Несколько историй о погибших курсантах Сталинградской авиашколы

9 мая тысячи костанайцев пойдут в парк Победы с цветами к мемориалу землякам, погибшим на фронтах Великой Отечественной. Есть в этом парке и другое примечательное место - мраморная плита с фамилиями курсантов Сталинградской школы пилотов, разбившихся во время учебных полетов на местных аэродромах в 1942-1945 годах. Долгое время сведения об этом училище были закрытыми. После их рассекречивания костанайские краеведы узнали много интересного. Однако в этой информации до сих пор не хватает живых рассказов реальных свидетелей тех событий. С некоторыми из них корреспонденту «НГ» удалось встретиться в разные годы.

Офицеры Сталинградского авиаучилища на аэродроме возле п. Затобольск. Весна 1945 года / Фото из фонда областного музея

На могиле - лопасть от винта

…Истребитель И-16, взлетевший с аэродрома в Федоровке, вошел в зону учебных полетов, выполнил несколько упражнений, и то ли пилот не углядел за скоростью, то ли еще что-то нештатное произошло, но самолет свалился в штопор и неумолимо пошел к земле.

В «ишаке» (так И-16 называли за норовистость и неприхотливость в обслуживании) летчики ценили высокую маневренность, но при этом знали, что этот самолет крайне не устойчив в полете и не прощает ошибок в управлении. Его склонность к сваливанию в штопор (снижение самолета по крутой нисходящей траектории с вращением - Е. Ш.) опытным летчикам была известна.

На таких самолетах И-16 учили летать на аэродроме в п. Федоровка и п. Озерный / Фото из семейного архива

Знал об этом, наверное, и курсант Михаил Троянов, который самостоятельно выполнял тот учебный полет. Но одно дело - знать, другое - уметь. Последнее к летчикам приходит с летным опытом. У Троянова было всего лишь 3 часа самостоятельных полетов. Что и сказалось.

В отличие от современных боевых самолетов, при тех скоростях необходимости в катапульте не было. В аварийных случаях летчик покидал кабину самостоятельно. В И-16 кабина была открытая. Пилота от набегающего воздушного потока закрывал только прозрачный козырек. Самолет продолжал беспомощно вращаться, земля стремительно приближалась, и Троянову ничего другого не оставалось, как воспользоваться парашютом. Но случилось неожиданное: купол, едва успев раскрыться, зацепился за хвостовую часть истребителя.

- Когда он решил прыгнуть, надо было вывалиться из кабины, оттолкнуться от самолета и потом раскрывать парашют, - вспоминает этот случай бывший курсант Сталинградской школы пилотов Иван Петрович РУДЕНКО. - А он только попу высунул из кабины и сразу дернул кольцо. Купол зацепился за киль. Самолет в это время сам вышел из штопора, под углом пошел к земле, а Троянов на стропах там болтался. Когда мы подъехали к месту падения, он лежал на спине. Рядом - самолет, парашют, стропы, а он лицом в обратную сторону. Ростом был высокий, но плотный, а тут коротким стал. Кости все побились. Только правая ключица вылезла. Летом же летали. Было жарко, надевали только трусы, майку и комбинезон, поэтому ключицу было видно.

Ивану Руденко 93 года, но он хорошо помнит, как погибли его товарищи во время учебных полетов в 1945 году / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

Это ЧП на аэродроме в Федоровке в то жаркое лето 1945 года было уже вторым по счету. В июне разбился курсант Михаил Резяпкин.

- Мы с ним уже самостоятельно летали, - рассказывает Руденко. - В тот день у него зона полета была возле озера у Банновки (название поселка - Е. Ш.), у меня - левее Федоровской железнодорожной станции. Это было на одной стороне железной дороги, поэтому я ему сказал: «Давай там встретимся». Он согласился и вылетел первым. Я по плановой таблице должен был за ним. Только к самолету подошел, ко мне - инструктор: «Я полечу с тобой, проверю». Что я скажу? Я в его подчинении. Мы там попилотировали, и он говорит: «Смотри на аэродром». А там полотнище выкладывают - знак общей посадки (мы тогда без радио летали). Самолеты стоят на старте, ни один не работает. Мы зашли на посадку, сели, спрашиваем: «Что случилось?» Нам говорят: «Резяпкин разбился».

Курсант Сталинградской школы пилотов Иван Руденко. 1942 год / Фото из семейного архива

Какой вывод тогда сделала комиссия, разбиравшаяся в причинах катастрофы, нам неизвестно. Сегодня Иван Петрович вспоминает, что перед Резяпкиным на этом самолете летал пилот двухметрового роста, которому сиденье нужно опускать до отказа. Резяпкин был поменьше и должен был сиденье подогнать под себя.

- Поскольку лямки были не затянуты, он при выполнении переворота мог зависнуть на ремнях, - считает Руденко. - Когда самолет делает переворот и идет в обратную сторону, нужно брать штурвал на себя. А раз летчик висит, это мешает. И он врезался в землю.

Обоих летчиков похоронили рядом на старом кладбище в Федоровке. Тогда был обычай - на могилах погибших пилотов ставить лопасть от самолетного винта с указанием фамилии, даты рождения и смерти.

Иван Руденко вместе с летной школой в 1946 году уехал в Новосибирск и в Кустанай вернулся только к 80-м годам. Попытался найти эти могилы, но лопасти куда-то пропали, а вместе с ними - и следы от захоронений. Не было этих фамилий и в списке погибших курсантов, который высечен на плите в парке Победы. Ветеран сделал запрос в архив Министерства обороны СССР, там факт гибели Резяпкина и Троянова официально подтвердили. Так на мраморной плите в парке Победы появились и их фамилии.

Памятник в парке Победы Костаная с именами курсантов, погибших во время обучения / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

Этот список, похоже, до сих пор неполный. Несколько лет назад я разговаривал с другим ветераном, служившим в те годы в Сталинградской школе пилотов. Валерий КРАМАРОВ еще до войны жил в Сталинграде, где и поступил в летную школу. Но пилотом не стал - начальство решило, что летчиков и без него хватает, чего не скажешь о механиках. В качестве авиамеханика школы он и прибыл в Кустанай. По его рассказам, авиакатастроф в Кустанае тогда было немало. Причины - разные.

- Старший лейтенант Таран, - вспоминал Валерий Николаевич, - попал в плохую погоду и потерял ориентировку. Упал с высоты 4 000 м в районе, где сейчас нефтебаза на ул. Гагарина. Самолет ушел в землю на 7 м. Летчик погиб. Другие теряли сознание в полете, потому что кормежка на первых порах была очень плохая. Тех, кто разбился в Кустанае, хоронили рядом в могиле, которая сейчас в парке Победы.

Не думаю, что память подвела ветерана, но в списке на мраморной доске фамилии Таран нет. Как нет имен и других пилотов, чьи останки покоятся в ныне безымянных могилах на старых местных кладбищах. Возможно, потому, что они никаких подвигов не совершали и погибали чаще по своему неумению, недоученности, из-за старой техники, на которой тогда приходилось учить их летному мастерству. К тому же та война - гигантский молох, который перемолол миллионы молодых жизней, после которых не осталось прямых потомков. А значит, на их могилы некому приходить.

Как обучали пилотов

Когда авиашколу эвакуировали из Сталинграда, в Кустанае не было ни места для занятий, ни аэродромов, не говоря уж о жилье. Иван Руденко приехал сюда в августе 1942 года и увидел город, в котором только одна улица была вымощена булыжниками, в ветреную летнюю погоду ее засыпало песком. Она тянулась от теперешней ТЭЦ до здания обувной фабрики на берегу Тобола и носила имя Ленина (сейчас - пр. Аль-Фараби).

- Город тогда занимал территорию от Наримановского до «зеленого» рынков, - вспоминает ветеран. - Между заводом, где выпускали порох (он был рядом с ТЭЦ), и вокзалом - пустырь. Мы жили в здании, где раньше был гастроном «Центральный» (теперь на этом месте - почтамт), учебные классы располагались в длинном кирпичном здании на территории теперешней школы им. Мауленова. Столовая находилась рядом - по Толстого, между нынешними улицами Алтынсарина и Абая. Я тогда впервые увидел здесь верблюдов, на которых, наверное, привозили продукты из Тургая для продажи на базаре.

В здании гастронома (сейчас угол Аль-Фараби - Алтынсарина) была казарма авиашколы / Фото из фонда областного музея

Заведующая отделом истории Костанайского областного историко-краеведческого музея Валентина ФЕДОРЕНКО показала нам фотографию примитивного тренажера, который тогда соорудили механики авиашколы для огневой подготовки курсантов.

- Школу пилотов размещали в освободившихся для этих целей помещениях госучреждений, школ, складов, различных мастерских, - рассказала она. - Наш город выбрали для эвакуации Сталинградской школы пилотов из-за того, что здесь много свободного пространства для аэродромов, равнинная местность и часто ясная погода.

Тренажер, на котором обучали курсантов авиашколы / Фото из фонда областного музея 

20 декабря 1941 года Кустанайский облисполком депутатов трудящихся и бюро обкома Компартии Казахстана принимают совместное постановление о выделении авиашколе более 30 помещений, 5 трехтонных автомашин и 180 специалистов строительных профессий. А ведь в это время местной власти нужно было решать также вопросы по размещению 151-й стрелковой бригады, которая формировалась в Кустанае.

В областном архиве хранится документ, датированный 22 июля 1942 года. В нем предписывается выделить около 20 помещений в Кустанае, Затобольске, Кустанайском и Федоровском районах, а также изыскать более 60 квартир для семей начсостава училища. Для этого, «учитывая исключительно тяжелое положение с жилплощадью в городе Кустанае и большую перенаселенность», исполкому и органам НКВД поручено «определить контингент, подлежащий переселению из города Кустаная с определением районов переселения».

Крамаров вспоминал, что на первых порах у пилотов были проблемы с питанием, что становилось причиной авиакатастроф. Плохо кормили и технический состав.

- Было время, когда мы сами искали еду, - рассказывал Валерий Николаевич. - На вокзале продавали шанежки, мы пойдем туда, купим кипяченого молока и шанежек - всего на 15 копеек, тем сыты. Потом обнаружилось, что витаминов летчикам не хватает. Во время выполнения фигур высшего пилотажа они теряли сознание. Мы нашли под Шиминовкой целое поле с диким луком, нам его хватило больше чем на год. Приходилось и крапиву в лесу рвать.

В областном архиве хранится постановление облисполкома от 2 января 1943 года, в котором перед Совнаркомом Каз. ССР ставится вопрос о ежемесячном отпуске нарядов на продукты питания для обеспечения завтраками летно-технического состава, занятого ежедневно на полетах. В приложении к документу указано, что ежедневная потребность на одного человека булочек или хлеба - 100 г, масла сливочного и сахара - по 15 г. Плюс к ним один раз в три дня: колбасы - 100 г, сыра или брынзы - 50 г и одно яйцо.

Для обеспечения школы продуктами питания вместе с ней из Сталинграда перебазировался военный совхоз. Он обеспечивал личный состав мясом, молоком, зеленью. Располагался южнее Кустаная - в селе Ударник.

Иван Руденко считает, что в середине 1943 года с питанием у курсантов уже было нормально.

- На завтрак давали кашу или плов, бывало, что и котлету, кусочек масла, - вспоминает ветеран. - В обед - первое и второе блюда, на третье бывал компот, вечером - опять каша, а то и рыбу давали, чай и масло.

В год - 8-10 выпусков

Сталинградская школа пилотов начала эвакуацию в Кустанай в июне 1942 года. По данным, которыми располагают местные краеведы, к месту новой дислокации должны были переехать 3 594 человека. Это была уже вторая попытка, первая предпринималась в конце 1941 года, когда захватчики подошли к Москве. Но тогда эвакуацию отменили.

Из Сталинграда вылетели 214 самолетов. Большинство личного состава отправили на барже по Волге, затем - в теплушках по железной дороге. Половина техники - учебно-тренировочные самолеты УТИ, кроме них - 42 истребителя Як-1 и Як-7 и 20 «ишачков». Для И-16 приготовили аэродромы в Озерном и Федоровке. Более скоростным «якам» построили взлетно-посадочную полосу на территории сегодняшнего аэропорта Костаная. Всего прибыли 4 авиаэскадрильи, к 18 августа подошли и 8 эшелонов с личным составом и имуществом.

- В начале летали с гражданского аэродрома, который был за железнодорожным вокзалом, - рассказывает Руденко. - Но потом сказали, что этот аэропорт нужен для перевозки почты, и нас перевели в другие места. Я вначале был в Озерном, но там потом выделили более новые И-16 и отдали их в Федоровку, а тот аэродром закрыли. Хотя через некоторое время опять открыли. Был еще аэродром в Затобольске.

Учебные плакаты курсанты рисовали сами / Фото из фонда областного музея

Для организации бесперебойных полетов в районы, близкие к Кустанаю, с 1 февраля по 25 апреля отправляли по 20-40 рабочих на очистку от снега рулежных дорожек, стоянок самолетов, подъездных путей, летных полос.

Все это позволяло училищу делать по 8-10 выпусков в год. В музее есть копия секретного документа, подписанного начальником школы генерал-майором Соколовым, в котором сообщается, что в октябре 1943 года Сталинградская военная школа пилотов выпустила 50 курсантов, обученных для полетов на истребителе Як-1. По данным разных источников, это училище за годы войны подготовило более 2 000 пилотов-истребителей.

Начало работы Сталинградской школы пилотов восходит к 1928 году, когда начали для нее искать аэродром. Немалую роль в этом сыграли специалисты, приглашенные из Германии. В Кустанае школа работала до 1946 года, после чего ее перебазировали в Новосибирск, потом - на Алтай и в 1961 году расформировали. Среди выпускников - около 100 Героев Советского Союза, 5 летчиков этого звания удостоены дважды.

Валентина Федоренко: «Бывшие курсанты передали музею фотографии и личные вещи» / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

В музее сообщили интересный факт - Герой Советского Союза, кустанаец Александр Парадович получил это звание, будучи армейским разведчиком, за форсирование Днепра, но после этого решил  стать летчиком-истребителем и выбрал для обучения Сталинградскую школу пилотов.

- Повоевать в авиации он не успел - война закончилась, - пояснила Валентина Федоренко. - Зато в санчасти авиашколы нашел свою будущую жену. Галина Павловна тоже была на фронте, заболела там, приехала в Кустанай и работала в школе пилотов.

 

Владимир Нездойменко и Валерий Крамаров остались работать в Кустанае / Фото из семейного архива 

Эта семья, которую в Кустанае создали тогдашние курсанты, - не единственная. Инструктор авиашколы Владимир Нездойменко нашел свою прекрасную половину на фабрике «Большевичка». Многие тогда после перебазирования школы в Новосибирск предпочли остаться в Кустанае либо вернуться туда через несколько лет. Большинство из них уже покинули этот мир, оставив о себе только добрые воспоминания и некоторые личные вещи, которые в качестве экспонатов передали в местный музей. Вечная им память!