Телеведущая Елена Малышева считает, что в разговоре о здоровье нет запретных тем

Программы «Здоровье» и «Жить здорово!» кому-то кажутся чересчур натуралистичными. То в эфире юноша, призванный послужить просвещению масс, бестрепетно давит прыщи. То в медицинском всеобуче принимает участие крупномасштабный макет женского детородного органа. Зачем Малышева шокирует целомудренных зрителей?

- В ваши программы о здоровье наверняка приходят письма типа: «У меня псориаз. Что делать?» К вам обращаются как к врачу или как к телеведущей?

- Только как к врачу.

- То есть за медицинской помощью?

- Да.

- Но на самом-то деле вы телеведущая. Вас не раздражает, что к вам обращаются как к эскулапу?

- Я не гламурный персонаж. Я врач. Больше того, я человек, серьезно образованный в области медицины, защитила две диссертации - кандидатскую и докторскую. И ко мне, естественно, обращаются как к врачу. Давным-давно, когда программа «Здоровье» только еще замышлялась, ее будущие создатели договорились, что это программа, которую ведет врач, и что к нему люди будут обращаться за помощью. Так было у Юлии Васильевны Белянчиковой, так происходит и у меня.

- Но вряд ли вы сами читаете всю почту.

- Мы создали справочную службу. И отвечаем на все, я это подчеркиваю, на все письма без исключения.

- А в справочной службе сколько народу?

- Два врача.

- И они способны ответить на десятки тысяч писем?!

- В любом деле очень важна технология. Если ты врач, то обязан знать стандартные протоколы лечения. То есть понимать, какое лечение необходимо на первой стадии болезни, какое - далее, как действовать при таком-то развитии заболевания, а как при таком-то. Наша задача - для людей, которые к нам обращаются, найти нужных врачей. От нас именно этого ждут, и мы это делаем.

- На других каналах тоже выходят программы о здоровье. Вы смотрите их?

- Я смотрю все программы о медицине, выходящие в России. Некоторые прекращаю смотреть ввиду их бессмысленности. Смотрю также все, что выходит на английском языке. Поэтому без ложной скромности могу сказать: программа «Здоровье» и «Жить здорово!» - это мировые шедевры, превосходящие все аналогичные программы за рубежом. Мы делаем то, чего никто себе позволить не может. У нас сложнейшие химические опыты. У нас действующие макеты, над которыми работает целая бригада художников.

- Насчет этих макетов... Есть известная байка про знаменитого офтальмолога Филатова. Когда ему на юбилей преподнесли огромный глаз, он будто бы сказал: «Как хорошо, что я не гинеколог».

- Вот-вот, я часто слышу: «Зачем такой натурализм? Вы объясните на словах, не надо ничего показывать!» Ну что сказать на это? Когда я училась в аспирантуре, у меня был потрясающий научный руководитель - профессор Ф. З. Меерсон, ученый с мировым именем. Нас, молодых аспирантов, он учил писать статьи для научных журналов. Говорил: «Писать надо, как в библиотечку солдата и матроса. Чтобы каждый дурак не пОнял, а понЯл». Вот и научно-популярную передачу о медицине следует делать точно так же. Собственно, в этом и состоит секрет нашего успеха. И, я думаю, нет оснований упрекать меня в вульгаризаторстве. Наша программа адресована массовому зрителю, поэтому должна быть максимально доходчива. И в ней можно рассказывать обо всем. В разговоре о здоровье не существует запретных тем.

Почему мы рассказали про обрезание? Потому что это очень важно. Например, в североамериканских штатах обрезание сегодня делают всем мальчикам, независимо от религиозных предпочтений родителей (но, конечно, не вопреки их желанию). Обрезание производится как гигиеническая, а не как религиозная процедура. Эта операция стопроцентно спасает мужчин от рака полового члена. И с полной гарантией уберегает новорожденного ребенка от фимоза, парафимоза, баланопостита, тяжелейших гнойных заболеваний крайней плоти, при которых мальчик может лишиться всего полового члена. Мы рассказали об этой процедуре благородно, в присутствии раввина. Евреи ведь были кочевым народом, и обрезание, считаясь религиозным обрядом, для них являлось прежде всего гигиенической процедурой. Она позволяла мальчикам не болеть в дороге, где нет условий для содержания тела в чистоте.

- Вы такие темы сами выбираете или продюсеры, вечно озабоченные рейтингом, вам их навязывают?

- Самые интересные темы - это темы, на которые в России боятся говорить. Например, эпидемия СПИДа среди подростков. Я подчеркиваю: эпидемия. Но родители считают неприличным дать подростку презерватив и сказать: «Дорогой мой мальчик (или дорогая моя девочка), может быть, сейчас у тебя никого нет, но неизбежно ты вступишь в новый этап своей жизни. Поэтому знай и помни: этот предмет тебя спасет». Десятки родителей, объятых ужасом и паникой, звонят нам в программу: «У моего мальчика СПИД! Что делать?» - «А вы хоть раз ему объясняли, как предохраняться?» - «Нет, мы стеснялись говорить на эту тему». Из ханжеских представлений о морали родители готовы рисковать здоровьем и жизнью своего ребенка. Поэтому когда меня упрекают в излишней, на чей-то взгляд, откровенности в обсуждении очень важных для здоровья вещей, я всегда отвечаю: ханжество - это лицемерная добродетель.

- Своих двух сыновей вы просветили по этой части?

- Конечно.

- В каком возрасте?

- В подростковом. А сейчас одному из них 23 года, другому 20.

- Ликбез отец провел?

- И он, и я. Детям было известно, что в определенном возрасте их пригласят к папе в кабинет (Игорь Малышев, молекулярный биолог, доктор медицинских наук, профессор - «НГ»). Когда же старший наконец побывал там, он младшему сказал: «Васька, о чем с тобой разговаривать, тебя папа еще даже в кабинет не звал, ты ничего о жизни не знаешь». Мы очень серьезно относимся к детям и делаем все, чтобы они были здоровы.

Фото www.photosight.ru