Заслуженный артист РФ Валерий Захарьев - о культуре и родном городе

В последние годы актер и режиссер Валерий ЗАХАРЬЕВ в родной Костанай из Санкт-Петербурга стал приезжать все чаще и оставаться здесь дольше, потому что необходимо заботиться о маме. Но только лишь проводить время с близкими и старыми друзьями для Захарьева, как для человека искусства, было недостаточно. Он во время пребывания на родине сумел собрать вокруг себя творческую общественность.

Недавно Захарьев стал инициатором встречи в картинной галерее, чтобы поговорить об изобразительном искусстве. На встречу пришли не только художники, но и немногочисленные любители искусства. Подобные лекции у нас давно стали редкостью.

Тремя днями позже на выставке своего друга, художника Георгия Сокова, артист поразил присутствующих не по-костанайски образной речью. А следом и мы побеседовали с Валерием Захарьевым об уровне местной культуры.

О Костанае

Несмотря на то, что большую часть своей жизни Захарьев живет в Санкт-Петербурге, он до сих пор с особым чувством возвращается на родину. Каждый свой приезд артист ассоциативно связывает с одним из любимых стихов. В этот раз кстати подошли стихи Давида Самойлова. Настроение получилось двойственным.

- Давай поедем в город, где мы с тобой бывали. Года, как чемоданы, оставим на вокзале. Года пускай хранятся, а нам храниться поздно. Нам будет чуть печально, но бодро и морозно, - профессионально читает Валерий Александрович.

С годами город, говорит артист, естественно, меняется. И в чем-то в лучшую сторону. Но стоит, прогуливаясь по центру Костаная, свернуть куда-нибудь в проулок или угодить на окраину, картина меняется. Дома обшарпанные, дороги разбитые, фонарей нет. Становится грустно. Не столько даже из-за коммунальной неблагоустроенности, как можно подумать, а из-за того, что нет больше в людях былой романтики, искры и той энергии, с которой в маленьких квартирках тогда била культурная жизнь.

- Когда мы были молодыми, мы даже шутили по поводу того, что живем в темном городе, и бравировали этим, - делится воспоминаниями Валерий Захарьев. - Жили по принципу не замечать банальностей света! Собирались в квартирах, читали стихи. Стихи звучали в парке, на берегу Тобола. Это была нормальная такая среда.

Сейчас, когда книги многим не нужны, Захарьев с ностальгической любовью вспоминает, как в домах собирали библиотеки, делились книгами, приглашали в гости единомышленников.

Артист признался, что именно после приезда в Костанай ему захотелось окунуться в атмосферу прошлого - устроить литературный вечер, посвященный Пушкину, написать новеллу о жизни в городе и поставить по ней пьесу. В Костанае не хватает свежих идей и ощущений, которыми раньше город был полон.

О театре

Когда-то актеры и спектакли блистали за пределами страны. Сегодня, считает Захарьев, театр застоялся и пока не желает выбираться из комфортных условий. А они, по мнению артиста, как ничто другое губят искусство и творчество.

- Сюда приезжали выпускники Щукинского училища и МХАТа, они руководили театром, - вспоминает Захарьев. - 45 лет назад наш театр играл свои спектакли в Москве. У театра была репертуарная политика, программа, имя. Еще недавно он носил имя Горького, которое как-то незаметно из названия ушло. Сейчас же мало кто приезжает сюда, потому что здесь удобно жить в атмосфере «своих».

В последний раз Валерий Александрович осенью смотрел у нас «Двенадцатую ночь» по Шекспиру. Как рассказали ему актеры, процесс работы над спектаклем им был интересен. А вот результат, считает Захарьев, можно окрестить всего лишь словом «попытка».

- Любая постановка и вообще творческая работа - это ювелирная работа, как операция на мозге, - сравнивает Захарьев. - Какие там нужны тонкие инструменты! А у нас зачастую пользуются стамесками.

Валерий Захарьев называет три причины застоя местного театра: отсутствие конкуренции, критики и общественного мнения.

Причиной застоя костанайского театрального искусства Захарьев считает отсутствие трех вещей: конкуренции, художественной критики и влияния на театр общественного мнения. Но это лишь внешние признаки. Есть и внутренние: нежелание делать то, чего «побаиваешься», растворение творческого потенциала в рутине и, как следствие, некачественная работа. Это самый большой грех перед собой, искусством и зрителем.

- У нас в театре нет традиции создавать личность, потому что с личностью придется считаться, - пытается найти источник проблемы Захарьев. - Личность - это человек, который не прогибается. Это свободный человек. У него есть свои суждения, убеждения. И он защищает их силой своего духовного я. Когда я ставил здесь в 2011 году «Нежданный повод для любви», у меня играла замечательная девочка. Из нее надо было делать звезду, на ней репертуар строить. Но этого не произошло. Как-то она высказала замечание или, скорее, пожелание об улучшении творческого процесса и... лишилась ролей на 5 лет. Это норма? Это преступление!

По мнению Захарьева, роли не должны распределяться по принципу лояльности актера. Ведь зритель идет посмотреть на его талант.

По этой же причине, уверен Захарьев, к нам не приглашают и других режиссеров. Если кто-то поставит спектакль лучше, начнут сравнивать, в ход пойдет мнение зрителя - в следующий раз придется постараться, чтобы его доверие вернуть.

Захарьев с теплотой вспоминает, как семь лет назад ставил здесь свой последний спектакль. Артисты раскрывались и получали удовольствие от процесса, выкладывались по максимуму, потому что прочувствовали смысл тандема режиссер-актер. После успешной премьеры Захарьев вернулся в Петербург. Приехав через время, свою работу уже не узнал.

- Мой спектакль убили через год, - констатирует Захарьев. - Пыль на декорациях толщиной с палец, все было в ужасном состоянии. Если пыль есть на декорациях, то она и в душах артистов. Ответственности нет никакой перед зрителем. Руководство мне сказало: «Ты сделал дело, все. Дальше мы сами разберемся». Они так поступают, к сожалению, со своими спектаклями.

Захарьев уверен, что формальный подход к работе убивает искусство. Это чувствует зритель и после спектакля уходит с холодным сердцем. По этой причине театральная культура в Костанае оставляет желать лучшего.

О людях

Есть ли в Костанае места, где присутствует и культивируется творческая атмосфера? Есть, уверен Захарьев. И они притягивают людей деятельных, влюбленных в свою профессию.

- В библиотеке им. Л. Толстого замечательная обстановка, - говорит Захарьев. -  Еще картинная галерея, которая вполне может стать культовым местом. У него уже есть свои почитатели, общественный актив. А какие там экспозиции! Хотелось бы, чтобы наши художники еще делали совместные выставки с коллегами из других городов или даже стран.

Артист уверен, что картинная галерея вполне может стать культовым творческим местом

На открытии выставки Георгия Сокова Валерий Захарьев был искренне поражен фантазией художника, его многообразием и работоспособностью. Артист признался, что на этом мероприятии ему вспомнились слова: дар, озарение, вдохновение. А ведь без этих понятий искусство - ноль.

Артист мечтает, чтобы в нашей галерее регулярно проводили творческие встречи, чтобы туда шла молодежь. На них общество всегда делает ставку.

- Молодежь необходима, и в искусстве среди молодых должно быть хулиганство и некоторые элементы дуракаваляния, - отмечает Захарьев. - Это уж сам Бог велел.

Исходя из прошлогоднего опыта общения артиста с местными студентами-первокурсниками, он сделал вывод, что к культурным явлениям наша молодежь восприимчива.

- Они просто совершенно не приучены, - считает Захарьев. - К концу встречи, на которой мы беседовали об Олжасе Сулейменове, стали совершенно другими людьми. Сначала были холодными, в конце - теплыми, живыми, с пробудившимся интересом. Они заглядывали в себя. У них были какие-то размышления.

Проводимым в Костанае мероприятиям не достает режиссуры, считает Валерий Александрович.

- Вот пришли музыканты на выставку, отыграли свое и ушли, - недоумевает артист. - Даже не остались посмотреть, что будет происходить дальше. Они не прочувствовали ничего и ничего не поняли. Чтобы сделать хорошую встречу, люди должны приобщиться к общей атмосфере и работать на одну задачу.

Так в чем проблема? Возможно, в нелюбви или невнимательном отношении к своей работе. Захарьев считает, что в Костанае осталось мало подвижников.

А вот с тем, что искусство в маленьких городах провинциально, Захарьев не согласен. Он считает, что к этому есть единственно верная мерка: талант и бесталанность, качественная и некачественная работа.

Напоследок он, опять же, процитировал Давида Самойлова: «О, как я поздно понял, зачем я существую, зачем гоняет сердце по жилам кровь живую. И что порой напрасно давал страстям улечься, и что нельзя беречься, и что нельзя беречься...»