- Брат, извини, мелочью не поможешь? - встретил меня на выходе из магазина безногий бомж. Не помог я мелочью. Хотя вроде и деньги в кармане звенели, и не спешил особо, да и соображения идейные - мол, сам виноват, что побираешься, - на этот раз в голову не полезли. Сработала элементарная психологическая защита: секундная блокировка сигналов, которые глаза и уши посылают в мозг, а мозг - сердцу. А когда чувства возвращаются, ты уже далеко. Но тут же встречаешь второго бомжа, сидящего на скамеечке, третьего, ползущего навстречу на руках, четвертого, который спит под лестницей ещё одного магазина, пятого, облюбовавшего теплотрассу... И блокировка чувств становится привычкой, а люди на асфальте - пустым местом.

Бездомные калеки - давно уже часть пейзажа Костаная. Их замечаешь, как негатив на фотоснимке, только при определённых условиях: когда натыкаешься на смердящее нечто в своём подъезде и носком ботинка будишь его: «Пшёл вон отсюда, а то полицию вызову», или, наоборот, когда несколько дней не видишь инвалида на углу возле забора с непременной крышечкой от банки для сбора подаяния: «Уж не случилось ли с ним чего?» А когда инвалид вновь, как мелкий пазл из большой картины мира, занимает служебное место, спокойно проходишь мимо. И за 15 минут от дома до работы видишь ещё пятерых, из которых только один пока с ногами. Но и его судьба предсказуема: первые холода, обморожение, ампутация, возвращение на улицу, и по новому кругу, пока есть что отрезать. Впечатление, что мы вернулись на полвека назад и только что закончилась война. Но эту войну мы, похоже, уже проиграли.

Спросите у любой продавщицы - что чаще всего покупают мужики по вечерам, когда возвращаются с работы. И вам ответят: в наборе продуктов обязательная составляющая - чекушка водки - дёшево и сердито. Плюс стакан вина или большой стакан пива в магазине или возле него с друзьями - святое дело, это и клуб по интересам, и кинотеатр, а иногда и спортзал. Больше употреблять нельзя, для пол-литры повод нужен, а чекушку после ужина и барыня пила, и нам, холопам, завещала. Нет, конечно, такой образ жизни ещё не означает, что завтра кормильца семьи из дома выгонят или он за бутылку мошенникам квартиру отдаст. Всё чинно и благородно. Но ведь бомжами тоже не рождаются.

Конечно, нельзя не признать, что правительство для нашего благополучия старается: вот цену на формовой хлеб изо всех сил удерживает на социально корректном уровне. Хотя само же, либеральное наше, признаёт: рыночная цена буханки - не 35, а 55 тенге. Но для благой цели не грех и законы рынка нарушить, и сельхозпроизводителей в убытки ввести, и бюджетные деньги на закуп зерна потратить. Но вот что интересно: чтобы сохранить низкую цену буханки в течение года только в Костанайской области, в стабфонд сдадут 100 тыс. тонн зерна по $160 за тонну - это $16 млн., то есть почти 2 млрд. тенге. Деньги в масштабах области невеликие - по 2000 тенге на душу населения. Но вопрос в другом: почему меня, избирателя, налогоплательщика, источника этих денег, никто не спросил о моём отношении к этим затратам? Или наши чиновники и депутаты реагируют только на сигналы сверху, а на всё остальное у них - тоже блокировка чувств?