Корабельная крыса - это вам не сухопутная: вдвое больше размером и черной масти. Мне довелось прожить бок о бок с ними два года. Наш шестой кубрик эсминца «Сознательный» отличался от других тем, что его центр занимало подбашенное отделение орудий главного калибра с хитроумной системой элеваторов, подающих из артиллерийских погребов тяжелые снаряды. Во время стрельб соваться туда было настрого запрещено. Матросам.  Зато для крыс отделение было родовым гнездом. Оставалось большой загадкой: чем питались? После отбоя, когда включался синий свет ночника, из подбашенного отделения на палубу кубрика начинали выстреливать бесшумные черные «торпеды» с длинными хвостами. Когда численность крысиного экипажа начинала значительно превосходить экипаж человеческий, командир корабля подписывал приказ: за один крысиный хвост - сутки отпуска на родину. И разгильдяи, которым отпуск «не светил», выходили на тропу войны: изобретали хитроумные ловушки, ставили петли. Учет хвостов вел корабельный доктор. Травить крыс нельзя - экипаж от вони сбежит.

Однажды в одном из рундуков нашего кубрика его хозяин обнаружил... крысиное гнездо. Маманя прогрызла 5-миллиметровый дюраль и облюбовала бескозырку. Слепых крысят хозяин рундука отнес доктору, а самого крупного мы решили оставить «сыном полка». Оказалось - дочь. Окрестили Машкой. Росла, как на дрожжах: кормил нас Северный флот отменно, а мы щедро делились с девушкой. Особенно она полюбила сгущенное молоко. Уже через 3 месяца стала полноправной хозяйкой кубрика. Во время трапезы деловито переходила от стола к столу, выбирая самые вкусные кусочки, вместе с нами смотрела фильмы и не проявляла никакого желания уйти в подбашенное отделение к сородичам. А когда в кубрик спускался офицер и дневальный командовал: «Смирно!», Машка мчалась к трапу и вставала на задние лапы. Она хорошо поддавалась дрессировке. 

Потом был переход из Североморска в Севастополь. Мне предстояло вернуться в Заполярье. Попрощавшись с друзьями, я открыл Машке банку сгущенки. И на черных бусинках глаз блеснули слезинки. А может, показалось.