Вернемся к анализу короткого пассажа, посвященного необходимости разработки нового Налогового кодекса, который «должен предусматривать снижение общей налоговой нагрузки для несырьевых секторов экономики, особенно для малого и среднего бизнеса. Ожидаемые потери бюджета должны быть компенсированы за счет повышения экономической отдачи от добывающего сектора».

На первый взгляд, такая постановка вопроса кажется даже преждевременной: зачем затевать радикальные пертурбации в системе наполнения доходной части бюджета, когда хронической болезнью всех наших правительств последних лет было... недоосвоение средств расходной части. Что далеко ходить: уже и в этом году одним из первых мероприятий в «Ак Орде» было заседание бюджетной комиссии, посвященное, в том числе, и распределению бюджетных остатков за прошлый год.

Видимо, дело здесь все же не в арифметических балансах, а в давно уже назревшем чувстве неудовлетворенности тем, как в стране осуществляется фискальная политика. Причем эта неудовлетворенность как раз и просвечивает в президентской формулировке: несырьевой сектор платит больше своих возможностей, а сырьевой - меньше. Что ж, дело обстоит именно так, и исправление этого перекоса, действительно, является одним из самых назревших вызовов текущего момента. Другое дело, насколько этот правильный посыл удастся осуществить на практике.

Палка, опять-таки, о двух концах. Что касается несырьевого сектора, то он страдает не столько от налогового, сколько от прочих видов «гнета», в перечень которых входят далеко не только прямые взятки-поборы. Скажем, плата за подключение «малого» предприятия к сетям электро-, тепло-, водоснабжения такова, что ее и за пару лет интенсивной деятельности не окупишь. Ведь что такое «малый и средний» бизнес у нас в стране? Это типовой набор: либо какая-нибудь торговая точка, побольше или поменьше, либо кафе-ресторан, либо СТО с автомойкой или без нее, либо автомойка без СТО, но с бильяардной или сауной. Короче - сфера услуг, но не производства.   

Сырьевой сектор -  там да, есть налоговый «резерв». Та же нефть: все затраты на ее добычу и доставку франко-порт, включая официальные налоги и неофициальные «откаты», вписываются в $15, максимум, $20 на баррель. Тогда как конечная стоимость этого барреля - уже в районе $100. Умножьте эту разницу на почти 500 млн баррелей добычи за прошлый год - получите неулавливаемую государством «природную ренту».

Тот же Уго Чавес, бывший десантник, президент Венесуэлы и друг Фиделя, сейчас ведет единоличную борьбу за суверенитет в нефтедобыче. Уже издал Указы о национализации и теперь судится у себя в стране и за рубежом. В частности, с хорошо знакомой нам по Кашагану итальянской ENI. Но Чавес стал президентом, когда нефть Венесуэлы давно уже была распределена между транснациональными корпорациями. Чем наша ситуация отличается от венесуэльской. И не только этим, конечно. Правда, у нашего президента в помощь есть партия «Нур-Отан», сцементировавшая собой весь Парламент. Хватит ли их общих усилий на получение от «сырьевиков» чего-то существенного -  нам с вами остается только посмотреть.