Как городские дома на селе превратились в ненужные развалины

 В последние годы финансирование жилищного строительства увеличилось настолько, что за считанные годы в Костанае выросло несколько новых микрорайонов. Так государство ответило на стремление сельчан уйти от унылости деревенской жизни к коммунальной комфортности города. Это естественно. Неестественно другое. В регионе были села, где условия жизни не очень отличались от городских, но и там дело дошло до разрухи.

 Крик о помощи

Примером тому служит письмо Ирины КУАНТАЕВОЙ, недавно опубликованное в социальных сетях. Женщина рассказывает о бедственном положении одного из таких сел в надежде, что ее крик услышат власти и помогут односельчанам. Речь идет о селе Ульяновское Костанайского района.

Развалины этого дома у бывших жильцов предприниматель выкупил за 1 млн тенге

 - Когда-то это был красивый поселок городского типа, - пишет Куантаева. - Было все: работа, отопление в домах, вода. До сегодняшнего дня вся эта благодать не дожила. Многочисленные обещания акимов района почему-то не распространяются на это село. В поселке есть дома, которые подлежат сносу. Их начала разбирать какая-то приезжая бригада. Один из таких домов стоял прямо перед школой. Дом бы в аварийном состоянии, сельчане были за то, чтобы его разобрали, но против того, чтобы на этом месте оставалась огромная свалка строительного мусора. Около центральной улицы когда-то стояли два здания. Это были больница и профилакторий. Больницу давно разобрали, там все заросло кустарниками. Недавно добрались до профилактория. Все убеждены, что там также останутся горы строительного мусора. Дети лазают по ним, им не объяснишь, что это опасно. На прошлой неделе там погиб мужчина. Он работал в этой бригаде. Страшно подумать, если бы на этом месте был ребенок. Сейчас решается вопрос о сносе еще одного дома на центральной улице, в котором живет многодетная семья.

Село Ульяновское в советское время действительно было уникально. Мне пришлось видеть это собственными глазами. Около 50 лет назад центральную усадьбу совхоза «Соколовский», вытесняемую отвалами пород из карьера ССГПО и дачными участками рудничан, решили перенести на свободное место. Его выбрали в степи, в 30 км западнее Рудного.

Кто-то «наверху» придумал сделать этот поселок со всеми городскими удобствами. Построили двухэтажные дома, котельную, провели водопровод и канализацию и даже улицы вымостили бетонными плитами. Сельчане переезжали без особой охоты. «Коммуналка» по городском типу - это, конечно, хорошо, но сараи с живностью вынесли на окраину поселка. Каждый день по несколько раз ходить за сотни метров желания не было. Но со временем привыкли. Автобус в Рудный ходил по 3 раза в день, поселок засадили быстрорастущими тополями, построили ДК, профилакторий. Как жить в таких условиях и не радоваться?

Но грянула перестройка. Немцы потянулись в Германию, совхоз упразднили, все имущество с государственной живностью приватизировали, а оставшееся производство лишили государственной поддержки. Жизнь в селе покатилась по наклонной плоскости, теперь уже новое поколение за своих родителей выходит в социальные сети и кричит о помощи.

 Дома «на честном слове»

Сворачивая с ухоженной автодороги в Качар к селу Ульяновское, видишь, что и там асфальт не «ушатанный». Если дорога не такая уж плохая, так, может, и в поселке не все так гибельно, как об этом написали? К тому же издалека видно, что там много зелени, а при въезде, где расположены сараи, какая-то техника приводит в порядок территорию. То есть жизнь еще теплится.

Этот дом на грани развала, но люди там еще живут

Однако стоило подъехать к первому же дому, как в глаза бросились пустые глазницы окон двухэтажек и обнаженная кладка кирпичей под осыпавшейся штукатуркой. А вот и дом возле школы, о котором пишет Ирина Куантаева. Увиденное напомнило телекартинки из воюющей Сирии. С единственной разницей - развалины частично обнесены предупредительной лентой, установлены деревянные поддоны, аккуратно наполненные бэшными кирпичами.

Рядом с развалинами стоит подержанный «Мерседес». Водитель, увидев меня с щелкающим фотоаппаратом, оторвался от сиденья автомобиля, подошел и с мягким грузинским акцентом добродушно предложил:

- Вы бы лучше поснимали рядом стоящий дом, там гораздо интереснее. Тут  для людей никакой опасности уже нет, а там дети живут, и кирпичи могут упасть на голову каждую минуту.

Оказалось, что это и есть работодатель тот самый «приезжей бригады», которая разбирает дом. Он же и новый хозяин всего, что осталось от прежнего жилья. Зовут его Владимир ЛЕЛАДЗЕ. Бизнесом по разборке разваливающихся зданий занимается уже 15 лет. Стройматериалы, годные для дальнейшего употребления, по сходной цене продает. По его словам, больших доходов этот бизнес не дает, но «сидеть сложа руки в ожидании помощи от государства» он не хочет.

- В этом доме уже никто не жил: три семьи уехали в Германию, кто-то переехал в другую квартиру, - рассказывает предприниматель. - Дом рядом со школой, тут ходят дети, и я предложил акиму поселка его разобрать. Мы собрали хозяев этих квартир, кто остался в поселке, и договорились, что заплачу 1 млн тенге, который они поделят между собой. В зависимости от площади их квартир. Стройматериал я вывезу, а на этом месте через месяц сделаю детскую площадку.

После этого повел меня к соседнему дому. Зрелище оказалось не для слабонервных. На втором этаже окно оказалось заложенным кирпичами, которые вот-вот выпадут. Полуобвалившуюся штукатурку по диагонали рассекала устрашающая трещина, шифер на крыше держится, что называется, на «честном слове». И тут же во дворе гуляет молодая мамаша с ребенком в коляске.

Познакомились. Зовут ее Кристина. У нее трое детей: старшей дочери 5 лет, младшему сыну год и два месяца. Возможно, это и была та самая многодетная семья, о которой пишет Ирина Куантаева. Кристина сейчас не работает. 4 года назад она переехала сюда из Рудного.

- У меня муж из этого поселка, - пояснила женщина. - Когда мы поженились, снимали квартиру в Рудном. Но платить дорого, поэтому решили купить дешевую квартиру здесь.

В это время подходит муж Егор. Оказалось, что он работает у Владимира Леладзе как раз на разборке дома.

- В поселке работа есть, но платят мало - 20 000-30 000 тенге, - говорит мужчина. - Держим еще свое хозяйство - свиней и кроликов.

На вопрос, как долго они будут жить в таком доме, ответил: пока не начнет разваливаться. Кроме них, здесь живут одинокая старушка и женщина с ребенком.

- Почему бы таких людей не переселить в другие дома, сделать там нормальное отопление, а освободившееся жилье разобрать, - предложил Леладзе. - Вы посмотрите (показывает на рядом стоящие двухэтажки): там одна семья живет, там - две, а тот дом вообще пустой.

 Остается только надеяться

Этот вопрос я переадресовал акиму Ульяновского сельского округа Гульнар БЕКБОСЫНОВОЙ. Она уже 4 года занимает эту должность, недавно переизбрана на новый срок, и вообще, в этом селе не новичок. Окончила здесь среднюю школу и несколько лет работа в ней учителем.

- Мы таким жильцам предлагали переехать, - говорит аким. - Предлагали помочь с ремонтом квартиры, но люди отказываются. Говорят: мы тут привыкли, поживем еще немного и переедем в город. Многие уже купили там себе квартиры.

Намерения снести брошенные дома у акимата нет. Бекбосынова считает, что в двухэтажных домах, которые остались в качестве наследства от советского времени, тяжело жить без централизованного отопления и водопровода, но могут наступить лучшие времена, когда это жилье пригодится. Как и Дом культуры, глядя на который с трудом верится, что он когда-то был очагом культуры. Здание находится в собственности акимата села, но разбирать его тоже не будут. Гульнар Бекбосынова заверила, что в ближайшее время там закроет все окна и входы, чтобы его сохранить.

Трудно поверить, что это был очаг культуры

- Может, когда-то сюда придет инвестор, построит какое-нибудь производство, и это здание будет использовать в качестве кафе, библиотеки, - мечтает она.

Но для этого нужно достаточное количество населения. Сейчас в Ульяновке и в рядом расположенном Бегежане живет 525 человек. На 1 января 2019 года было 545. Бюджет местного акимата в этом году составил 12 млн тенге. Из них на нужды местного сообщества, куда входят расходы на благоустройство, - только 759 000 тенге. Не густо. С будущего года акимату установят 4-й уровень бюджетирования, т. е. свою казну он будет пополнять самостоятельно из собственных источников. А они настолько бедные, что из них даже сегодняшних 12 млн не смогут набрать, придется просить дотацию в районном бюджете.

При таком потенциале село Ульяновское местная власть никоим образом не может отнести к категории развивающихся. Отсюда и соответствующее к нему отношение. Хотя город вроде бы рядом, и дорога туда хорошая, и недалеко проходит газопровод в Федоровский р-н, и пастбища есть для выпаса скота, что дает возможность развивать животноводство.

Одно время поселком интересовались даже представители английской компании, планировавшие осваивать рядом находящиеся месторождения. И этот пустующий дом возле школы, по словам акима, они для себя присмотрели. Но что-то у них с проектом не заладилось. Планы превратились в прожекты, и дом, приглянувшийся иностранцам, дошел до такого состояния, что его пришлось развалить.

Что же касается гибели человека при разборе разрушенного здания, то и Леладзе и Бекбосынова его подтвердили. Только, по их словам, мужчина умер естественной смертью. Во время работы у него остановилось сердце. Расследованием случая занимались полиция и врачи и сделали заключение, что криминала не было.

Ответ на этот вопрос найти оказалось легче, чем на остальные, связанные с будущим поселка. Похоже, все там пущено на «управляемый самотек», по принципу - куда кривая выведет.

 Фото Евгения ШИБАРШИНА