Мультипликатор Юрий Норштейн покорил мир, создав гениального «Ежика в тумане»

Это было 36 лет назад. А в нынешнем сентябре Норштейну исполнилось 70 лет. Если считать без юбилейного придыхания, то получится, что заметного он создал не так уж много: мультфильмы «Лиса и заяц», «Цапля и журавль», «Ежик в тумане», «Сказка сказок», «Зимние дни», еще заставку к телепрограмме «Спокойной ночи, малыши!». Вроде, и все. Но два из них - «Ежик... и «Сказка...» признавались в 1984 и 2003 годах - по опросам мультипликаторов всего мира - лучшими анимационными фильмами всех времен и народов.

Доказать можно только фильмом

Еще он создал свой неповторимый стиль, страшно трудоемкий, но кто сказал, что искусство мультипликации - это легко. До сих пор не приемлет современных компьютерных технологий. И не потому, что ему - эрудиту, умнице - не дается это умение. Совсем недавно на вопрос журнала «Итоги», как он относится к 3D-технологиям в кино, Юрий Борисович ответил:

- Было бы глупо отрицать эту технологию. Я ею не пользуюсь, но она есть, и слава богу. Только зря они считают, что ухватили бога за бороду: искусством все это и не пахнет. Мир сейчас зациклился на 3D. Многие думают, что достаточно нажать на кнопку, а там все перефазуется. Здесь снимем актера, надев на него датчики, потом переведем его в объем медведя, и медведь будет танцевать. Я считаю, что для каждой творческой задачи надо искать подходящую технологическую цепочку. Сколько у меня на «Союзмультфильме» было конфликтов с начальством и производственниками, потому что я говорил: то, что вы делаете, мне не подходит, я персонажей сам сделаю, по другой системе. На меня обижались. Но потом, когда смотрели фильм, все вопросы исчезали. Доказать можно только фильмом. А в 3D он сделан или просто перышком нарисован - неважно... У меня все время компьютерщики спрашивают: а как это у вас сделано? ...а то? И не верят, что все так просто. «Ежика в тумане» мы сделали вместе с художником Франческой Ярбусовой (жена Норштейна - «НГ») и оператором Александром Жуковским. Без оператора такого масштаба, как Жуковский, фильм бы не получился. И о том, как снимать «Ежика», мы с ним начали разговаривать за год до съемок. Это была серьезнейшая подготовка. Мне нравится фраза Юрия Олеши: в эпоху больших скоростей художник должен думать медленно. Это я к тому, что у нас не было такого: тендер объявлен - и вперед, валяйте наперегонки. Сегодня нет продыха, чтобы подумать.

Друг и учитель Норштейна (преподавал ему академический рисунок на курсах мультипликации) Леонид Шварцман недавно рассказал, что Норштейн для съемок «Ежика в тумане» изобрел специальный станок. Вместе с оператором, снимая метания ежика в лесу, они придумали многоярусный станок, где было несколько стекол, одно под другим. На верхнем был туман, на втором - передний план с деревьями, на третьем - уже река и там ежик. По словам Шварцмана, этим станком до сих пор все кукольники пользуются в сложнейших съемках.

А насчет «продыха» - в этой единственной роскоши художник себе не отказывает. Он уже около 30 лет работает над фильмом по гоголевской «Шинели». И работа двигается медленно не потому, что каких-то материальных составляющих для нее нет, хотя были времена, когда на нее не было ни денег, ни сил. Но Норштейн давно ушел с «Союзмультфильма», основал собственную студию «Артель», денег от министерства культуры не видит и не просит... Но с «Шинелью» все сложнее. Порой создается впечатление, что этот материал больше, чем человеческая жизнь. Автор фильма о Норштейне «Один» Олеся Фокина, предваряя в прессе его показ, заметила, что не удивится, если Юрий Борисович вообще «Шинель» не закончит. А он сам назвал ее «притчей в самом грандиозном смысле».

Выше кино и театра

Друзья, коллеги по цеху называют Норштейна не просто лучшим, но еще и самым философичным из российских мультипликаторов. Может, именно поэтому его юбилейные интервью полны горечи. Запретив журналу «Итоги» задавать вопросы о «Шинели», Норштейн обсуждал с корреспондентом судьбу развалившейся студии «Союзмультфильм», отметив, что вот говорим о студии, а разговор идет будто обо всей стране:

- Мы вот с вами говорим о мультипликации. А сидел бы здесь вместо меня ученый, и говорили бы мы о развале науки. Студийные дела просто отражают общую ситуацию.

Накануне юбилея Норштейна с несколькими маститыми коллегами вдруг принял премьер и обещал денег на восстановление студии, в чьих недрах рождались прекрасные произведения, объединяемые названием «советская мультипликация». Но только простым вливанием средств этот бренд не реанимируешь, уверен Норштейн. Утеряна преемственность, ведь много лет даже не набирали курсы художников-мультипликаторов, которым раньше - во времена учебы Норштейна - читали историю искусств, кино, эстетику, даже актерское мастерство преподавали. Сегодня в среде молодых царит невежество. Так что школа для «Союзмультфильма», по мнению Юрия Борисовича, сейчас важнее всего.

- Для меня мультипликация - вид культуры гораздо более высокого уровня, чем просто театр или кино, - говорит он. - Я об этом книгу написал, двухтомник «Снег на траве».

Написал и сам продает в студии, где сейчас и живет, и работает. Книга о связи времен и культур, о том, какими смыслами мы наделяем свою жизнь.

Чувствительные японцы раньше других распознали в Норштейне учителя, гения. Более 20 раз они приглашали его вести в Токио мастер-класс, по заказу японских коллег он сделал фильм «Зимние дни» по стихам великого японского поэта Басе. Норштейну была вручена главная правительственная награда Японии - орден Восходящего солнца.

Возвращаясь к теме безвозвратных потерь дома, Норштейн говорит:

- Я очень много времени потерял. У меня теперешняя страна отобрала слишком много лет. Работая в СССР, я все-таки с 1973 по 1979 годы сделал 60 минут мультипликации. Хотя у меня трудно складывалась судьба, и даже «Ежика в тумане» не сразу приняли. Со «Сказкой сказок» тоже было очень тяжело. Но все-таки эти фильмы пробивали тогда себе дорогу на экран. Через сложности, через борьбу - неважно. Возьмем «Стеклянную гармонику» Андрея Хржановского (известный мультипликатор, которому сейчас 71 год - «НГ») - в те годы такие картины появлялись, а сейчас никому ничего не нужно. Вот недавно Хржановский вернулся из Японии, где показывали «Стеклянную гармонику», которой уже 44 года, в зале на две тысячи мест. С живым оркестром, с музыкой Шнитке. Понимаете? Это событие мирового уровня. Японцам оно нужно, а нам нет.

И еще одна очень характерная для автора «Сказки сказок» цитата. Корреспондент «Труда» задала вопрос:

- Юрий Борисович, допустим, перед вами аудитория, которой надо объяснить, что такое вечные ценности. С чего бы вы начали разговор?

- Детям показал бы муравья, который ползет по траве. Показал бы, как листья шумят на дереве, как идет дождь, как он капает в лужу. Показал бы, как работает столяр, как в работе пот градом падает с лица. Чтобы ребенок увидел, что за каждой вещью стоит труд и подробная проработка того, что ты делаешь. Хорошая вещь возникает только тогда, когда ты к ней прикладываешь чувство, а не только мастерство своих рук. Вечные ценности - это самые простые вещи, мгновения, и я бы не стал морализировать на разные темы. Молодому человеку я бы сказал так: «Брось к чертовой матери свою машину, сними башмаки и пойди по дороге. Иди и смотри вокруг: на пыль, на деревья, на собак, на лицо старухи, на инвалидов, бомжей - все это соединяется в голове и душе художника с его собственными мучительными поисками истины». Естественно, призвал бы молодежь читать книги, смотреть Веласкеса. Но на самом деле все это завязано в одно целое. Не могут вечные ценности отстоять одна от другой, только когда все это вместе соединено, возникает понятие жизни - самой большой человеческой ценности. Еще я бы стал говорить о смерти. Поскольку все сегодня хотят быть благополучными и думают, что это главное, что это навсегда, печальные мысли отодвигаются куда подальше. Либо, думая о смерти, становятся алчными мерзавцами. Вечные ценности... Нет точного определения. Наверное, это время. Ведь все, что временно, вечно. Как идет снег, как он ложится на сухие стебли травы... Не это ли вечная ценность?

Признание Норштейна

Самая большая ошибка - что я попал в мультипликацию. Если бы я занимался живописью, то (скажу скромно) был бы из числа первых живописцев в нашей стране. Я очень хорошо знал, понимал и чувствовал свой потенциал, видел, что у меня получается, а потом все разломилось, пошло в другую сторону.

Фото www.itogi.ru