О пользе прозрачности

Принято у нас считать «честным человеком» не того, кто откатов не берет, а того, кто не нарушает узкокорпоративных правил и понятий

Ольга КОЛОКОЛОВА

Если вы хотите наблюдать реальный накал страстей вокруг событий местной жизни, - вам на сайт www.ng.kz. Не в плане саморекламы, а исключительно в виде наблюдения замечу, что  сайт с его вольной, неоднозначной, ни разу не причесанной форумной тусовкой нам, журналистам, открывает глаза на многое. В частности на то, что реально цепляет людей сегодня.

Днями мне пришлось закрыть обсуждение публикации относительно  приговора, вынесенного Марии Щегловой. Закрыть потому, что обсуждение с  деталей уголовного дела ушло в глухие  дебри классового самосознания и личностных характеристик.  Я думаю, такие горячие дебаты вокруг дела Щегловой-Твердохлебова - Условно Неизвестного Высокосидящего Непривлеченного - вызваны не только конфликтом интересов между теми, кто, как в известном проклятии, живет на одну зарплату, и теми, кто «умеет жить». Шекспировские страсти в этом деле разгораются с такой силой еще и потому, что уровень общественной морали не видит ничего особо страшного в манипулировании деньгами, откатах и прочих штучках, как бы де-юре незаконных, но как бы де-факто принятых по умолчанию.


Принято у нас считать «честным человеком» не того, кто руку в казну не запускает или откатов не берет, а того, кто не нарушает узкокорпоративных правил и понятий. Вот поэтому тут та сторона обсуждающих, что о госслужбе знает не понаслышке и в ней хоть сколько-то преуспела, кричит благим матом: «За что вы так больную женщину, Мария Александровна - прекрасной души человек». И они искренни. А другая сторона не личность Щегловой оценивает, ее шокируют возможности коррупционного юза. И стороны эти друг друга в упор понять не в состоянии.

Я не беру в расчет близких, чей уровень агрессии зашкаливает: их эмоции, боль, как, впрочем, и интересы тут совершенно понятны. Я не обсуждаю личность Щегловой - насколько я сталкивалась с ней по работе, человек она сильный, преданный системе, на которую работала и которая ее и погубила. С точки зрения этой системы она ничего плохого не сделала. Она жила, как было принято системой. Не знаю, понимала ли, что система ее рано или поздно сольет. Наверное, понимала, потому что на ее глазах, думаю, сливали многих. Должна была понимать и чем, и зачем рискует.


В нашем обществе сегодня есть два минимально соприкасающихся друг с другом класса, почти антагонистические: те, кто делит тортик, стоя у кормила, и те, кто видит иногда этот процесс из-за неаккуратно задернутого занавеса. Понять друг друга эти классы не могут априори. Решения у проблемы два. Наращивать классовые противоречия, что в данный момент и происходит. Или вскрыть нарыв, пока он не прорвался самопроизвольно, что для общества всегда болезненно и небезопасно.  Как вскрыть? Раздвинуть занавес. Тогда тортики  в узком кругу резать станет труднее.