«НГ» выясняла, что означает для Костанайской области одна из задач, поставленных президентом

Казалось, что именно идею управляемой урбанизации, содержащуюся в Послании главы государства, у нас в регионе начнут обсуждать с места в карьер. Все-таки область аграрно-индустриальная. Официально почти половина населения проживает не в городах. Означает ли курс на урбанизацию стратегическую смену вех, в том числе сокращение впредь государственной поддержки развития сельских территорий? Ведь сегодня вся дорогостоящая инфраструктура там - пусть медленно и недостаточно - строится только за госсчет.

Сельский образ жизни особенный, не все сельчане стремятся в город

 Загадочная формула

Сразу скажу, что четкого ответа на вопрос мы пока не получили. Ни от госорганов, которые взвешивают и просчитывают его, ни от целого пула спикеров, входящих в информационные группы по разъяснению Послания главы государства. Интересно, что говорить будут, когда в сельском районе их аудитория об этом спросит... Одним словом, бурного обсуждения у нас не наблюдается. И это плохо. Потому что в связи с этой самой урбанизацией президент дал задания министерствам уже до 1 сентября 2019 года разработать прогнозную схему территориального развития страны до 2030 года и программу развития регионов до 2025 года. И пока аграрная часть Казахстана медленно включается в осознание новых идей, в столицах бойкие экономисты, околополитический народ, главы фондов социсследований, завсегдатаи форумов и эксперты на все руки как раз активно, судя по прессе, высказываются на эту тему, формируя общественное мнение.

 Об урбанизации говорят, как о femme fatal - роковой женщине, которая неизбежно придет, обнимет и будет с ней тепло, хорошо и денежно. Везде, мол, так. И в Канаде, и в Австралии, где уровень урбанизации за 90%. У нас только 57,4%, поэтому задача ясна - уровень наращивать. 

- Надо постепенно переходить от модели «инфраструктура - люди» к модели «люди - инфраструктура», - в стилистике коротких формул высказался глава государства в прямом эфире, оглашая Послание. И пояснил: - Поэтому и переезжают в города. Это будет стимулировать укрупнение населенных пунктов, повышать эффективность выделяемых средств.

Вот вроде коротко сказано. Но до чего загадочно. Не тащить, значит, воду и газ туда, где людей мало, и тем стимулировать их к переезду в города, растущие пригородные населенные пункты, которые сегодня модно сразу включать в продовольственные пояса полисов? Или усиленно развивать какие-то населенные пункты, объединяя людей там и не поощряя, наоборот, миграцию в города?

 По опорным местам

Корреспонденты «НГ» абсолютно волюнтаристски выбрали для себя перед командировкой второе толкование. Впрочем, не абсолютно. Все-таки государство столько лет продвигало стратегию развития сельских территорий. Названия  программ менялись, суть нет. Давно уже малые деревни умирали, отсеченные от государственных денег. Населенные пункты ранжировались на предмет, кому перспективно помогать по части инфраструктуры, а кому - смысла нет. То есть идея укрупнения совсем не нова. Последняя по времени программа развития сельских территорий в Костанайской области действует с 2014 года, в этом году финиширует. Во всяком случае, 5 лет назад планы были такие. А на старте все населенные пункты были откалиброваны в соответствии с методикой министерства регионального развития: населенные пункты с низким, средним, высоким потенциалами развития, а также опорные села, самые-самые перспективные, все - центры сельских округов, в случае чего центры притяжения для бедующих жителей бесперспективных деревень и аулов. В Костанайской области их было выбрано 40, самый высокий показатель в Казахстане.

«НГ» решила выяснить, что за 5 лет было сделано государством хотя бы для некоторых, чтобы эти опоры укрепились. Вот же они - центры управления миграции из села в город.

Съездили в Михайловку, что в Мендыкаринском районе, и Владимировку в Костанайском. Попытались посмотреть на них глазами потенциальных переселенцев: хотели бы там жить или нет.

На одной из улиц опорного села Михайловка стоят брошенные сельчанами дома

На въезде в Михайловку - руины в зарослях. Остатки каких-то складов, похоже. Мужичок добывает вторичный металл, грузит на «Муравья». Едем дальше, сворачиваем налево - живописное брошенное жилье, сказали, можно купить на разбор. Едем дальше прямо - на заборах двух приличных домов извещения, что продаются.

Поселок, конечно, живой. Явно есть большое хозяйство - видели машдвор с солидным парком техники, добротную контору ТОО. Рядом с ней акимат - просто бедолага, крыша течет, в зале для заседаний лужи на полу. Из хорошего - средняя школа, из непривлекательного - поселок не газифицирован, централизованного водоснабжения тоже нет. Такой вот портрет опорного села.

Один из домов продается за 900 тысяч тенге, хозяйка второго уже живет в городе, готова скинуть цену до 700 тысяч.

Во Владимировке домов продается немного и просят за них куда больше - от 2,5 млн до 5-6 млн тенге. Роль играет в первую очередь то, что поселок газифицирован, но не в рамках поддержки опорных сел, а еще с прошлых сытых времен. Второй не менее значимый плюс - близость к областному центру, куда налажено неплохое автобусное сообщение, 4 раза в день ходит транспорт в Костанай, не считая проходящих автобусов. Отремонтирована дорога в сторону областного центра, поставили для ожидания хорошие остановки, перечисляет аким сельского округа Кабылжан КУБЕКОВ плюсы житья во Владимировке. Клуба в поселке нет, но три раза в неделю для сельчан открыт спортзал средней школы, есть военно-патриотический клуб «Олимп», там же занимаются борцы, дзюдоисты.

- Сельский округ большой - 2 859 человек, нам на следующий год обещают выделить ставку культработника, будем подыскивать помещение, - говорит аким.

Кабылжан Кубеков уверен, водопровод сделает село еще привлекательнее для жизни

С удовольствием показывает чистую теплую СВА, которой руководит врач, приехавший сюда 18 лет назад. С весны, по просьбам сельчан, на ее площадях открыли частную аптеку.

Один из главных плюсов Владимировки - наличие амбулатории и кадров в ней

Самый большой плюс в перспективность Владимировки - это будущее централизованное водоснабжение. По словам акима, в районе уже готова проектно-сметная документация на будущее обводнение нескольких поселков, в том числе опорной Садчиковки. Кстати, когда просчитывали мощность водовода, проектировщики запрашивали прогнозы на количество населения. По Владимировке он на 5 500 человек.

В таком виде сегодня здания Владимировского СПТУ

Бельмо на благополучном в общем внешнем облике поселка - это полуразбитые здания бывшего СПТУ, просторные, с высоченными потолками, большими окнами, шикарным, чудом уцелевшим витражом. Это, конечно, не зона ответственности местного акимата, но смотреть на громадный памятник бесхозяйственности больно. Абсолютно непонятно, как в области, где хозяева аграрных предприятий без конца говорят о дефиците грамотных механизаторов, ненужными оказались училища рабочих кадров. Кстати, вполне привлекательный был бы объект для опорного села, прямо якорный. Но это в теории.

На территории Владимировки действуют несколько крупных ТОО, около 20 КХ, безработных, по данным акимата, нет. Но немало молодежи из крепкого села отправляется на работу в город. Урбанизация, одно слово.

 Едут и едут

Мы недаром привели выше цены на жилье в опорных селах. Не всякий небогатый переселенец, который, по идее, чтобы не обременять своими проблемами город, должен держать курс на такие деревни, поднимет цену владимировского жилья. А государственное в таких населенных пунктах не строят. Поэтому обременяют. В городе лезут в кабалу кредитов, ипотек, самые отчаянные селятся где придется, воплощая кошмар авторов программ управляемой урбанизации. Он называется «формирование в пригородах люмпен-районов». «НГ» уже несколько раз писала о том, как приезжие из глубинки обживают брошенные дачи. Сама целое лето наблюдала, как в садовом обществе «Геолог» ширится колония переселенцев из Сарыкольского района. Три года назад приехала одна семья, теперь их три, много веселых замурзанных детей, которые растут в условиях минимальной дачной цивилизации. Молодые люди строят и перестраивают жилье размером чуть больше кукольного. Не унывают. Считают, город пропасть не даст. Какая-никакая работа находится. Приезжала как-то из деревни чья-то свекровь. Разговорились. Горюет. Говорит, жить за счет своего хозяйства детям дома было можно. Но не захотели, мол, желают чего-то в жизни, кроме коровьих хвостов, видеть. Ну вот теперь у них другие виды.

В дачных обществах вокруг Костаная селятся люди, которые просто бегут из поселков

 Управляйте, поддерживая

Есть еще один тип опорных сел, без разницы, признаны они таковыми официально или нет. Это те, где в их развитие многое вкладывают базовые хозяйства. В Костанайском районе пример такого - Озерное, где от века все держалось на бывшем колхозе, а ныне ТОО им. Карла Маркса. Там и сейчас, к слову, долги котельной, которая по закону отошла в ведение районной ТЭК, погашает хозяйство.

В Камыстинском районе - это ТОО «Алтынсарино». Его директора Бориса КНЯЗЕВА, который к тому же является депутатом областного маслихата, членом областного общественного совета, мы попросили ответить на вопрос, что такое, на его взгляд, управляемая урбанизация.

- Я точно знаю, что такое неуправляемая, - ответил он. - Сегодня деревенские ребята, заканчивая 11-й класс, едут в город. Любой ценой. Родители только за. Даст вуз их детям ума или нет, не вопрос. Был бы диплом. Есть те, которые никуда не поступили. Мама и папа что ему говорят? Чего ты будешь тут сидеть, я всю жизнь - на тракторе, и ты туда же. Детей ведь пугают трактором и коровой. Это в Штатах ковбой - уважаемый человек, а у нас скотник не уважаемый. И едут пацаны в город. Устраиваются на любую мельницу, таскают мешки. Ничего не умеют. Ничему не учатся. Вот это признаки неуправляемой урбанизации. Есть еще один аспект проблемы. На днях был в бывшем совхозе «Свободный». Там почти никого не осталось. Закрывают сельский округ. Присоединяют к нам. Вот поедут свободненцы в город любой ценой, дворниками будут, потому что на старом месте надежд на человеческую жизнь не осталось. А там, в городе, хлеб в магазине есть всегда, и больница где-то рядом, умереть не дадут. При этом по большому счету эти категории населения не приносят пользы городу и губят деревню, потому что в ней не остается людей. Чтобы этого не было, надо повернуться лицом к деревне. Сейчас в районе готов масштабный проект газификации, если все получится, охватит семь населенных пунктов. Прошу акима района, включите строительство в план уже следующего года, не тяните, дайте людям надежду на нормальную жизнь. Дадите - сохраните из 16 камыстинских поселков половину, а значит, сохраните район. Согласен, было нас много, кто-то плохо работал, ничего не стоил, но в целом сельское хозяйство - это же продовольственная безопасность страны, это, в конце концов, возобновляемые экономические ресурсы. Нельзя допустить, чтобы люди из села бежали и бежали.

О том, как до сих пор государство пыталось управлять урбанизацией, мы спросили управление экономики и бюджетного планирования области. Задали вопросы об эффективности программы развития сельских территорий: сколько затратили, сколько чего построили, каковы планы на будущее, если они есть в свете новых концепций. Есть ли планы по поводу поддержки и развития моногородов. Нам пока прислали промежуточный ответ: чтобы дать полную информацию, направили запросы в районы.

Фото Николая СОЛОВЬЕВА  

Аманжол Чиканаев: «Мы создаем магнит»

Год назад в «НГ» известный казахстанский архитектор, уроженец узункольского села Амречье публиковал колонку о том, что нельзя «отвинчивать за ненадобностью неперспективные села». Мы попросили одного из авторов Генеральной схемы организации территории РК высказаться по поводу концепции управляемой урбанизации.

- У нас нет научно обоснованной  государственной градостроительной политики, - считает Аманжол ЧИКАНАЕВ. - Шарахаемся из одной крайности в другую. Основой расселения, развития населенных пунктов является экономика, производство.

Когда мы обретали независимость, в моде было утверждение, что сельское хозяйство у нас отсталое, надо переходить на западную модель, фермерскую. А она является основой хуторской системы расселения, когда имеется земельный надел, а в центре его с учетом рациональности освоения этой территории размещаются хозяйственные постройки, усадьба.

А у нас в советское время сложилась поселковая система расселения, которая учитывала наши природно-климатические условия, большие пространства, и аккумулировала средства финансовые, технические, чтобы наиболее эффективно осваивать эти ресурсы и создавать при этом нормальные условия для жизни сельского населения.

Помните, в советское время даже была такая идеология: стирание существенных различий между городом и деревней за счет развития крупных населенных пунктов, создания в них развитой социальной и инженерной инфраструктуры.

А хуторизация и фермеризация - это совсем другая идеология.

Когда у нас сельские жители лишились крупнопоселковой, точнее, крупнотоварной основы развития сел, они обанкротились. Появилось множество так называемых фермеров, которым достались крохи от больших совхозов и которые не могли одновременно осваивать землю, торговать выращенным, ремонтировать технику... Неудивительно, что они быстро обанкротились, их земли скупили холдинги, которые  совершенно не заботились о развитии сельских территорий. Началась мощная миграция сельских жителей в города, вокруг которых стали возникать большие массивы усадебной застройки бывших сельских жителей. Началась  рурализация - процесс, обратный настоящей урбанизации, когда сельский образ жизни, сельские ценности привносятся в город.

Сельские жители не имеют достаточно средств, что купить в городе хорошую квартиру, приобретают в пригороде земельный участок и строят что могут. Проблема заключается в том, что этот процесс не обеспечивает трудовую занятость переселенцев. Они торгуют на базарах импортным товаром, то есть поддерживают экономику других стран. 

Надо любыми силами и средствами не будоражить население, не провоцировать миграцию. Пока в селе люди как-то сами себя кормят, надо к крупным населенным пунктам строить дороги, восстанавливать там инженерные коммуникации или строить новые, чтобы народ там жил и обеспечивал хотя бы себя для начала.

По-моему, сегодня у нас нет четкого видения перспектив развития сельских территорий, а стараемся подстраиваться под модные тренды. Я бывал в Канаде, в Англии, Франции, Италии, других европейских странах и видел, что там хуторская система обеспечена, по крайней мере, хорошими дорогами. У нас же их нет, инфраструктуры для технического обслуживания фермерских хозяйств нет, системы реализации готовой продукции нет, социальную инфраструктуру угробили. Вместо всего этого начинаем определять: это населенный пункт с высоким потенциалом развития, а этот с низким, то есть придумываем обоснование, почему не хотим финансировать развитие сел. В маленькую деревню экономически нет смысла тянуть новые трубы водопровода? Вроде бы логично, но почему мы сбрасываем со счетов то, что любой населенный пункт - это экономическая единица с точки зрения рационального освоения ресурсов, которые на этой территории расположены. Причем к проблеме не надо подходить с точки зрения мелких выгод. Кто землю-то будет осваивать, ее экономический потенциал обращать на пользу государству, если все уедут в города? 

Я давно занимаюсь этой темой и должен сказать, что у нас неправильное понимание термина «урбанизация». Есть десятки определений. У нас преимущественно придерживаются самых расхожих, которые представляют собой констатацию внешних признаков: урбанизация - это повышение роли городов, процесс увеличения численности городского населения. Единственно правильное, на мой взгляд, определение урбанизации дано в Оксфордской иллюстрированной энциклопедии, в которой раскрыта  причинно-следственная ее обусловленность. Суть ее сводится к тому, что урбанизация - производная индустриализации. Изначально в Европе урбанизация стала следствием индустриализации. В 19-20-х веках сельские жители ехали в города только потому,  что на возникающих заводах и фабриках требовались рабочие руки. А у нас сейчас открыли заводик на 50 рабочих мест и трубим на весь мир, что достигли невиданных успехов в индустриализации. А через два года он закрылся. В оксфордском определении урбанизации говорится, что темпы развития урбанизации должны соответствовать темпам развития индустриализации, обеспечения  местами трудовой занятости населения. Если не будет соблюдаться этот баланс, города превратятся в очаги социальной напряженности и экологических бедствий.

А мы, констатируя только рост численности населения в городах и сокращение доли сельского населения, радостно провозглашаем, что город - будущее Казахстана, что там создается потенциал экономического развития  страны.

У нас нет понимания того, к каким последствиям может привести такая недальновидная  государственная градостроительная политика, построенная на имиджевых представлениях о лидерстве в гонках по наращиванию темпов урбанизации. 

Надеюсь, то, что сейчас подняли вопрос о необходимости управления процессом  урбанизации, означает, возможно, понимание и отрицательных ее последствий, необходимости создания механизмов ее сдерживания.

Но трактовок понятия «управление урбанизацией» много. И есть люди, которые говорят: а давайте под управлением урбанизацией будем понимать развитие городской инфраструктуры, улучшение ее благоустройства. Они акцентируют внимание не на развитии его экономической основы, то есть градообразующей базы, а на создание более презентабельного, привлекательного образа жизни в городах. Вследствие такого подхода  мы создадим из городов мощные магниты, которые, как пылесосы, станут втягивать в себя  сельское население. Сельские территории будут пустеть и деградировать, будет сворачиваться сельскохозяйственное производство.

Что касается так называемых опорных населенных пунктов, то я анализировал их развитие в Акмолинской области. Рядом с Астаной был поселок Косщи, бывший совхоз-техникум, с населением около 2 000 человек, разросся до 40 000. В поселке Коянды, бывшем отделении совхоза, в 2000 году было 314 человек, сейчас там  проживает около 30 000. Сельские населенные пункты, примыкающие к столице, разрастаются невиданными темпами. Возникают крупные поселения с усадебной застройкой. Там люди живут на 10 сотках, но сельским трудом не занимаются, 90% работают в городе: на рынках, таксуют,  в сфере услуг. Это происходит и вокруг областных центров. Вот это я называю ложной урбанизацией. Потому что это нереальная экономика, которая дает доход государству. Это просто внешний лоск, бутафория, за которыми скрывается накопление истинных проблем.

Любой город должен иметь экономический каркас развития, а скамейки, фонари, благоустройство пригородов без этого - просто ненужное украшательство.

В СКО и Костанайской области, крупнейших житницах страны, с богатейшими аграрными ресурсами, нужно усиленно развивать аграрное производство, переработку сельскохозяйственной продукции, строить дороги, школы, медучреждения. Чтобы в селах люди хорошо зарабатывали и достойно жили.

Если человек в деревне зарабатывает больше, чем в городе, он не снимется с места. Я недавно исследовал Атыраускую область, ездил в глухой район, в маленький поселок за 300 км от райцентра. Там люди живут, имея источники существования, которых никогда не будут иметь в городе - у каждого по 100 с лишним голов скота, лошадей, верблюдов. Еще и детей в городе содержат...

Одним словом, если государство заинтересовано в продовольственной безопасности, в том, чтобы сельское хозяйство превратилось в реальный агропромышленный комплекс, оно должно проводить системную, целенаправленную политику по развитию сельских территорий.