Политологи - о причинах и возможных последствиях теракта в Актобе

5 июня в Актобе экстремисты совершили нападение на оружейные магазины и воинскую часть. Погибло 8 мирных граждан и военнослужащих. В ходе контртеррористической операции 18 боевиков уничтожено, несколько бандитов арестовано. По данным МВД, в подготовке этой акции участвовали 45 человек.

Пока идет следствие, эксперты высказывают различные мнения о причинах этого теракта и возможных последствиях. «НГ» решила обсудить эти темы с проректором Костанайского пединститута, доктором исторических наук Еркином АБИЛЕМ и директором Центра актуальных исследований «Альтернатива» (Алматы), кандидатом политических наук Андреем ЧЕБОТАРЕВЫМ.

ИГИЛ вдохновило

- Некоторые политологи высказали сомнения в том, что экстремистская акция в Актобе была именно террористическим актом. Дескать, не ясны цели бандитов, их идеология, к тому же ответственность за эти действия не взяла на себя ни одна террористическая организация. Насколько такие аргументы оправданны?

Андрей ЧЕБОТАРЕВ: - Если бы это было нападение на оружейные магазины с целью ограбления, то его следовало считать действием криминального характера. Однако преступники напали еще и на воинскую часть Национальной гвардии, что уже дает основание говорить о совершении экстремистской акции. К тому же по закону «О противодействии терроризму» теракт означает «совершение… действий, создающих опасность гибели людей… либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности…». Исходя из этого определения и учитывая то, что произошло в Актобе, элементы теракта здесь имели место.

Еркин АБИЛЬ: - По законодательству Республики Казахстан события в Актобе - это, безусловно, террористический акт. У юристов есть объективные показатели, по которым оцениваются акции такого рода. В данном случае эти действия имеют антиобщественный характер, политическую направленность и есть жертвы. Под понятие «теракт» входит в том числе и подготовка к вооруженной акции. Уже появилась информация следствия, что оружие экстремистам понадобилось для захвата органов власти в Актобе и освобождения заключенных. Пока идет расследование, о целях террористов можно дискутировать, но то, что действия этих людей нужно квалифицировать как теракт, у меня сомнений не вызывает. Не обязательно, чтобы за теракты кто-то взял на себя ответственность. Был информационный вброс, что это сделала мифическая «Армия освобождения Казахстана», но никто о ней ничего не знает.

Когда говорят о связи с ИГИЛ, то вряд ли его руководство, находящееся в Сирии, давало указание террористам в Актобе. Правда, связь может иметь опосредованный характер. Деятельность ИГИЛ этих людей наверняка вдохновляла.

Что касается идеологии, то, когда люди идут на такое дерзкое преступление, как захват оружия (причем не охотничьего, а боевого), говорить, что у них нет какой-то цели, было бы преждевременно. Нельзя сказать, что акция была спонтанная, не спланированная. Если им нужно было захватить магазины с оружием и атаковать воинскую часть, тут нужна организация. Мы можем спорить о качестве их планов, но какой-то предварительный сговор с целью - как минимум дестабилизации обстановки - наверняка был.

О дальнейших их планах информации пока нет, и судить сложно. Гадать на кофейной гуще можно сколько угодно: сравнивать с Ливией, с Донбассом - есть эксперты, которые это любят, но такие сравнения некорректны. Однако то, что однажды в Казахстане такое может произойти, эксперты прогнозировали.

Экстремизм прогнозировался

- Вы имеете в виду протестные настроения определенной части населения? Сейчас некоторые аналитики заявляют, что именно они лежат в основе трагических событий в Актобе?

Еркин АБИЛЬ: - Я бы не стал проводить с этим фактором прямую связь, но определенная доля истины тут есть. Почему это произошло именно в Западном Казахстане? Все эксперты сходятся в одном: этот регион не настолько религиозен, как, скажем, отдельные регионы Южного Казахстана (например, Туркестан, где находятся главные святыни Казахстана). Свою роль в радикализации части населения сыграли серьезные социальные проблемы, сложившиеся в Западном Казахстане. Это нефтяной регион, там разрыв между богатыми и бедными больше бросается в глаза. Да и в сельском хозяйстве сложная ситуация. Она обусловлена дефицитом земли сельскохозяйственного назначения.

Но эти проблемы накладывают свой отпечаток, но не являются прямой причиной терактов. Социальная ситуация не такая, чтобы толкать население к вооруженным методам протеста. Социальные протесты были в апреле в Атырау, Актобе и других областях по поводу земельной реформы, однако они носили мирный характер. Те люди, которые планировали теракт, просто воспользовались данной ситуацией. Не было бы «земельных» протестов, приурочили к чему-то другому.

То, что такие «товарищи» однажды у нас появятся, мы прогнозировали лет 7-8 назад. Когда у нас начались первые процессы по религиозным экстремистам. Они не были сторонниками террористических методов, но получили срок от 3 до 5 лет за распространение запрещенной литературы. Тогда в министерстве юстиции была дискуссия, где и как их содержать в местах заключения. Эксперты предупреждали: эти люди выйдут на свободу более радикально настроенными. Они откажутся от методов политической борьбы и перейдут к вооруженным.

Насколько я знаю, среди террористов в Актобе были люди, которые уже отсидели срок за религиозный экстремизм. Свои первые преступления они совершили, когда социальная ситуация в Казахстане была лучше сегодняшней, то есть их противоправные действия не были напрямую связаны с социальными проблемами.

Андрей ЧЕБОТАРЕВ: - В стране давно наблюдается тенденция роста среди населения республики не столько гражданского, сколько религиозного самосознания. Зачастую это является формой протеста против существующей действительности. Правда, иногда этот протест проявляется в наиболее радикальных формах, что и произошло в Актобе. Возможно, что в данном случае действовали салафиты. Хотя в настоящее время действует ряд течений как в самом исламе, так и вокруг него, используя определенные атрибуты этой религии.

Кстати, показательно, что экстремисты совершили свою акцию накануне священного для мусульман месяца Рамазан. В связи с этим можно предположить, что она носила не столько устрашающий, сколько демонстрационный характер. Не исключено также, что эти люди были связаны с кем-то из-за рубежа, хотя бы на уровне сообщения через Интернет. Может, это ИГИЛ или еще какая-то экстремистская организация. Но в любом случае их действия по ряду признаков носили спонтанный характер, без какого-либо четкого плана, цели, требований к властям и т. п.

- Некоторые аналитики сделали вывод, что тут не обошлось без внутриэлитных разборок…

Еркин АБИЛЬ: - В отличие от некоторых соседних стран, политическая элита в Казахстане более консолидированная. Это проявилось уже в первые дни после теракта. Оценки разных групп в целом совпадали, и какой-либо политической борьбы не наблюдалось. Что касается людей, которые сейчас подозреваются в попытке государственного переворота, то они в основном бывшие чиновники.

Безусловно, внутриэлитная политическая борьба ведется всегда. На то она и элита, чтобы бороться за власть. Но полагать, что этот теракт претендовал на какое-то серьезное развитие, не стоит. Те люди из числа террористов, которые задержаны или ликвидированы, - не организаторы. Они исполнители. Цель ставилась какая-то другая. Какая - сказать сложно.

Скорее всего, ставилась задача дестабилизации обстановки. Актобе - важный регион. Там есть интересы многих компаний. Большинство транзитных маршрутов через Казахстан проходит по территории Актюбинской области. Вполне возможно, что кому-то нужно было напугать инвесторов и таким образом надавить на руководство Казахстана. Говорят о возможности «российского следа», но я убежден: Россия сегодня не заинтересована в дестабилизации обстановки в Казахстане. И США не нужны лишние проблемы в Центральной Азии. Но в этих странах есть люди, далекие от власти, которые имеют свой интерес в нашей стране. Прежде всего - финансовый. Есть транснациональные компании, у которых возможности для организации такого рода акций больше, чем у некоторых государств.

Андрей ЧЕБОТАРЕВ: - Следует учитывать фактор присутствия в Актюбинской области китайского бизнеса. В частности, компания «СНПС-Актобемунайгаз», вокруг которой было много скандальных ситуаций. Скорее всего, есть определенные зарубежные структуры, заинтересованные ослабить участие Китая в казахстанских нефтегазовых проектах. Объективно события в Актобе играют им на руку с точки зрения возможного запугивания китайских инвесторов. Тем не менее следует различать прямую связь такого интереса с произошедшим терактом и косвенную выгоду. По крайней мере, первая из них ничем не подтверждена.

- Еркин Аманжолович, вы упомянули людей, которые подозреваются в попытке организовать в Казахстане государственный переворот. Вам не кажется странным, что силовики о новых обстоятельствах в деле ранее арестованного Тохтара Тулешова сообщили именно в дни, когда велась антитеррористическая операция? Отвлекали общественное внимание от трагедии в Актобе?

Еркин АБИЛЬ: - Думаю, что это не так. Обвинение в попытке госпереворота слишком серьезно, чтобы им отвлекать внимание. Разработка спецслужб по этим людям, очевидно, велась давно, и их задержание в эти дни - скорее, способ не дать возможности кому-то воспользоваться ситуацией для своих целей.

Андрей ЧЕБОТАРЕВ: - Дело Тохтара Тулешова и его соучастников из числа высокопоставленных персон с терактом в Актобе, на мой взгляд, не связано. Его пробуют связать с акциями протеста по земельной реформе, которые прошли в апреле-мае этого года. Другое дело - непонятна мотивация правоохранительных органов, когда они сделали громкое заявление по данному делу сразу после актюбинских событий. Последние сами по себе создали большой резонанс в стране и даже за рубежом. В этих условиях поднимать еще одно резонансное дело смысла не имело.

Не исключено, что это было своего рода предупреждение определенным элитным группам, которые могут быть причастными к организации «земельных» митингов. Прежде всего речь идет о региональных элитах, которые так или иначе могут быть недовольны центром. В связи с этим через заявление по делу Тулешова руководство страны дало своеобразный сигнал соответствующим группам, чтобы они больше не предпринимали никаких действий против него.

Будут ли «закручивать гайки»?

- Как повлияет трагедия в Актобе на общественные настроения и поведение власти?

Еркин АБИЛЬ: - Боюсь, что будет «закручивание гаек». Это стандартные действия, простая реакция любой бюрократии. Проверка общественных мест «на соответствие закону», установка видеокамер и т. д. Но стопроцентной гарантии от террористических актов это не даст. Упрекать правоохранительные органы за бездеятельность я бы не стал. Предусмотреть все случаи терроризма невозможно. В странах, которые на протяжении десятилетий борются с терроризмом, и там, где эта опасность появилась только в последние годы, не в состоянии были все предусмотреть. Постоянно находиться в режиме антитеррористической операции мы не можем. Тогда надо всю нормальную жизнь прекратить и заниматься только одним - поиском террористов. Запрещать торговать охотничьими ружьями, как кто-то сгоряча у нас предложил, тоже неправильно.

Я противник ужесточения и в сфере религиозных отношений. Наоборот, законодательство можно либерализовать, перейдя к регистрации религиозных объединений явочным порядком. Тогда они будут под присмотром государственных структур и с ними можно будет хоть как-то работать. По сегодняшнему законодательству некоторые религиозные объединения не могут пройти регистрацию. По этой причине они оказываются «в подполье». Об их существовании знают только правоохранительные органы.

Андрей ЧЕБОТАРЕВ: - Государство в этих условиях, скорее всего, сделает акцент на выявление и нейтрализацию радикально настроенных структур. Хотя до этого власти больше занимались светской оппозицией и гражданскими активистами. После же актюбинских событий, возможно, что они пойдут на прекращение уголовного преследования участников «земельных» митингов, чтобы не обострять ситуацию. По крайней мере, это было бы разумным решением.

Понятно, что общество сильно напугано. Экстремистов, я думаю, на совершение своей акции подвигло еще то, что многие люди сейчас недовольны последствиями девальвации, ухудшением в экономике и социальной сфере и земельной реформой. В том же Актобе в конце апреля тоже проходил несанкционированный митинг. В связи с этим ставка могла быть сделана на то, что никто не будет защищать власть. Но после того, что произошло, определенная часть протестно настроенных жителей Актобе и Актюбинской области могут отказаться от намерений выражать свой протест в публичных формах, чтобы не провоцировать потенциальных экстремистов на новые вылазки.

Актюбинские события также показали, что, когда власть огораживается от народа, она потом сталкивается один на один с всевозможными проблемами. Чтобы была поддержка от общества, нужен полноценный диалог с ним со стороны власти. Определенные меры в этом направлении делаются, включая образование общественных советов и подготовку к созданию в Астане, Алматы и городах областного значения территориальных советов местного самоуправления. Но этого мало. Следует расширять участие широкой общественности в управлении делами местного и республиканского значения, а также развивать общественный контроль за деятельностью госорганов разных уровней.

Еркин АБИЛЬ: - Опыт последних месяцев показывает, что гражданское общество у нас достаточно сформировано, население адекватно. Люди не любят чиновников, они разочарованы в них, тем не менее на контакт с властью идут и дают возможность ей выполнить свои обещания. Государство не может контролировать всех граждан, но это может сделать само общество. Надо только дать полномочия и финансы, чтобы была возможность для работы институтов местного самоуправления. Тогда они будут решать те мелкие вопросы, из-за которых и складывается общее недовольство. У каждого аула, поселка свои проблемы, но вместе они создают неблагоприятный фон. Если хотя бы постепенно решать накопившиеся проблемы, тогда у террористов не будет среды, из которой можно рекрутировать экстремистов.