Заместитель председателя совета Казахской общины Москвы - об отношении к истории и казахстанских реалиях 

До недавнего времени мы видели Асылбека ТОЛЕШОВА только на фотографии в «Фейсбуке» и общались с ним реактивными интернет-записками сообщением Костанай - Москва. Эти скупые строчки связывали не только людей, сидящих по ту сторону компьютерных экранов, но и целые поколения, разорванные много лет назад смертью и, что еще страшнее, неизвестностью... А все потому что когда-то зампредседателя совета Казахской национально-культурной автономии г. Москвы Асылбек Толешов вышел на «Нашу Газету» с просьбой отыскать родственников погибшего в годы Великой Отечественной костанайского солдата. Совместными усилиями родню нашли. И конечно, когда Асылбек Куантаевич приехал в Костанай, мы не могли не познакомиться с ним лично.  

Где 3, там и 23

- Асылбек Куантаевич, как вы, человек из глубинки Казахстана, оказались в Москве и, что самое интересное, как прижились в этом огромном городе-муравейнике?

- Родом я из небольшого поселка Джурун Актюбинской области. Школу закончил в городе Эмбе, после чего поступил в Завод-втуз при Карагандинском металлургическом комбинате. По специальности проработал немного - вернулся в вуз преподавателем. С тех пор занимаюсь педагогической деятельностью, которая и привела меня в Москву. Честно говоря, думал, проучусь и вернусь в Темиртау, но эти 3 года растянулись на 23... Тяжелые времена были. Я приезжал зимой 1995 года в Темиртау, где у меня была квартира. На улицах высились горы мусора, света не было. В подъезд заходишь - готовишь спички, чтобы попасть ключом в замочную скважину.  А некоторые даже на балконах костры разжигали, чтобы чаю выпить. Потом все это поправилось, конечно, но с тех пор люди начали уезжать и уезжать.

- Так вы именно поэтому не вернулись?

- Не совсем. В Москву я уезжал с семьей, где подрастали дети. Они там в школу ходили. Сначала мы ждали, когда сыновья аттестаты получат. Старший, кстати, с золотой медалью окончил школу. Поступил в МГТУ имени Баумана, младший - в РГУ нефти и газа имени Губкина. Потом ждали, пока они институт закончат. Ну а там уже все - скоро пенсия, да и корни пустили. Мне в Москве комфортно. В этом городе каждый день что-то интересное происходит, очень высокий темп жизни... Кстати, младший сын все же вернулся в Казахстан, когда стал взрослым. Сейчас он работает в Атырау. 

Без вести пропавшие, безымянные...

- Вы ученый, профессор, преподаете в вузах... Как получилось, что вы занялись поисками родственников погибших в годы ВОВ казахстанцев?

- В 2006 году ко мне приезжали родственники - навестить могилы своих родных под Ржевом и Вязьмой. Я проехал по этим местам вместе с ними и поразился количеству могил без вести пропавших, безымянных. Есть много мест, где солдаты просто были свалены в братские могилы. По прошествии лет действием дождя и ветра чьи-то кости оказались на поверхности земли... Как раз в этот момент в России началось поисковое движение. Суть его проста - российские поисковики выезжают на территорию боев и выкапывают останки. Потом их идентифицируют. Если попадаются медальоны, это большое счастье. По ним можно определить соединение, место, откуда призвали человека. На них фамилии, наконец, написаны. Правда, данные в большинстве своем полустерты, так что приходится их расшифровывать. Так вот, в те годы поисковики находили много людей из Казахстана, но не знали, к кому обращаться. Делали запросы в акиматы, в министерства, а там либо этим не занимаются, либо им до этого дела нет. Ни ответа, ни какой-либо другой реакции. Когда поисковики узнали, что в Москве есть казахская община, они начали сотрудничать с нами. Как-то так получилось, что я взялся за это. Первые родственники, которых мне удалось разыскать, были моими земляками, актюбинцами. Когда набил руку, пошли другие регионы, в том числе и Костанайская область. Пользуясь случаем, хотелось бы поблагодарить «НГ» за сотрудничество. С вашей помощью мы нашли многих.

 - И впредь будем рады помочь. А как родственники погибших солдат реагируют на такие новости? Могут ли они привезти останки в Казахстан, чтобы похоронить деда, прадеда или дядю на родине?

- Все, с кем мы имели дело, трепетно относятся к истории своей семьи. Представляете, люди через 70-73 года узнают, что их родной человек не в плен попал, а в бою погиб. Они очень благодарны нам за то, что могут выполнить свой долг. Останки мы можем передать родственникам только в том случае, если найдено одиночное захоронение. Потом уже здесь, в Казахстане, красноармейцев перезахоранивают с почетным караулом. Такие случаи у нас были. Остальные приезжают почтить память, увидеть своими глазами могилу родственника, взять с нее землю.

В апреле прошлого года приезжала ваша землячка Зияда Дельдибекова. Ее брат умер от ран в госпитале Владимира. Очень интересная история с этим человеком связана. Все началось с того, что поисковик Андрей Чеканов написал мне о том, что во Владимире есть кладбище, где на надгробиях встречаются казахские фамилии. На одной из табличек было написано «Цельдибеков». На казахскую фамилию не очень похожа, поэтому поиски в нужном направлении не велись. А когда предположили, что первая буква Д, оказалось, что такой человек призывался из Костанайской области. Когда объявление на вашем сайте дали, нашлась его сестра. Большая разница в возрасте с погибшим у нее оказалось из-за того, что женщина родилась во втором браке их общего отца. А в этом году обещал приехать внук Ивана Ивайкина, чьи останки были найдены в Ленинградской области. 

Наши в Москве

- Но розыск родственников солдат - наверняка не единственное дело, которым занимается казахская община в Москве?

- Основная функция - пропаганда национальной культуры, традиций, обычаев и языка. Мы регулярно проводим мероприятия совместно с Московским правительством и с Московским домом национальностей. Наурыз, например, в Москве отмечают на государственном уровне. Это произошло после того, как праздник пополнил список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

Также мы помогаем не только нашим соотечественникам, живущим в Москве, но и казахстанцам, которые приезжают ненадолго. Бывает, кому-то в больницу надо на лечение или еще по каким-то делам. В мегаполисе очень легко потеряться, а мы можем ориентировать человека, проводить его до нужного места. Такая поддержка очень важна. Родственников найденных солдат мы тоже берем под свое крыло. Чаще всего им приходится выезжать в Псковскую область или Оленинский район через Москву. Они не знают, где билет взять, на какой вокзал ехать... С жильем мы тоже помогаем. Да и не только мы. Администрация районов, как правило, очень тепло встречает родственников красноармейцев - предоставляет ночлег в гостинице бесплатно, провожает до места захоронения. 

- Приятно знать, что где-то в Москве есть совсем незнакомые тебе люди, которые не дадут потеряться в огромном мегаполисе и помогут в случае чего...

- Конечно, мы всегда рады своим соотечественникам. Москва - огромный город. Это государство в государстве. Там только официально имеют регистрацию более 12 млн человек. Еще 2-3 млн - приезжие, которые там работают и живут. С областью получается 15-16 млн. Это примерно все население Казахстана.

 - Как в Москве обстоят дела с национальным вопросом?

- В 90-е годы он стоял особенно остро. На улице могли запросто остановить, потребовать документы. Сейчас уже не так, стараются, как в советские времена, не придавать значения таким вещам. В Москве ценят людей по профессиональному уровню. Если ты специалист, то не важно, какой ты национальности. 

- Наверное, это и в денежном эквиваленте выражается?

- Как раз не соглашусь (смеется). Научной интеллигенции, преподавателям вузов, например, приходится на 2-3 работах работать. Средняя зарплата по Москве где-то 80 000, в вузах платят 30 000-40 000. Поэтому-то я сейчас и у вас читаю лекции по охране безопасности и жизнедеятельности. А вообще, я люблю в Казахстан приезжать, здесь все по-другому. 

- Обычно, когда видишь человека не постоянно, а периодически, проще замечать в нем изменения. Логично предположить, что и со страной так же. Какие выводы делаете для себя вы, когда приезжаете?

- Однозначно в Казахстане стало лучше по многим показателям. Во-первых, резко поднялось национальное самосознание, возрождается культура. Раньше все это находилось в упадническом состоянии. Доходило до того, что казахский язык находился под угрозой исчезновения. Обычаев вообще не признавали. Наурыз не праздновали, даже свадебные обряды проводить не давали. А сейчас какие свадьбы делают! Вместе с национальным самосознанием поднялся и уровень жизни. Периодически я бываю в Псковской и Тверской областях и скажу, что здесь лучше живут, чем в российских регионах. 

Досье

Толешов Асылбек Куантаевич родился 4.05.1953 г. в Актюбинской области.

В 1975 г. окончил  инженерно-строительный факультет Завода-втуза при Карагандинском металлургическом комбинате. Работал в тресте «Казстальконструкция», потом - в родном вузе преподавателем.

1980-1984 гг. - аспирантура на кафедре «охрана труда и окружающей среды» Московского института стали и сплавов (МИСиС).

В 1994 году поступил в докторантуру МИСиС.

Сейчас живет в Москве, доцент кафедры «техносферная безопасность» НИТУ МИСиС, профессор Московской Академии Государственного и Муниципального Управления.

Является заместителем председателя совета Казахской региональной национально-культурной автономии (КАЗРНКА) Москвы. Одно из основных направлений его работы - поиск родственников солдат из Казахстана, погибших в годы ВОВ.