Как Путин хочет реформировать Россию

20 лет, прошедших после развала СССР, достаточный исторический период, чтобы каждая из бывших союзных республик создала свой социально-экономический и политический фундамент для перехода к развитию на новой основе. Вопрос лишь в том, насколько реально оценивают ситуацию в своей стране ее лидеры? Содержание недавно опубликованных статей председателя правительства РФ Владимира ПУТИНА показывает, что с этим есть проблемы.

Демократию «оккупировали»

Кандидат в президенты РФ Путин, пожалуй, единственный  высокопоставленный политик на всем постсоветском пространстве, который взял на себя смелость всесторонне оценить 20-летний путь своей страны. Поэтому «завихрения» некоторых его мыслей простительны. При условии, чтобы свои теоретические изыскания не начал реализовывать на практике.

Еще не забыт Михаил Горбачев, который лихорадочно скакал от запретов на продажу спиртного к призывам «ускоряться», потом к «перестройке», «гласности», приведя огромную страну к развалу. Так мог действовать только человек, не изучивший досконально общество, которое взялся реформировать. Нечто подобное, на мой взгляд, случилось и в статье Владимира Путина «Демократия и качество государства» («Коммерсант», 05.02.2012). С самого начала автор начинает крутить заезженную пластинку авторитарных постсоветских режимов:

- Настоящая демократия не создается одномоментно, не копируется по внешнему образцу. Необходимо, чтобы общество было готово к использованию демократических механизмов.

До последнего времени российское общество, по оценке автора, не было готово к демократии.  Точнее, в начале 90-х годов «общество было воодушевлено идущим на глазах распадом советской однопартийной, командно-административной системы, переходом к близкому, казалось, народовластию», но тут приключился в стране казус.

- Введение демократических форм государства принесло практически сразу же остановку необходимых экономических реформ, - пишет Путин, - а чуть позже - сами эти формы оказались оккупированы местными и центральными олигархическими элитами, беззастенчиво использующими государство в своих интересах.

На первый взгляд, спорить тут не с чем. Но ведь далеко не все «общество было воодушевлено» распадом прежней системы? Посмотрите на огромный электорат у КПРФ. Во-вторых, «демократические формы государства» в начале 90-х (и в России, и в Казахстане) не тормозили экономическую реформу, а стремились придать им эволюционную форму. Советы народных депутатов формировались на основе свободного волеизъявления, поэтому депутаты, выражая интересы основной части населения, выступали за проведение рыночных реформ не шоком, а постепенно.

И последнее. Разве олигархические элиты возникли не в результате «прихватизации», проведенной как раз после разгона советов и последующей узурпации власти исполнительными органами государства до такой степени, что «новые русские» уже не мыслили свой бизнес без властных рычагов?

Путин чувствует эти вопросы, но отвечает на них по-своему:

- Мы в 90-х годах столкнулись и с анархией, и с олигархией. Этот период был буквально пронизан кризисом ответственного государственного мышления. Было бы наивно связывать его причины только с корыстными действиями олигархов и недобросовестных чиновников.

И делает вывод:

- Все это «отравило» переход России к демократии и рыночной экономике - устойчивым недоверием большой части населения к самим этим понятиям, нежеланием участвовать в общественной жизни.

Новые сословия

Тут все перевернуто с ног на голову. Как форма, народовластие было и в советское время, и в этом смысле «движения» к нему в начале 90-х (о котором говорит Путин) быть не могло. Что же изменилось? С началом разлома командно-административной системы изменилась структура общества. Если в условиях господства государственной собственности четко выделялись два класса: управляющие и управляемые, где первые диктовали свою волю, то теперь появились новые сословия, относительно свободные от государства. В начале 90-х они получили возможность отстаивать свои интересы в представительных органах власти, но эта демократия явно не устраивала новых госчиновников и нарождающийся крупный капитал. В их интересах было устроить стрельбу из танков по Белому дому, а в Казахстане - «самороспуск» Верховного совета. В дальнейшем госбюрократия, сросшаяся с крупным капиталом, для сохранения власти начинает активно использовать на выборах административный ресурс. Путин только переформатировал эту систему, выведя за правовое поле тех, кто «слишком много на себя брал».

Пришло новое время. Сейчас в России окреп средний класс, и его такой расклад не устраивает. Требуя честных выборов, он бьет госбюрократию по самому чувствительному месту. Спасая положение, Путин предлагает множество идей по трансформации политической системы России. Но даже в том, как он «проворачивает» свой повторный приход в президентство, средний класс видит обычные чиновничьи «штучки», не оставляющие места для реальной политической конкуренции. Надеяться, что общественные отношения в таких условиях существенно обновятся, наивно. Поздновато увидел Путин, что граждане уже не те, которых он воспринимал в начале 90-х, как «только что освободившихся от коммунизма, но еще не научившихся быть хозяевами своей судьбы, привыкших ждать милостей от государства». А все потому, что он их не знал и прежде. В обществе всегда есть достаточное количество людей, которые не ждут «милостей от государства». Но когда они видят, что государство работает только на небольшую группу людей, а не на все общество, они заставляют чиновников просить «милость» у себя.

Сейчас в России окреп средний класс, и его такой политический расклад не устраивает

Фото yugopolis.ru