Жители Костанайской области дополнили историю Сталинградской школы пилотов

После публикации статьи «Бить фашистов учили в небе Костаная» в редакцию позвонил житель села Пешковка Федоровского района Николай БОГДАН. Он сообщил, что знает местного ветерана, в доме которого в 1942 году квартировали авиаторы. Известно, что один из них во время учебного полета разбился вместе с курсантом авиашколы. Однако на памятной плите в парке Победы Костаная, где написаны фамилии «сталинградцев», погибших во время обучения, их имен нет.

Алексей Бовкуненко: «Я хорошо помню день, когда погиб пилот Копейкин»

«Хорошо помню»

Разыскать в Пешковке человека по адресу не так-то просто. Если даже в Костанае не на каждом доме увидишь его номер, то чего уж говорить о поселке с тремя тысячами населения. Алексея Назаровича БОВКУНЕНКО проще оказалось найти по имени-отчеству.

- Вы про Назарыча, что ли, спрашиваете? - отвечали сельчане вопросом на вопрос и прокладывали нам маршрут по известным только им приметам.

Не успели открыть калитку, как нас догнал немолодой мужчина плотного телосложения.

- Это я вам звонил, - сказал он, - мы с Назарычем дружим, он часто мне рассказывал о летчиках, которые у них жили во время войны, и как они разбились. Их похоронили на нашем кладбище, а где - уже никто не знает. Я говорю ему: давай позвоним в редакцию. Почему эти люди у нас тут должны безымянно лежать…

Алексей Назарович встретил гостей во дворе, провел в дом, усадил на стулья и выжидательно посмотрел: чего, мол, хотите? Шел он с нами быстро, по-стариковски ногами по полу не шаркал, поэтому первый вопрос был связан с его возрастом. Оказалось, он 1932 года рождения, к 1942-му ему исполнилось 10 лет. На мое замечание: неужто он помнит, что было 76 лет назад, горячо ответил:

- Я хорошо помню то время. Помню даже 1938 год, когда мне было 6 лет.

Когда мы с Алексеем Назаровичем по телефону договаривались о встрече, он сказал, что живший у них пилот разбился в марте 1942 года. Но из различных источников известно, что Сталинградская школа пилотов перебазировалась в Кустанай в июле 1942 года. Правда, есть и такие сведения, что это была уже вторая попытка. Первая предпринималась в ноябре 1941 года. Школа должна была переехать в Кустанай до 1 марта 1942 года, но, после того как немецкие войска разгромили под Москвой, приказ отменили и пилотов якобы вернули в Сталинград.

- Летчики у нас появились в начале 1942 года или даже в конце 1941-го, - утверждает Алексей Бовкуненко. - Я точно помню: когда они разбились, еще лежал снег, и это был март 1942 года. Но они до этого у нас долго жили.

В семье Бовкуненко было пятеро детей, в доме - всего две комнаты. В одной - пол деревянный, в другой - земля, присыпанная соломой. Пилота-инструктора и авиамеханика поселили в комнате с полом. Они привезли с собой кровати, тумбочки и постель. Семья Бовкуненко из семи человек ютилась в другой половине.

- Дети спали на русской печи, вместо подушки под голову клали валенки, - вспоминает Алексей Назарович. - Пилоты питались в своей столовой, иногда приносили домой сахарин. Младшей сестре было 1,5 года, ей давали какие-то белые сладкие таблетки. Пилот - молодой лейтенант, 1920-го или 1921 года рождения. Не женат. Приехал из Борисоглебска. Механик был постарше.

На этом месте в с. Пешковка был аэродром И-16

Аэродром располагался недалеко от дома, поэтому постояльцы дома Бовкуненко ходили туда пешком. Да и техники у авиаторов особой не было: полуторка и аэросани. К тому же зимой были огромные сугробы, через которые ни на какой машине не проедешь. Алексей Назарович показал место, где  был аэродром. Там до сих пор стоит небольшое здание, которое начали сооружать для МТС перед войной, но так тогда и не достроили. Раньше на этой территории скотину пасли. Сейчас на месте стоянки самолетов - остатки мастерских бывшего совхоза, проданных местному ТОО.

Последний полет

- Пилота звали Анатолий Копейкин, - рассказывает Бовкуненко. - День, когда он разбился, хорошо помню. Утром он ушел на аэродром, а часов в 11-12 приходит офицер и спрашивает: «Копейкин у вас живет? Где его постель?» Провели его, показали. Там у него журналы были. Мать моя спрашивает: «А Толька где?» Офицер говорит: «Да его перевели в Троицк». Мать сразу же: «Че ж он не сказал, я бы попросила, чтобы он ниток мне там купил». Офицер усмехнулся и ушел. Часа через два приехала машина. Спросили, где его койка, и все забрали. Ну, в Троицк, так в Троицк… Приезжает отец. Он в колхозе бригадиром работал. Мать говорит: «А Тольки нет, уехал». Отец: «Ага, уехал… Они разбились». И рассказал, что видел, как их положили на сани и повезли в больницу. Сани были короткие, поэтому их ноги болтались. С ним разбился курсант. Его фамилия Кувшинкин. Имя - не знаю. Отец сказал, что они делали в воздухе «бочку» (фигура высшего пилотажа - Е. Ш.) и не смогли выйти из нее, упали в поле - возле кладбища. В больнице их привели в порядок, гробы поставили в красном уголке. Они лежали в форме, лица - не изуродованные. Помню, первым лежал Копейкин, дальше - курсант. Рядом поставили два стула и посадили моих отца и мать - их же родителей тут не было. Я в красном уголке был, а на кладбище не пошел. Отец говорит, что похоронили в одной могиле и с воинскими почестями.

Анатолий Копейкин на следующий день должен был идти в отпуск. Говорили, что полетел он на самолете командира эскадрильи, потому что его И-16 был в ремонте. Отца у пилота не было, матери послали телеграмму, но из родственников никто не приезжал.

Огромное поле, покрытое высокой травой, без всяких признаков кладбища - это все, что осталось от могил, которые были здесь еще с дореволюционных времен. Пешковку основали столыпинские переселенцы, но в селе сменилось уже несколько поколений, поэтому останки лежавших в этой земле людей уже никого не интересуют. По словам старожилов, два пожара испепелили все, что было на могилах. Это место называют «старым кладбищем», рядом с ним - ухоженные могилы сравнительно свежих захоронений.

Бовкуненко и Богдан рассказали, что на этом месте было кладбище, где похоронили летчиков

Алексей Бовкуненко и Николай Богдан, расставаясь с нами, попросили: добейтесь, чтобы их фамилии появились на памятнике в парке Победы.

- Эти ребята хотя и не успели повоевать, но погибли, можно сказать, по дороге на фронт, - в сердцах сказал Николай Богдан. - Разве они не имеют права на то, чтобы о них вспоминали как о фронтовиках?

Память увековечат

Аналогичные слова я услышал и от учителя истории Успеновской средней  школы Аяна ЕЛИБАЕВА. В селе Успеновка Федоровского района дислоцировалась еще одна учебная эскадрилья. Местные жители вспоминали трагические случаи, которые случались с авиаторами.

- У нас двое погибли, - рассказывает Елибаев. - Это было в 1943 году. На кладбище одна могила стоит, ребята за ней ухаживают. Там написано, что похоронен Афанасьев. Он был механиком. Рассказывают, что погиб от винта самолета. Фамилия второго пилота - Сыркин. Он разбился возле поселка. Версии о том, где он похоронен, есть разные, но на нашем кладбище нигде его фамилии нет.

Школа отправила запрос в архив Министерства обороны РФ. В архивной справке, подписанной заместителем заведующего архивохранилищем МО РФ С. Станиславенко, ответили, что Дмитрий Филиппович Афанасьев, проходивший службу в РККА с 1939 года, 30 июня 1942 зачислен авиамехаником Сталинградского военного округа, а 7 июля 1942 года - механиком авиационной эскадрильи Сталинградской военной школы пилотов. Далее следует запись, что приказом указанной школы от 28 февраля 1943 года его исключили из списков «за смертью 24 февраля 1943 года».

Аналогичный документ прислали и по второму пилоту. 11 февраля 1942 года командира звена, старшего лейтенанта Сыркина Петра Фадеевича допустили к временному исполнению должности командира отряда (позже - эскадрильи), а приказом от 16 марта 1943 года - исключили из списков школы «за смертью 5 марта 1943 года».

- В Костанае жил Валерий Николаевич Крамаров, который был авиамехаником самолета начальника Сталинградской школы, и он мне рассказывал, как они летали разбираться в причинах гибели Сыркина, - сообщил Аян Елибаев. - Самолет упал между Успеновкой и местом, где сейчас проходит автотрасса на Костанай. От аэродрома он даже километра не отлетел.

В 2015 году в Успеновке поставили новый обелиск в память о земляках, погибших на фронтах Великой Отечественной. Учителя местной школы убедили местного акима включить в их число Афанасьева и Сыркина. Но было бы справедливым, по мнению Елибаева, эти фамилии внести и в список на памятнике в парке Победы Костаная.

Мы эти просьбы передали руководству областной ветеранской организации. Нас заверили, что по Копейкину и Кувшинкину сделают запрос в архив Министерства обороны РФ об официальном подтверждении их гибели во время обучения в авиашколе. После чего выйдут с ходатайством в акимат Костаная об увековечивании их имен, а также Афанасьева и Сыркина в парке Победы.

Фото Николая СОЛОВЬЕВА