Это был самый «кассовый» и веселый режиссер советского кино

30 января ему исполнилось бы 85 лет. Автор гениальной саги о «Приключениях Шурика» в жизни был человеком неразговорчивым и интервью почти не давал. О своем знаменитом муже рассказывает киноактриса Нина Гребешкова. А еще его образ жив во множестве актерских баек.

Разведчик Гайдай

- Познакомились мы с Леней во ВГИКе. Длинный, неухоженный и очень добрый, он был старостой нашего курса. Как-то он составлял сетку репетиций, и мой отрывок выходил последний: значит, говорю, вы спокойно уедете в Лосинку в общежитие, а я ночью одна потащусь домой на Кропоткинскую? Леня спрашивает: «А что, тебя никто не провожает? Я провожу». И мы с ним пошли пешком. Обычно он бывал молчаливый, а тут - как же интересно он рассказывал! О фронте, о Монголии...

- Леонид Иович ведь был разведчиком?

- Да. Но сначала его отправили в Монголию, объезжать лошадей. В эпизоде из «Кавказской пленницы», где он Шурика на осла посадил, это Леня вспомнил, как сам сидел на низеньких монгольских лошадках, а ноги по земле волочились. Приезжает военком, выстраивает всех, спрашивает: «Кто хочет на фронт? Шаг вперед». Ну, все ребята шагнули. Потом спрашивает: «Кто немецкий знает?» Тут один Леня шагнул. А какой у него был немецкий? Иркутская средняя школа. Но его взяли в разведку. Как-то на обратном пути из очередного похода «за языками», когда все ушли вперед, Леня увидел на земле провод и вместо того, чтобы переступить, потрогал его ногой. А это была мина. Взрывом его ранило, врачи хотели отнять ногу, резали пять раз. Перед последней операцией хирург спросил его: «Ты кем хочешь быть?» Леня говорит: «Артистом». Ну, тот и пожалел: какой артист без ноги? Рана у него до конца дней открывалась.

- Из какой семьи был Леонид Иович?

- Отец работал экономистом. Леня родился в маленьком городке на границе с Китаем; он назывался Алексеевск в честь рождения у Николая II наследника, но после революции его переименовали в Свободный. Потом семья переехала, школу и театральную студию Леня закончил в Иркутске. Родителей Леня очень почитал. Он вступил в партию на фронте, верующим не был, но всегда в поездках заходил в церковь и ставил свечку Николаю Угоднику. Я удивлялась, но не спрашивала. А когда впервые попала в дом его родителей (на окраине Иркутска у них был дом с участком), увидела такую икону у его мамы...

- Кто был его любимый режиссер?

- Чаплин.

- А как родились люди-маски Трус, Балбес, Бывалый?

- Мы поехали в Иркутск. Он в родительском доме всегда отдыхал душой. Забирался на чердак и целыми днями читал старые журналы, которые в доме не выкидывались. Отец Лени, как потом и сам Леня, массу всего выписывал. И вот однажды спускается, глаза горят, протягивает мне листок. Читаю: «Пес Барбос бежит - полтора метра, потом все бегут - три метра» и так далее в том же духе. Этот «сценарий» был навеян фельетоном о браконьерах. В Москве он отдал свой листочек Пырьеву. Тот спрашивает: «Это что за абракадабра?» Леня ему что-то объясняет. Иван Александрович махнул рукой: «Иди, бери пленку, оператора ищи сам»". Закончен фильм был перед Московским кинофестивалем, и его показали на закрытии. Наутро раздается звонок в дверь: Сережа Бондарчук. У него в руках тарелка, на ней нарисован пес и надпись «Поздравляю!» «Это, - говорит, - твоя первая золотая медаль». Он рисовал великолепно. Сережа потом очень хотел у Гайдая сниматься, а Леня ему: «Ты смотрел на себя в зеркало?»

- Гайдай был советский человек?

- Абсолютно. Но он ненавидел чиновников, которые глумились над людьми, показывая свою власть. Очень радовался перестройке, но о Горбачеве повторял: «Много говорит - делать надо». И добавлял: «Но он же совсем один»". А в 1993-м больной, с высокой температурой собрался идти на митинг демократов на Тверскую. Я его, конечно, не пустила. Вместо митинга мы поехали в Кунцевскую больницу, и умер Леня в прямом смысле слова у меня на руках - от тромбоза легких. За минуту до этого мы с ним еще разговаривали...

За луком

Нина Павловна рассказывает один случай, который очень точно характеризует популярного режиссера. Однажды в Москве пропал из магазинов лук. И вот она видит, что на улице торгуют луком с машины, но стоит огромная очередь. А Гайдай имел книжку инвалида войны. Жена бегом домой:

- Леня, там гигантская очередь! Пожалуйста, сходи, купи хотя бы килограмм.

Гайдай пошел и пропал на несколько часов. Вернулся с килограммом лука. Оказывается, он все это время стоял в очереди, поскольку стеснялся воспользоваться удостоверением.

- Почему всего килограмм, ведь давали по три? - спросила жена.

- Но ты же велела взять килограмм! - ответил Гайдай...

Широта кругозора

Ехали как-то супруги в метро, и вдруг Гайдай, который был на голову выше других пассажиров, подтолкнул жену плечом и сказал:

- Ты погляди, какая красивая женщина! Классическая красота!..

- Да где, не вижу, - стала оглядываться Гребешкова.

- У выхода, уже выходит из вагона, - показал Гайдай.

- Да не вижу я!

- Как же это ты не видишь? - удивился Гайдай, а потом присел так, что голова его оказалась на уровне головы жены и, поглядев по сторонам, сокрушенно заметил:

- Да ты же с таким ростом ничего не видишь! Как же ты так живешь?

Придумки из корзины

Многие придумки Гайдая были выброшены в корзину, во-первых, по соображениям цензурным, а во-вторых, ради ритма, ради цельности произведения.

К примеру, «Пес Барбос и необычайный кросс» должен был начинаться так: к высокому сплошному забору подбегает Балбес, пишет мелом громадную букву «X», затем к нему присоединяется Бывалый, выхватывает из рук Балбеса мел и пишет следующую букву «У» и передает мел Трусу. В этот миг слышится трель милицейского свистка. Трус быстренько дописывает мелкими буквами «дожественный фильм», и тройка срывается с места.

Но, посовещавшись, решили, что такое начало сочтут пошлым, и благоразумно отказались от него.

Встреча с медведем

Гайдай был очень храбрым человеком, и, может быть, по этой причине его не трогали ни злые собаки, ни дикие звери, чувствуя в нем смелость и спокойствие.

После окончания съемок «Бриллиантовой руки» вся группа отправилась в ресторан «Медвежий угол». Там прямо в зале стояла большая клетка, в которой содержался громадный бурый медведь. Леонид Гайдай взял на кухне буханку хлеба, открыл железную дверь и вошел в клетку. Медведь взревел, встал на задние лапы и пошел на Гайдая. Все обомлели от ужаса. Гайдай же спокойно разломил буханку и сунул зверю в пасть: «На, Мишка, жри!»

Тот, как ни удивительно, съел хлеб и потянулся за второй половиной. Скормив ему буханку, Гайдай потрепал зверя по холке и благополучно выбрался из клетки.

Гениальный пес

У Гайдая была собака Рича - существо очень понятливое и умное. Хозяин научил ее многим штучкам.

Она могла, например, приносить по команде тапочки и газету. Причем из стопки газет брала только верхнюю. Если он посылал ее за газетой еще раз, Рича снова брала из стопки верхнюю.

Гайдай частенько разыгрывал гостей, демонстрируя феноменальные способности своей собаки. Например, он заявлял, что собака его умеет читать, по крайней мере способна отличить газету «Советская Россия» от «Советской культуры», а «Советский спорт» от «Комсомолки»...

Сидя с гостем в комнате, он говорил, к примеру, так:

- Вы знаете, в сегодняшней «Советской культуре», если я не ошибаюсь, статья про меня. Эй, Рича, принеси-ка мне «Советскую культуру».

Собака шла в спальню, брала из стопки верхнюю газету и приносила.

- Нет, - говорил Гайдай, бегло просматривая газету. - Это не здесь. А принеси-ка мне, Рича, «Советскую Россию», - просил он, зная, что теперь сверху лежит именно эта газета.

Собака шла в спальню и, к изумлению гостя, приносила названное хозяином издание. Но и здесь нужной статьи не оказывалось. И тогда Гайдай посылал собаку за «Комсомолкой». В конце концов собака приносила подряд все восемь газет, которые выписывал Гайдай, а гость к этому времени уже полностью терял дар речи.

«У вас ус отклеился»

У Гайдая был дар работы со словом, что встречается у режиссеров не так часто. Он варьировал выражения и интонации, пока не добивался такого звучания фразы, что она становилась заразительной и ее подхватывали все, кто слышал. Так, сразу же после выхода на экран фильмов Гайдая разошлись многие реплики: «Сядем усе», «Клиент готов», «Наши люди на такси в булочную не ездят», «У вас ус отклеился», «Не виноватая я...» и т. п. Актеры вспоминают, что фильм «Кавказская пленница» еще находился в стадии съемок, а уже повсюду повторяли вслед за В. Этушем: «Шляпу сними». Подсобные рабочие ходили и бормотали друг другу при встрече: «Бамбарбия! Кергуду!»

- Если рабочие смеются, значит, будет смеяться вся страна! - говорил Гайдай, и был абсолютно прав.

Фото с www.enci.ru