В гибели Беназир Бхутто на предвыборном митинге в Равалпинди было что-то чудовищно неизбежное. Огромный риск, на который она пошла, вернувшись в Пакистан, был очевиден с того самого момента, как ее самолет коснулся земли.

Покушение, совершенное на нее в день возвращения во время нескончаемой процессии, показало, насколько неадекватными будут предпринимаемые меры безопасности, если она продолжит кампанию. То, что она пошла на этот шаг, свидетельствовало о достойной восхищения и, возможно, безрассудной храбрости. По чудовищному совпадению Беназир Бхутто скончалась в том самом гарнизоне, где был казнен ее низложенный отец. Ее стремление отомстить за его смерть и вернуть в Пакистан избранное правительство не увенчалось ничем.
У Бхутто были могущественные враги, и ей предъявлялись обвинения в коррупции и покровительстве. Но нельзя было сомневаться ни в ее чувстве собственного предназначения, ни в серьезности, с которой она проводила свою политику. Хотя происхождение сыграло свою роль, она была одной из первых женщин, избранных премьер-министрами в исламских странах. Риск, на который она пошла, приняв предложение президента Мушаррафа - вернуться из ссылки, принять участие в избирательной кампании и стать премьер-министром, если победит ее Народная партия - не был для нее неоправданным. Когда Мушарраф отказался отменять чрезвычайное положение, она приняла правильное решение, разорвав с ним отношения, и вступила на более тернистый путь. Вместо того, чтобы возвращаться в ссылку, она осталась и продолжила борьбу.
В каком-то смысле риск был вознагражден. Мушарраф отменил чрезвычайное положение. Перед своей повторной президентской инаугурацией он официально стал гражданским лицом. В стране шла избирательная кампания, в какой-то мере соответствующая своему определению. Вопрос о том, будет ли третий премьерский срок Бхутто строго соответствовать конституционным нормам, стоял на заднем плане. Тогда вполне можно было поверить в то, что Мушарраф и Бхутто смогут преодолеть свои разногласия ради стабильности Пакистана и скорейшего перехода к демократии.
Сегодня эти надежды кажутся совершенно оторванными от реальности. Но если задним умом мы догадываемся, что убийство было неминуемым, но последствия могут быть лишь непредсказуемыми и крайне опасными. Кажется маловероятным, что будут сохранены какие-либо завоевания последних месяцев. Беспорядки в городах Пакистана начались через несколько минут после сообщения о смерти Бхутто. Тона мученичества, в которые были окрашены гневные речи осудивших это преступление, предвещают конфликт и кровопролитие.
Для Пакистана настают опасные дни. Возвращение к гражданскому правлению и парламентским выборам, до которого теперь остается менее двух недель, безусловно, находится под угрозой. Положение Мушаррафа так же шатко, как и все время после захвата им власти. Его призыв сохранять спокойствие, чтобы «были сорваны подлые замыслы террористов», отдавал отчаянием, ведь карта национальной безопасности - всегда последнее средство слабого лидера. И даже если - что вполне вероятно - он не имел никакого отношения к смерти Бхутто, многие из ее сторонников в это не поверят.
Однако, как показали вчерашние слова соболезнования и предостережения, убийство Бхутто всколыхнуло не только ее родную страну. Соединенные Штаты и, в меньшей степени, Великобритания призывали Бхутто вернуться на родину, надеясь на то, что она станет следующим премьер-министром Пакистана. Они рассчитывали на то, что она станет сдерживающей и прозападной силой в стране, где исламский экстремизм всегда держится близко к поверхности. Они надеялись, что полученный на выборах мандат принесет стабильность. На фоне успехов талибов в Афганистане, продолжающегося насилия в Ираке и неопределенности намерений Ирана новая неустойчивость в регионе не может служить ничьим интересам. Возможно, Беназир Бхутто не могла, как она надеялась, спасти Пакистан для демократии, но теперь у нее не будет этого шанса.

Фото www.pravda.ru