Хорошо помню 22 июня 1941 года. Рано утром мать говорит: «Вставай, сынок, война». Я ничего не могу понять, мать вся в слезах, я встаю, смотрю - все бегут на площадь. Крик, плач, некоторые дети от страха прятались.

Сразу после объявления войны забрали военнообязанных и потом ежедневно кого-нибудь провожали на фронт. В первый день войны забрали на фронт чабана. Овцы остались без пастуха. Дядя Маркиян Криволапов говорит своему сыну Пете и мне: «Пасите овец». И наше детство закончилось. Работал я до 1994 года. Сейчас вспоминаю годы войны - откуда только силы были. По-видимому, молодой организм был. Да ведь мне было в начале войны 12 лет и 6 месяцев. Нам говорили: «Чтобы ваши отцы вернулись домой, надо хорошо работать, обеспечить их хорошим питанием, теплой одеждой». Мы очень старались обеспечить своих отцов, братьев, сестер всем необходимым, говорили друг другу: «Я сегодня старался хорошо, мой отец вернется».

Какая бы ни выпала доля для нашего поколения, но мы выстояли и победили. Наш труд не пропал. Приходилось летом скот пасти, а зимой ухаживать за ним. Был зимой ночью буран. Боялись, заблудились, но выжили. Приходилось работать там, куда пошлют. Работал скотником, конюхом, сено косил, пахал на бычках, коровках, подавал снопы в барабан молотилки. Мы, дети, работали на комбайнах, нас учили всему, так надо было в те годы. А война закончилась - пришлось нам все восстанавливать. С войны ведь возвращались большинство инвалидами.

Во время войны на каких только работах ни работал. Почту возил за 12 км. Еду домой, а меня бабушки, дедушки встречают, спешат получить весточку с фронта. Были разные письма. Солдатские письма-треугольники и казенные конверты. Вручаю треугольник - такая радость, целуют их. А вот казенные письма были похоронками. Какой был крик, плач! Я не удерживался, тоже плакал. Приеду домой - мать спрашивает: кому треугольник, а кому казенный конверт? Я сейчас как вспоминаю - плачу. Не дай бог никому такое пережить.

Хорошо, что в военные годы было очень много птицы. Мы собирали яйца. И было очень много рыбы. Давали по 1 кг на рабочего. По-видимому, сам Бог нам помогал выжить.

Во время войны сохранили скот, в 1944 году пешими погнали его на Украину, в Белоруссию, поделились с братскими республиками, а обратно доехали поездом.

Осенью 1944 года я подавал снопы в барабан молотилки. Был обмолот зерна, утром мне сказали, чтобы я пошел домой за 10 км. Пришел в контору, мне сказали работать в кузнице молотобойцем. Это очень тяжелый труд. Надо подавать воздух в горн, чтобы железо нагревалось докрасна, затем молотком бить. И давали за труд молотобойца литр обрата в день. Нам говорили, что каждый грамм молока, зерна - это удар по врагу.

В нашем колхозе собрали много табака (махорки). Сушили, сдавали все для фронта. Однажды я повез сдавать табак в район, повез на бычках. Везу, а солдаты-инвалиды идут за повозкой и просят: «Сынок, дай на цигарку». Эти инвалиды на костылях, их семьи были в оккупации, а они сами временно жили в Казахстане. Не дашь же на цигарку, а дам сразу стебель - и они целовали мои руки. Когда я сдал табак и не хватило веса, у меня спросил председатель, почему не хватило. Я рассказал, что когда ехал, было много инвалидов, они просили, я давал. Председатель говорит: «Молодец, что инвалидам давал, недостачу спишем».

9 мая 1945 года я ночью работал, днем отдыхал, и мать опять разбудила меня: «Вставай, война закончилась». Мы снова все бежали на ту площадь, откуда в 1941 году провожали на фронт. Сколько было слез, все плакали от счастья и горя, что их отец не вернется никогда. Мы выстояли и победили, при воспоминаниях о тех годах слезы на глазах появляются. А теперь мы не нужны нигде, в больнице говорят: «Вы притворяетесь», а если госпитализируют, то 7 дней - и уходи домой.