Популярная телеведущая - о кризисе журналистики и апатии в обществе

Сначала был захват НТВ, четыре года назад повернули рубильник ТВС. Конечно, это все споры хозяйствующих субъектов, и вряд ли от этих дат следует начинать отсчет телевизионной деградации. Тем не менее последствия налицо. Российские государственные новости причесаны, знаменитая школа НТВ уходит в сторону скандалов, интриг и расчлененки, а sms-голосования и футбол остались единственными проявлениями прямого эфира. Программа «Неделя с Марианной Максимовской» пока тоже остается единственной, где еще можно узнать про марши несогласных и услышать о министрах и чиновниках не только положительные отзывы. Недавно телеведущей была вручена главная премия Союза журналистов РФ - «Золотое перо России»

«Сто лет одиночества»

- Ваша программа - одна из немногих, которая еще пытается договаривать. Вы чувствуете себя в профессиональном одиночестве?

- Конечно, нет. Кроме интернета, газет и радио «Эхо Москвы», есть еще авторы, которые продолжают заниматься политической журналистикой и имеют собственный взгляд на происходящее. Другой вопрос: то, что мы делаем, - крики в пустыне. Нет ответной реакции. Ни на один критический репортаж - ни про министра, ни про какого-нибудь чиновника рангом ниже. Такие «сто лет одиночества», когда власти не реагируют ни на что. Вообще. Только на то, что им самим выгодно. Даже в советские времена какой-нибудь фельетон в «Правде» был куда более грозным оружием, и не всегда там критиковали лишь тех, на кого власть сама же и указывала.

- А почему? Чувствуют вседозволенность? Или карманное телевидение не вызывает страха и необходимости отвечать?

- Прессу в целом перестали рассматривать всерьез. Оппозицию, которая выходит на улицы, презрительно называют маргиналами. Или действуют исподтишка, используя черный пиар. Креатив прокремлевских организаций - привезти на марш несогласных грузовики с громкоговорителями и врубить какой-то гомерический смех, который накладывается то на слова о жертвах Беслана, то о жертвах «Норд-Оста».

- Общий градус порядочности в обществе и во власти в частности снизился. И это уже никого не шокирует. Ну, а вам комфортно заниматься тем, чем занимаетесь?

- Меня не покидает ощущение абсурдности происходящего. И каждую неделю это ощущение только подпитывается новыми реалиями.

- А были прецеденты, когда вас отдельно просили о чем-то не говорить?

- Не хотелось бы об этом - боюсь сглазить наше большое профессиональное счастье. Я работала на трех каналах, которые были разогнаны. И я представляю себе, как это бывает, - резко и необратимо. У нас здесь не анархия, у меня есть начальство. И я обязана рассказывать о том, что у меня будет в программе. И всегда это делаю. И встречаю абсолютное понимание.

- Многие скептически относились к дальнейшей судьбе РЕН ТВ после того, как ушли Лесневские.

- Обжегшись на молоке - дуют на воду. У нас тактика малых дел: мы просто работаем. Жалко, что реакции нет. Хочется ведь не только рассказать о происходящем, но и реально кому-то помочь.

«Доверие к ТВ - на последнем месте»

- А телезритель сегодняшний - кто он? Он сильно изменился за последние годы?

- Это какой-то удивительный стоик, который смотрит и терпит. Лично я иногда заболеваю физически, если долго смотрю то, что нам показывают. Это человек с крепкими нервами. Или это человек, который хочет только развлекаться.

- Многие теленачальники который год говорят, что зритель устал от политики. Главное - развлечение и рейтинг.

- Я не берусь комментировать: они начальники - им виднее. Но я помню времена, когда серьезные политические программы и ток-шоу, которые шли в прямом эфире, давали очень хороший рейтинг. И не надо считать, что зрители - идиоты, которые хотят смотреть исключительно сериалы, криминальную хронику и звезд, которые катаются, дерутся или танцуют.

- Это целенаправленное выдавливание думающей части аудитории?

- Я видела данные социологических опросов: доверие к телевидению как к СМИ - на последнем месте. И, наверное, заслуженно. Но эта ситуация - палка о двух концах. С одной стороны, любая власть может только мечтать о стране-электорате, хорошо управляемой месседжами из ящика. С другой стороны, когда падает доверие людей к телевидению, они начинают думать, что все не так просто, и читать между строк. И наступает момент, когда электорат ведет себя совершенно не так, как от него ожидает власть. Сделать из России Северную Корею не выйдет, потому что Россия - другая страна. Значительная часть народа ездит за границу, многие относительно нормально зарабатывают, используют спутниковые тарелки и интернет. Конечно, окончательно завинтить гайки можно, потому что уровень поддержки власти и одновременно апатии в обществе высокий. Но, очевидно, власть сейчас этого все же не хочет, она понимает: это чревато протестными взрывами. Вот я на днях обнаружила любопытную цитату из выступления Германа Геринга: «Любым народом очень легко управлять - надо сообщить, что на него собираются напасть, показать ему врага, а всех пацифистов объявить непатриотами». Современно? Времена возвращаются, но потом опять уходят.

Ситуация «понимания»

- Телевидение безвозвратно стало пропагандистским инструментом?

- Там, где надо, включается машина. Телевизионщиков часто упрекают в том, что сами виноваты, имея в виду выборы 96-го года. Но в 96-м году Зюганова по телевизору показывали едва ли не больше, чем Ельцина. Это как если бы сегодня в новостях безостановочно показывали людей из «Другой России». Как говорится, почувствуйте разницу.

- Это страх?

- Сейчас это принято объяснять тем, что времена поменялись. Все всё понимают. Зрители понимают, почему им показывают именно так. Журналисты понимают, почему они говорят так и показывают. Ситуация понимания, она была и в советское время. Мы всё понимаем. Вот уже и совок вернулся, мы и это поняли - и молчим.

- А такому телевидению нужны звезды?

- Нет. Абсолютно. Вы много их видите сейчас? Я совершаю большое усилие - учу фамилии, чтобы знать новых коллег. В 90-е годы это были авторы, которые сами думали, писали, верстали программы, задавали вопросы. Это были качественно другие люди, и, кстати говоря, профессиональных журналистов среди них было не так много. В 90-х журналистика была крайне востребована, была модной. Работать было дико интересно, и на телевидение шли яркие личности, получившие самое разное образование: историки, математики, биологи, филологи. Профессия вбирала в себя все самое яркое и талантливое.

А политики? В путинские «нулевые» годы появились яркие политики? Разве что спикер Миронов говорит про Путина так образно, что заслушаешься. Пожалуй, и все.

- На таком ТВ вы до каких пределов себя видите?

- Меня мало уже чем удивишь. Работаем, пока работается. Не будет ТВ, будет что-то еще. Как говорила Фрекен Бок: «Нельзя же всю жизнь просидеть в ящике!»

Подробности

В январском номере русской версии журнала Esquire большую часть выпуска составляет материал «Правила жизни в России»: фотографии 140 известных людей страны, которые держат в руках плакаты с изречениями великих. Изречения каждый выбирал себе сам.

Марианна Максимовская выбрала такое: «Многие склонны путать понятия «Отечество» и «ваше превосходительство». Михаил Салтыков-Щедрин, русский писатель».