«Министр культуры и информации РК Дархан Мынбаев разъясняет важность предложенных президентом направлений социальной модернизации и ставит задачи перед отечественными средствами массовой информации и неправительственным сектором».

Прочитаешь это сообщение агентства Казинформ и не поверишь своим глазам: уж не из советского ли еще времени завалялась эта информация и только сейчас о ней вспомнили? Или, может, страну перепутали, и речь тут идет о Северной Корее? Да нет - все верно: и министр культуры Казахстана нынешний, и словосочетание «социальная модернизация» сегодня постоянно на слуху. К тому же министр в своей речи произносит вполне современные слова: «месседжи», «автохтонная ценность», «ротировать». Разве слышали мы их из уст партсоветских работников?

Но вот беда - на этих словах и заканчивается проявление одемократиченной современности суверенного Казахстана. Дальше начинается обычный набор установок, которые в свое время выдавал идеологический отдел ЦК КПСС при организации пропагандистских мероприятий: «Во всех СМИ необходимо выстроить четкие тематические линии по ключевым приоритетам статьи (имеется в виду «20 шагов к Обществу Всеобщего Труда»)», «необходимо развернуть информационную кампанию с акцентом на конкретные примеры реализации поручений главы государства».

Все это можно было бы списать на очередное проявление авторитарности политической системы, выстроенной в Казахстане. Однако тут-то речь идет не об установках для структур вертикали государственного управления, а о чиновничьем воздействии на инструменты, которые обрабатывают мозги граждан. А это уже признаки тоталитаризма.

Кто-то поспорит с этим утверждением. Дескать, давайте не будем смотреть на форму, а оценим по достоинству сущность. Что плохого, мол, в таких рекомендациях министра культуры и информации: .

- В теле- и радиопередачах, в публикациях печатных и электронных СМИ необходимо демонстрировать примеры человека труда, его профессиональных успехов. Это могут быть бизнесмены, инженеры и рабочие на предприятиях, студенты. Главное - показать, что этот человек упорно работает на благо себя и своей семьи, и через это способствует развитию страны. (…) Основная задача - культивировать образ человека труда.

Чего уж там говорить, с «образом человека труда» в период первоначального накопления капитала у нас как-то не получалось. Перед глазами мелькали другие жизненные примеры. Но почему министр так уверен, что теперь, когда капитал вроде бы относительно «устаканился», образ человека труда будет так уж привлекателен? Он почему-то забыл, что сейчас мы имеем  «человека труда», работающего на «хозяина», и в этом принципиальная разница с советским временем.  В предлагаемой министром цепочке «работать на благо себя, своей семьи, и через это способствовать развитию страны» это звено почему-то выпало. Неужели Дархан Мынбаев не в курсе, что оно реально существует и накладывает свой существенный отпечаток на «образ человека труда»?

Однако указания уже даны, и вскоре в подотчетных государству СМИ появятся соответствующие рубрики, а в них - полуживые образы «людей труда». И все это не во благо будущего страны, а ради отчета перед автором идеи Общества Всеобщего Труда.