Эти обедневшие, озлобленные люди не сформировали какие-то свои институты, они по большому счету даже не осознавали свои интересы. Из них потом и вышли активисты-большевики. Ведь и коллективизацию проводили не приезжие, а свои.

- Так правильно или неправильно, что большевики отложили создание казахской автономии на три года, да еще и сформировали по советской модели?

- С точки зрения исторической логики нет такого определения правильно-неправильно. С точки зрения логики сохранения власти - большевики делали правильно. Иначе они власти лишились бы. Ленин - гениальный политик. Для сохранения власти в своих руках он действовал достаточно гибко: где надо, репрессии применял, а когда нужно было, то и к НЭПу перешел. Не хочу применять к истории этические категории. С точки зрения «Алаша» большевики плохие, потому что сразу же не поддержали провозглашенную ими автономию. Но, если бы так произошло, еще не известно, во что бы все вылилось.

Если рассуждать с точки зрения провозглашенной в 1991 году независимости Казахстана, то лучше, что в 1920 году власть оказалась у большевиков, а не у Колчака. Они провозгласили автономию. Пусть советскую, пусть не настоящую, пусть там демократии не было. Самое главное, де-юре конституционно Казахстан получил определенную территорию, границы и статус, который затем можно было развивать. Я, оставаясь в душе антибольшевиком, понимаю, что это был позитивный шаг. Да, были репрессии, да, был голод, да, эти конституции не имели прямого действия. Но юридически государство возникло.

Автономия «Алаша» возникла юридически, но ее никто не признал. За исключением Комитета членов Учредительного собрания (Комуча) и омской Директории. Но где сейчас Директория? А Ленин признал, и независимый Казахстан сейчас существует.