Как подготовить детей к опасностям жизни - ищем и находим ответы на вечные вопросы 

В эксперты по теме, которая особенно актуальной становится во время летних каникул, мы пригласили Игоря ВАСИЛЕНКО. Не только потому что психотерапевт, кандидат медицинских наук, но и потому что Василенко - отец двух взрослых сыновей и одного маленького, то есть родительские доспехи у него не запылились. Кроме того, в секторе НПО много лет работал с трудными подростками - приобщал к спорту, отучал курить, показывал в том числе на своем примере, какой классной может быть жизнь без пьянки, сигарет и наркоты... Короче, мы выбор сделали. А Василенко от роли эксперта отказался, точнее - от трибуны ментора. Сказал, что 100-процентно подходящих для всех рецептов дать не может, другое дело - просто оттолкнуться от собственного опыта. На том и порешили. 

- Игорь Викторович, у меня есть знакомая. Ребенку - 6 лет. До сих пор ни шагу на улице не делает без сопровождения. Перед школой родители задумали снабдить его часами с чем-то вроде GPS-навигатора. Боятся отпускать просто так. А я знаю ребенка - нормальный, веселый, адекватный. Неужели действительно так страшна стала жизнь для детей? 

- Она стала другой. Опасности же бывают разные. Остались прежние стройки, глухие дворы, речки с омутами. Добавились новые, техногенные. То же обилие транспорта здесь может быть примером. Но есть еще одно важное изменение - больше нет коллективной ответственности за детей. Помните, тетушек-бабушек советских времен, которые с дворовых лавочек присматривали за всей гуляющей малышней? Дети знали, что в случае чего можно кинуться к любому взрослому человеку, да и окружающие реагировали на уличные потасовки, хулиганские выходки. Сейчас не так. Ну или не совсем так. И изменения естественные: мы хотели рынка, свободы - мы их получили. Но теперь каждый сам за себя. Общество стало более индивидуалистичным. Люди много работают, заняты, темп жизни ускорился. И все это предполагает большую ответственность каждого за себя.

И еще одно наблюдение. Детские-то коллективы, те самые дворовые компании, тоже почти исчезли. А в них была своя иерархия, в которой ты осваивал сложности самостоятельной жизни поэтапно. Ты собирался лезть на дерево, а кто-то из пацанов постарше тебе говорил:  рано, щегол, давай пока на эту лесенку. И прыгать с этой крыши рано, бери пониже. Я упрощаю, конечно, но по сути было примерно так.

Ну и третий момент, вытекающий из двух первых. Прежде дети физически были развитее.  На улице было больше игр, живых, а не компьютерных. Соответственно, ребенок был более мобильный. Под мобильностью я понимаю то, что он бегал, прыгал, мог элементарно убежать от опасности. И понимал, что такое настоящий движущийся объект - тот же автобус и кто такой посторонний дяденька. А сейчас порой его представления о жизни - это компьютерные монстры и движущиеся на мониторе картинки. 

- Ограничить пользование компьютером, взять за плечи и вытолкнуть во двор?

- Сейчас ребята травмируются иногда просто потому, что силенок, ловкости не хватает. А ни остановить, ни подсказать, ни подстраховать некому - только что мы об этом говорили. Что касается компьютера, то «ограничить» - это значит отнять, лишить. Это вызывает противодействие. Грамотнее предложить альтернативу. Еще грамотнее - использовать компьютер как инструмент, с помощью которого можно в чем-то заинтересовать, сделать что-то вместе, причем такое, что требует активности. Увидели самодельную лодку - построим по чертежам, поплывем. Дети хорошо воспринимают, когда любая теория подтверждается практикой, делом. Я сторонник того, чтобы учить ребят вещам бойскаутским, походным, которые реально способны защитить, помочь справиться со сложной ситуацией вне дома. Раньше этим хоть сколько-то занимались пионерские лагеря. Теперь - это забота родителей. 

- Ну, это вряд ли. Уже выросло поколение родителей, которые сами привязаны к компам, физически плохо развиты, дать в этом смысле способны детям мало. 

- Пожалуй. Но начинать никогда не поздно. Было бы желание. И место. Вот где учить ребенка навыкам самозащиты, каким-то практическим вещам? Во дворе пятиэтажки, что ли? Для городов это проблема. И поэтому актуальна идея центров, похожих на экстрим-парки. На их базе организовать в выходные двухдневный обучающий курс для детей и родителей. С инструктором, который расскажет, покажет, а потом попросит без компаса определить, где север, где юг и с одной спичкой разжечь костер. Потому что знание - не то, что ты увидел и прочитал. Знание - то, чем ты можешь воспользоваться. Мне знакомый, когда я учился водить машину, говорил: «Игорь, чтобы ездить, надо ездить...» А еще мой жизненный опыт, который я никому не навязываю, говорит: обучайся вместе с ребенком. Только на собственном примере будет работать система обучения. 

- Игорь Викторович, мы все время говорим о силе тела, как с этой стороны обезопасить ребенка. А о силе духа и сознательности поговорим? Почему дети бросают того, кто в опасности. Убегают домой, и пока они молчат, случается непоправимое. Раньше нас учили: сам погибай, а товарища выручай.

- Скажу вам как врач, в минуту крайней опасности даже взрослый человек в первую очередь думает о спасении самого себя или очень близкого человека. Ребенок - тем более. Сознание еще незрелое, чтобы он четко расписал себе поведение, последствия. Почему молчат? Пошел без спроса в запретное место, очень боится гнева родителей. Если в семье любая острая ситуация разбирается бесконфликтно, с конструктивными выводами, он бы сказал.

То есть у нас, родителей, не всегда хватает ума и выдержки, чтобы наказание, если оно заслужено, все-таки было адекватно проступку. Но мы же ругаем с запасом, чтобы в следующий раз неповадно было. А ребенок в следующий раз просто затаится. 

- Зайду с другой стороны. Все-таки незрелость - это про маленьких. Вот вы конкретно взрослым сыновьям, которых наверняка научили быть выносливыми, ловкими, умелыми, говорили, что они в случае опасности должны думать не только о себе, но и о других, более слабых?

- Впрямую нет. Тем более что такие решения человек в экстремальном положении принимает сам. Но его поступок будет итогом всего, что в него вложено в первую очередь родителями. А нравоучения сами по себе здесь мало что дадут. Если к пяти годам ты ребенка не воспитал, а к семнадцати не научил, то к сорока годам ему в голову уже ничего не поместится. 

- Вывод: детьми надо заниматься. Быть рядом. Учить. Учиться самим. Учиться вместе с ними. Не фальшивить, чтобы доверяли. Так? Не перебор? Мне кажется, нами столько не занимались, все шло как-то само. 

- Ну, про изменившуюся жизнь мы уже говорили. А в остальном, думаю, вы ошибаетесь. Вас направляли. Говорили: подруги на секции, а ты почему дома. Вечер поэзии в школе, тебе стоит выступить, хорошо получится... Этими элементами, подшлепочками, а не лобовыми приказаниями и толчками в спину задается направление. Это лепка, малые движения. Тебя не в штамповочную машину загоняют, а потихонечку, аккуратненько отделывают, в этом и ценность ручной работы. Чем чаще и больше к ребенку прикасаешься, тем он уникальнее формируется как личность. И главное - он же считает, что всего добивается сам. В этом высший родительский пилотаж. Когда ты учишь, как жить, это не всегда воспринимается. А вот когда ты подводишь к пониманию, как жить, - совсем другое дело.

- И когда твой собственный пример еще есть..

- Ну да. При этом иногда надо не стеснятся и ошибки свои в качестве примера демонстрировать. Тоже работает. 

- Напоследок о том, с чего начали. О гаджетах - навигаторах, сигналках и прочем, что современные папы и мамы любят использовать для безопасности детей. Как все-таки  относитесь к их спасительной миссии?

- Я - за. Но они должны быть дополнением к умениям ребенка. Чтобы не получилось - телефон выключился, и ваш сын совершенно растерялся, дезориентирован. А в остальном - почему нет.  

Досье «НГ»

Игорь Василенко родился в Рудном, в 1963 году. Среднее образование получил в Караганде, после школы работал электрослесарем. Затем окончил Карагандинский мединститут, во время учебы подрабатывал на скорой помощи. Психиатр-нарколог, психотерапевт. С 1987 года до сих пор живет и работает в Костанае. В 2007 году защитил кандидатскую диссертацию. С 1999-го работает в качестве эксперта по наркомании, технического советника для программ IHRD, UNODC и т. д. в Азии и Европе.

С 1997 года параллельно с медициной работает в НПО «Помощь». Занимается восточными единоборствами, сноубордингом, виндсерфингом, спортивным пейнтболом, тренирует и выступает как спортсмен.