Она была вторым ребенком в семье молодой женщины, которая, впрочем, отношений со своим мужчиной не оформляла. Гражданский брак распался, по словам Семениченко, из-за того, что муж начал пить. Они как не имеющие собственного жилья разъехались по родственникам. Мать звала Татьяну к себе в Перцевку, но та предпочла остаться в Рудном. В двухкомнатной квартире деда, которая ему, как выяснилось, и не принадлежала. Сосуществовали в такой тесноте, что женщине с ребенком приходилось спать в одной комнате с хозяином жилья, который тоже изрядно выпивал и страшно злился на детские капризы. Тем более, что детей стало двое. Вскоре после расставания с гражданским мужем Татьяна родила девочку, недоношенную. Ребенка поместили в отделение патологии новорожденных, и мать от дочери отказалась. Оставила в роддоме, откуда малышку перевели потом в дом ребенка.

А оттуда ее Семениченко все-таки забрала. Как сообщал суду свидетель: полуторамесячного ребенка ей отдали после того, как она сообщила, что воспитывать Анфису будет бабушка. Но малышка стала пятой на чужой жилплощади, где ютилась Татьяна.

Однажды ночью девочка сильно раскапризничалась, мать несколько раз уходила с ней на кухню, чтобы не злить спящего хозяина. Тогда-то она и ударила, как сама выразилась на предварительном следствии, Анфису «ладошкой по голове». Девочка все-таки уснула, на следующий день, говорила на суде мать, была такой, как обычно, поела, заснула в обед, а проснувшись, внезапно начала задыхаться и хрипеть. Ребенка госпитализировали, отметив его тяжелейшее состояние и поставив предварительный диагноз пневмония. Уже в шесть вечера Анфиса умерла. С момента прикосновения к ее голове маминой ладони она не прожила и суток.

Посмертный диагноз заставил медиков ахнуть - ушиб вещества головного мозга, развившийся в результате острой закрытой черепно-мозговой травмы. Медицинский эксперт на процессе его четко аргументировал, утверждая, что удар мог быть нанесен и ладонью, маленькому ребенку и этого достаточно. Объяснил и каким образом родился предварительный диагноз. Кроме сходства некоторых симптомов у совсем маленьких детей в обоих состояниях сыграла роль и та информация, которую выдала врачу мать. Если на следствии она говорила, что малышка стала задыхаться внезапно, то врачу рассказала, что болеет ребенок уже третий день, получал жаропонижающее, немного кашлял... И то, что отказывалась от дочки, мать суду не сказала. Об этом сообщили другие. Семениченко также обвиняла полицию в психологическом давлении, хотя признательные показания она давала в присутствии адвоката, ее отдельно допрашивал прокурор города. Она апеллировала к областному суду, но тот поддержал решение городского.

На фоне этого как-то убавляется сочувствие к человеку, оказавшемуся в сложной житейской ситуации, стихают причитания про то, как тяжко было молодой женщине без работы, без квартиры, с годовалой дочкой на руках, беременной... Да, это так. Но на одной чаше весов - проблемы взрослого человека, способного принимать решения или не принимать их, а на другой - маленькая жизнь, которой расплатились за эти взрослые проблемы.