Наблюдается странный феномен: годы Великой Отечественной войны уже глубоко погрузились в пучину времени, а дискуссии по поводу событий тех лет почему-то становятся все жарче и жарче. Может, потому что многие свидетели тех событий уже ушли в мир иной, а мнение оставшихся в живых никто не хочет спрашивать?

В этих условиях о той войне можно сочинять любые мифы - их никто не опровергнет. К счастью, у нас еще есть возможность спросить у ветеранов: «А это правда, что..?»

Так воспитаны

Бертран Иосифович РУБИНШТЕЙН - человек известный. В этом году ему исполняется 92 года, и хотя силы уже не те, его памяти могут позавидовать молодые. Бертран Иосифович многое видел своими глазами, встречался с интересными людьми, перелопатил кучу познавательной литературы и стал, по сути, ходячей энциклопедией. Мнение этого человека, его оценки прошлого и настоящего - это не брюзжание дряхлеющего старца. Это продукт долгих размышлений, мучительного отказа от навязанных когда-то стереотипов, и что важно - он не превратился во всезнайку, а продолжает сомневаться и искать ответы на новые вопросы.

На войну Бертран Рубинштейн пошел добровольцем. 22 июня 1941 года был студентом Московского института инженеров железнодорожного транспорта и, хотя по правительственному постановлению их не должны были призывать в действующую армию, попросился на фронт. Сейчас говорит, что вначале этот шаг во многом был чисто «пацанский». Думал, что война будет не больше полугода, он за это время успеет совершить героический поступок и вернется домой с наградой. На зависть ровесникам и под восхищенные взгляды девушек.

- Войны мы, конечно, не ждали, - вспоминает Бертран Иосифович. - Хотя в центральной прессе (по-моему, в «Правде») писали о том, что вроде бы где-то появились сообщения о провокационных полетах немецких самолетов у наших границ, это, дескать, чистой воды вымысел, что ничего подобного нет, мы верны пакту о ненападении, Германия и Советский Союз чуть ли не верные друзья и т. д. Это нас, пацанов, (наверное, и большинство жителей страны) ни на какие мысли не наталкивало. Так мы были воспитаны. Таков был наш, как сейчас говорят, менталитет.

«Верхушка» страны, на его взгляд, о готовящемся нападении знала. Сегодня это известно из публикаций о донесениях советской разведки тех лет. Но к войне Советский Союз был не готов. Хотя после боев на Халхин-Голе и озере Хасан у людей все-таки была тревога, что большой войны не избежать.

На мой вопрос, насколько верна версия о том, что Гитлер нападением Германии на СССР упредил Сталина, который якобы готовил аналогичный удар против Германии, Бертран Иосифович сказал, что каких-либо признаков подготовки упреждающего удара в стране тогда не наблюдалось. Хотя, на его взгляд, если опираться на все, что мы сегодня знаем о личных качествах Сталина, такой сценарий был вполне возможен.

Здесь следует оговориться. Историки утверждают, что, когда фашистская Германия начала захватывать европейские страны, советские военные рассматривали возможность остановить ее «превентивными военными действиями», но относительно подготовки широкомасштабного нападения СССР на Германию никаких документов не обнаружено.

На фронт по зову души

Отношение Бертрана Рубинштейна к Сталину - это особая статья. Вживую он впервые увидел его в 1940 году, когда в студенческой колонне на праздничной демонстрации шел по Красной площади. Сталин стоял на Мавзолее.

- Тогда он казался мне выше всех, он был Богом, спустившимся на землю, - сказал ветеран. - Это потом я прочитал, что Сталин был невысокого роста и на Мавзолее вставал на специальную подставку.

После войны Бертран Иосифович продолжил учебу в МИИТ и еще 6 раз видел тогдашнего лидера страны на Мавзолее.

- При всей противоречивости его натуры мы в нем видели импозантного человека, высокой интеллигентности, культуры, опрятно одетого, - вспоминает Рубинштейн. - Мы видели, как одевались английские лорды или политики типа американцев Гувера и Рузвельта, а Сталин - в самодельных сапогах, в обычной фуражке. Я не видел ни одной фотографии, ни одного рисунка, где Сталин в гражданском костюме, в белой сорочке с галстуком. Не припомню его в модных ботинках или штиблетах. Он был в этом скромен.

О том, что такой внешний образ руководителя в бедной стране действовал на простых людей положительно, сейчас никому доказывать не нужно. А во время Великой Отечественной войны он «сработал» еще и мобилизующе.

- Как он обратился к народу 3 июля 1941 года? «Братья и сестры», да еще с кавказским акцентом. Я это слышал лично. Это было поворотным пунктом в моей жизни. Хотя мое заявление уже было в комитете комсомола, именно 3 июля я окончательно решил, что уйду на фронт.

Этот эпизод в жизни ветерана кто-то может интерпретировать как пример воздействия коммунистической пропаганды. Как бы упреждая этот вопрос, Бертран Иосифович сказал мне, что им двигала гражданская позиция, что он поступил так от «чистой души, а не под воздействием всякой агитации», с его стороны это был человеческий порыв. Он категорически не приемлет точку зрения, что эта война была не отечественная. И раздражается, когда слова «Великая Отечественная война» сводят к аббревиатуре ВОВ. Говорит, не слышал ни разу и призывы «За Родину, за Сталина!», когда батальоны поднимались в атаку. А вот на броне танков такие надписи видел.

- Я-то был из интеллигентной семьи, с отличием окончил среднюю школу, был комсомольским активистом, на фронт ушел студентом, а вокруг меня были ребята из деревень, но они думали так же, как я, - добавил Рубинштейн. - Сколько бы ни говорили, что нам задурили голову пропагандой, у каждого на плечах - своя голова. Мы были дети своего времени.

О больших потерях во время войны, которые сейчас иногда называют «неоправданными», он говорит с горечью. Но прекрасно понимает, что цена человеческой жизни в мирное время и в условиях жестоких боев разная. Он против огульного причитания по поводу бездумных приказов некоторых командиров, посылающих бойцов на бессмысленную смерть. Наверняка не обошлось и без этого, как и без того, когда гибель одних воинов спасала жизнь еще большему числу. Кто сейчас в этом разберется?

Время все поставит на место

Не приемлет Рубинштейн и точку зрения, что Гитлер повел войска на Советский Союз, желая уничтожить «ненавистный большевизм».

- Гитлер пошел на нашу страну не потому, что у нас «правили большевики и евреи», - считает ветеран. - Его привлекало пространство, богатые земли, возможность дать лучшую жизнь немецким бюргерам. Он дал им работу, построил в Германии автобаны и думал, конечно, о них, а не о том, чтобы нас «освободить» от большевизма. А победили мы потому, что русский народ объединил вокруг себя другие народы и создал многонациональную империю. Русский народ рос в полях и лесах. Это не европейская цивилизация. Любовь россиян к просторам, к свободе - отсюда патриотические чувства к своей стране, это объединяло разные народы.

Во время войны Рубинштейн ничего не слышал о бандеровцах. Услышал о них позже, уже в Казахстане. О генерале Власове узнал раньше. Сейчас, по прошествии лет, считает, что обвинение его в сотрудничестве с гитлеровцами - это лишь одна из точек зрения, которая имеет право на существование наравне с другими. Вполне возможно, что этот человек был сторонником советской системы, но считал, что порядки в стране должны быть другие. Как он оказался в «пособниках» Гитлера, нужно хорошо разобраться.

Хотя он не очень верит, что историки способны докопаться до истины.

- Наверное, такая судьба исторической науки, что она всегда будет служить политикам. Даже вопрос, кто открыл Северный и Южный полюс, вызывает споры. Мир стал таким взаимозависимым, каждому хочется занять в нем свою удобную нишу, чем и занимаются политики.

Бертран Иосифович верит в силу времени, которое, на его взгляд, все расставит на свои места.