Почему историческая правда об Октябре 1917 года оказалась труднодоступной

100 лет прошло со дня прихода к власти в России большевиков, но споры о значении этого события и его последствиях до сих пор не утихают. Бурные дискуссии, проходившие в течение всего 2017 года, показали, что даже умеренно настроенные люди в оценке некоторых главных событий тех лет диаметрально расходятся. Почему так сложно найти золотую середину, которая могла бы устроить большинство? Попытаемся в этом разобраться.

Мешает идеология

Многие эксперты (как и миллионы аналогично думающих обывателей) свои рассуждения строят на основе гуманистических ценностей, придавая им общечеловеческий, надисторический характер. Ничего не имею против гуманизма. Но меркантильная реальность размывает его очертания, и с этим человеческим казусом приходится считаться. Когда «общечеловеки» начинают примерять лекала гуманистических идеалов к угловатой нестандартности советского периода, у них за спиной начинает маячить «группа поддержки» в лице хозяев «заводов, газет, пароходов». Потому как именно этот класс после 1917 года оказался в числе угнетенных и очень даже рад любому критическому наезду на диктатуру пролетариата.

Евгений Шибаршин: «Большевики пришли к власти, потому что  выражали интересы большинства населения» / Фото Николая СОЛОВЬЕВА

Теперешним их «одноклассникам» тоже ближе «общечеловеческий подход». Да и потомки бывших князей, заводчиков и купцов, даже имея сегодня всего лишь лавку на местном базаре, тоже не прочь бросить свой кирпич в большевистский огород. При этом все как-то забывают, что тогда были и сейчас есть миллионы наемных работников, доходы которых не позволяют вкусить хотя бы малую долю ценностей свободной жизни, которые доступны их хозяевам. Это тоже реальность. Она порождает глубокие противоречия между социальными слоями, каждый из которых кормится идеями, доказывающими необходимость господства их интересов.

Но идеологии, построенные на абстрактных рассуждениях, дистрофичны, поэтому они всегда питались историческими фактами. Реальные события многомерны, их можно трактовать по-разному. Идеологи ищут в них выгодную для себя грань, подводя ее под общую умозрительную опору. Марксисты нашли ее в экономической сфере, где за основу взяли смену форм собственности на средства производства - вплоть до отказа от нее. Их оппоненты разных мастей сгруппировались вокруг идеи «исконной природы человека», хотя ее суть до сих пор не ясна.

Гражданская война началась в 1914-м

Теперь о болевых точках, которые вызывают самые горячие дискуссии. Самым впечатляющим аргументом, призванным осудить приход к власти большевиков, стал довод о гражданской войне. Не будь, дескать, национализации, которую затеял ленинский Совнарком, не случилось бы побоища, которое унесло несколько миллионов человеческих жизней. Не говоря уж об эмиграции интеллектуального потенциала страны.

Действительно, Гражданская война 1918-1921 гг. стала огромной трагедией. Любая война ужасна. Но освободительная война от иноземных захватчиков хотя бы сплачивает нацию. Другое дело, когда брат идет на брата. Братоубийство раскалывает народ на долгие годы. На территории СССР она случилась около 100 лет назад, а ее последствия прямо сказывались на поведении людей вплоть до начала 60-х годов.

Но куда деться от того факта, что плохо вооруженная, полуголодная рабоче-крестьянская армия тогда победила профессиональных военных, получающих финансовую и военную помощь из зарубежья. Разве не потому, что белогвардейцы не столько спасали российский народ от «большевистского дурмана», сколько защищали интересы имущего класса?

Теперь к вопросу, кто виновен в разжигании той гражданской войны. Разве она не могла случиться в той России, которая была накануне начала Первой мировой войны? Что бы сейчас ни рассказывали об экономическом буме, который наблюдался в 1913 году, это по-прежнему была аграрная страна, где в семье крестьян каждый работник был на вес золота. Их отрывают от сохи и «забривают» на фронт.

Как Россия оказалась втянута в эту войну, кому она была нужна, почему побед на ее фронтах было меньше - поиск ответа на эти вопросы начался после того, как война приобрела затяжной характер, в города и села пошли весточки о гибели главных семейных кормильцев.

Сегодня сколь угодно можно винить большевиков, которые якобы помешали России, освободившейся от самодержавия, справиться с Германией. Но что получил бы от этой победы простой люд? Землю, которую обещали крестьянам социал-революционеры, входившие в состав Временного правительства? Реализовать эту идею им не позволяли коллеги по правительству из числа кадетов, за которыми стояли крупные землевладельцы. Поэтому земельную тему мусолили весь 1917 год, пока крестьяне сами не занялись переделом, а большевики их поддержали. Последние с приходом к власти сразу же приняли Декрет о земле, согласно которому земли у помещиков конфисковались. Они отчуждались в общенародный земельный фонд с последующей передачей в пользование крестьянам в виде подворий, хуторов, артелей и общин. Частная собственность на землю отменялась. Равно как и наемный труд.

Разве такой подход не отвечал коренным интересам неимущих классов? В сочетании с Декретом о мире, в котором предлагалось немедленно объявить перемирие и начать переговоры о заключении мира «без аннексий и контрибуций»? Не нужно забывать, что политика Временного правительства на ведение «войны до победного конца» - это условие, при котором страны Антанты согласились признать его легитимность.

Почему Запад не позволял России выйти из войны с Германией - отдельная тема. Для нашего анализа важно другое: либерализация, которая пришла после отречения царя, в тех условиях не могла устранить накопившиеся противоречия. Она только создала хаос, ведущий к развалу государственности. Россия - огромная по территории страна, имеющая очень сложную социальную структуру, с большим влиянием этнических факторов. Бездумная либерализация в таких условиях ни к чему, кроме развала страны, привести не могла (что, к слову, и случилось в СССР к началу 90-х годов). На тот момент в России не оказалось ни одной политической силы, кроме большевиков, способных не только предложить программу, которая устраивала большинство населения, но и реализовать ее на практике. Используя в качестве инструмента государство нового типа. Те, кого такой подход не устраивал, предпочли вернуть свое силой оружия. Чем это закончилось, мы знаем.

Новая страна - новые противоречия

Возникновение нового общества не означает, что оно должно быть свободно от противоречий. Конфликт между имущим классом и неимущими подавили, и на поверхность вышли другие противоречия. Крестьяне, получившие землю в пользование, оказались способны работать только на себя. Тяжесть сельского труда, не облегченная машинами, запрет наемного труда и климатические особенности зернопроизводящих регионов России не позволяли увеличить товарное производство. В то же время началось восстановление промышленности, численность городского населения увеличилась, а продовольствия ему явно не хватало. Чтобы увеличить его производство, город должен был дать деревне машины. Их было мало, а те, что крестьяне получали, нужно было покупать у Запада. Там в 1930 году ввели эмбарго на товары из СССР. Под него попали нефть и лес, чем только и могло торговать советское правительство. Но зерно почему-то покупали. Его-то и начали выгребать у крестьян.

На этом фоне идея укрупнения хозяйств была вполне логична. Реализовать ее решили через коллективизацию. В добровольном порядке. Часть крестьян, окрепших за годы НЭПа, такое решение встретила в штыки. Государство прибегло к насилию, используя карательные органы, рабочих и деревенскую бедноту. Во что это вылилось, мы тоже знаем.

В том, что экономика молодой республики нуждалась в индустриализации, сейчас никто не сомневается. Вопрос в методах. Были ли другие способы? Были. Как и люди в высшем руководстве, которые отстаивали постепенность в коллективизации. Но не сохранение единоличных хозяйств. Опыт сегодняшних рыночных реформ в аграрном секторе показал, что основу товарного производства действительно составляют крупные хозяйства. В США, кстати, в годы Великой депрессии мелкие фермеры разорились, и правительство Рузвельта восстанавливало аграрный сектор, поощряя укрупнение хозяйств. Причем не считаясь с человеческими потерями.

Жесткость методов проводимых реформ и разрушение иллюзий о быстром наступлении «всенародного счастья» породили волну критики тогдашнего руководства СССР. Оппозицию подавили репрессиями.

Многие граждане искренне считали, что идет борьба с врагами народа. Да и сами репрессированные тогда верили, что их наказали за дело. Сводить это массовое «сумасшествие» к порочности идей, ради которых 25 октября 1917 года большевики пришли к власти, слишком примитивно. Дело, очевидно, не только (и не столько) в массовой пропаганде преимуществ социализма и постоянном напоминании о вражеском окружении. Но и в том, что на арену политической жизни вышли миллионы людей, замордованных идиотизмом прежней жизни, предпочитавших не возвращаться в прошлое, а жить с мечтой о радужных перспективах советской действительности. А кто их туда приведет? Конечно, вожди.

Тогда еще не ясно было, что начинает формироваться новый политический класс - партгосбюрократия. Она создаст свою идеологию, названную «марксизмом-ленинизмом». Поскольку Маркс и Ленин там присутствовали чаще в виде цитат, а не живой мысли, то на рубеже 21-го века вдруг обнаружилось, что их идеи ложные. Партгосноменклатура, лучше понимающая цифры на дензнаках, чем хитросплетения мысли упомянутых бородачей, быстро трансформируется в новых русских. Теперь для нее положительное воспоминание об Октябре 17 года - угроза теперешнему существованию.

Вот и попробуй найди правду о Великой социалистической революции.