И в Казахстане, и в России вся власть перешла к чиновникам

В том, что провластная партия «Единая Россия» победит на парламентских выборах 2 декабря, никто не сомневался. Но мало кто пытался объяснить, почему этот результат так напоминает итоги аналогичных выборов в Казахстане. Все говорит о том, что в постсоветских республиках происходят какие-то общие процессы, которые требуют осмысления.

Изжога от демократии

Если проанализировать путь, который прошли бывшие советские республики за 16 лет после распада СССР, то у каждой из них сложилась своя дорога. Однако освободиться от последствий нескольких десятков лет предыдущей совместной истории, которая проходила в общественной системе, жестко регулируемой государством, оказалось не так просто.

Если процессы, происходящие на территории СССР с 1985 года по сегодняшний день, рассматривать в обобщенном виде, то в них просматривается борьба между сохранением жесткого управления в обществе и либерализацией.  В 90-е годы в большинстве постсоветских республик вторая тенденция взяла верх. Однако ломка прежней системы привела и к ослаблению власти. В то время людей, которые работали в структурах власти, такая ситуация устраивала: им никто не мешал растаскивать самые лакомые куски государственной собственности. Вместе со своими родственниками и теми, кто за взятки приобщился к «великому» делу формирования частного сектора, они создали слой крупного капитала, который впоследствии окрестили «олигархией».

Идеологически этот бедлам обслуживался разговорами о прелестях демократии. Причем ее реальное содержание подменялось общими сентенциями о «святости» частной собственности, без которой институты демократии, дескать, вообще работать не могут. Тогда власть придержащих особенно не волновало, что движение к «святости» почему-то сопровождалось обнищанием большинства населения и сказочно быстрым ростом доходов тех, кто «толпился у трона». Но у многих граждан от такой «демократизации» только при одном упоминании слова «демократия» начала возникать изжога.

Запах бунта возбуждает

В середине 90-х годов прошлого века экономический кризис достиг своего апогея и в воздухе запахло народным бунтом. Тогда же стала популярной идея диктатуры, при помощи которой в стране можно было «навести порядок». Госбюрократии подобный сценарий оказался очень кстати. Правда, укрепление своей власти она проводила под лозунгом «создания условий для завершения реформ», но фактически устанавливала режим, который ни в коем случае не должен был допустить нового передела собственности. Так пришел черед вертикали исполнительной власти.

В Казахстане все началось в 1995 году, с принятием теперешней Конституции. В России - в 2000-м, после избрания президентом Владимира Путина. В Казахстане усиление централизации государственного управления пришлось на тот период, когда дележ госсобственности в основном уже закончился. В России он еще продолжался, но перешел в другую стадию - раздел территорий, грозивший распадом страны. Там начали объединять области и автономные республики в округа с полномочными представителями президента во главе. Впоследствии перешли от выборности губернаторов к их фактическому назначению через голосование в областной Думе.

Чтобы идеологически оправдать весь этот процесс, родилась идея, согласно которой все зло у нас от того, что в качестве образца мы ошибочно выбрали американскую версию демократии. А нам нужна своя. В Казахстане ее назвали «управляемая демократия», а в России - «суверенная». Так консервативная тенденция всеобщего регулирования начала брать верх над либерализмом.

Именно в этот период «разобрались» с теми предпринимателями, которые финансировали политиков-либералов, и работающими на них СМИ. Параллельно шло усиление силовых структур. Затем госбюрократия начала создавать свои политические партии. Их основу составили работники аппаратов госуправления и бюджетных организаций, а также представители предприятий крупного бизнеса, чей коммерческий успех зависит от воли власти. Это, прежде всего, экспортеры сырья.

В начале 21 века мировые цены на сырье пошли в рост, экономика оживилась, безработица пошла на убыль, доходы у населения начали увеличиваться. В таких условиях работники бюджетной сферы, пенсионеры, да и многие наемные работники в частном секторе пополнили электоральную базу провластных партий. После введения механизма формирования законодательного органа по партийным спискам госбюрократия может не переживать по поводу возможной потери своей власти.

Из бронзы и камня

Государственная бюрократия есть во всех странах. Без нее управление немыслимо. Но для того, чтобы она не превращалась в особый класс, имеющий в качестве собственности огромную власть, общество ее должно постоянно ограничивать. Прежде всего, распределением власти.

В отличие от стран с развитыми институтами демократии, мы переживаем тот период, когда чиновничество, воспользовавшись благоприятным для себя моментом, выстроило такую политическую систему, в которой нет места для гражданского общества. Партии, созданные и подкармливаемые госбюрократией, взять ее под свой контроль не могут. НПО, постоянно сверяющие свою деятельность с задачами чиновников, тоже неспособны на это, а о бизнесе, «крышуемом» властью, и говорить не приходится. В таких условиях надеяться только на ум и порядочность лидеров нации было бы полной наивностью. Они сами становятся кровью и плотью того социального слоя, который постоянно утверждает, что без их мудрого руководства нация погибнет. И чем больше от этого славословия бронзовеет фигура лидера нации, тем больше каменеет бюрократия, стоящая в ее основании.

Исторический опыт показывает, что памятники у нас долго не стоят. Кто демонтирует те «монументы», что сейчас воздвигаются на постсоветском пространстве, пока не очень ясно. Но то, что время такое наступит, сомнений быть