Сам он давно не бежит от званий «король эпатажа», «желтый писака» и так далее. Скорее наслаждается ими. Увесистого, шумного, бесцеремонного, злоязыкого, откровенного за гранью приличия (впрочем, где она?) Станислава Юрьевича если любят, то нежно и преданно, если не выносят, то до всепоглощающего желания дать в морду.  Уже три года активности Станислава Садальского в «Живом журнале» может позавидовать любой блоггер - его посты нередко занимают первые места в рейтингах.  И вряд ли 60-летие, которое Садальский отметил в августе, способно что-то изменить в укладе его жизни.

Обязан быть успешным

О том, что Станислав Садальский начинал как театральный артист, все успели забыть. Он много и успешно снимался в кино, а на сцене не выступал очень долго, и вдруг через 20-летний перерыв он появился в антрепризе. В Театре киноактера пошел спектакль с его участием «Кто последний за любовью», потом «Декоратор любви». «Кто последний...» в историю отечественного театра, может, и не войдет, но Садальский там работает славно», - писали после премьеры в интервью с актером «Известия».

- Станислав Юрьевич, как вы возникли в этом спектакле?

- На моем пути он появился совершенно неожиданно, я ведь думал, что закончил со сценой. Это долгая история. Сам я из провинции, из Чувашии, вырос в интернате. Мама умерла, отец хотел, чтобы я стал военным, но я играл в школьном театре, и завуч интерната сказала, что мне надо учиться в театральном. Когда я учился в ГИТИСе, отец не посылал мне ни копейки, она - 60 рублей каждый месяц. Я до сих пор называю ее мамой. С первого захода в театральный институт я не поступил, возвращаться домой боялся - отец бы меня избил (мама умерла от его побоев). Устроился токарем на моторный завод в Ярославле - и поступил на следующий год. Закончил ГИТИС я блистательно. За меня бились пять московских театров, а я пошел в шестой - в «Современник». Думал, что буду играть все главные роли, но руководство театра говорило: «Не всем выпадают бифштексики, нужны и гарнирчики». А мне доставались даже не гарнирчики - вонючая подливка. Я проработал в театре восемь лет и мне в присутствии всей труппы сказали: «Мы вынуждены вас сократить или перевести на договор». И я ушел. Потом поступил в Театр Маяковского и проработал там два дня: Гончаров заговорил со мной неуважительно. Его артисты к этому привыкли и не реагировали, а я поссорился с ним и ушел. С бешеной силой стал сниматься, работал в кино до тех пор, пока там прилично платили: есть определенная сумма, ниже которой известный актер опускаться не может.

- А что это за сумма?

- Артист моего ранга не должен брать за роль меньше тысячи долларов. Если фильм хороший, можно сниматься и бесплатно... Я занимался журналистикой, потом разочаровался и в ней. Тут появился спектакль «Кто последний за любовью». Я получаю от него фантастическое удовольствие. Мне так сладко находиться на сцене с моей партнершей Ларой Удовиченко. Не знаю, что такое наркотики, но, наверное, они действуют так же: во время работы я умираю от наслаждения.

- Неудачно сложившаяся в репертуарном театре карьера напрочь перечеркнула судьбы многих артистов...

- Некоторые мои однокурсники, ленинские стипендиаты, кончившие ГИТИС с красными дипломами, сейчас работают на заводах рабочими. А я во время простоя читал - и был счастлив. Потом придумал радиопередачу. Я все время был чем-то занят и не думал о своей карьере. В театре сейчас распад. Многие артисты просто хамят - не играют, а нагло проговаривают текст. Распад и со зрителями - им это нравится. И все же к сцене сейчас такая огромная тяга! Во время провинциальных гастролей московских артистов залы набиты.

- Ваша актерская судьба не слишком счастлива - в репертуарном театре у вас не заладилось, в кино был долгий простой... Скажите, что такое ваша профессия: сладкий яд или тяжкий крест? Счастливы ли вы?

- У меня прекрасная работа: ты ловишь кайф и тебе за это еще и платят. Я живу от зарплаты до зарплаты, а деньги не считаю. Все заработанное мною в кино сгорело во время реформ, но я опять поднялся. И то, что было получено в начале 90-х (а это были очень приличные деньги), рухнуло в AVVA. Тем не менее я не горюю. Актер не должен жаловаться и копаться в себе - он обязан блистать и быть успешным. У меня только одна просьба к судьбе: хочу, чтобы я как можно дольше мог работать. И дело, от которого я получаю такую радость, меня прокормит.

Что после дождя?

Кстати, несмотря на карьерные зигзаги, Садальский был весьма востребован кинематографом. На его счету ни много ни мало 90 ролей в кино и участие в таких популярных лентах, как «Место встречи изменить нельзя», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих», «Бандитский Петербург».

Когда в кино перестали платить, Садальский неожиданно переключился на журналистику. Он стал ведущим рубрики «Скандальские новости» в «Экспресс-газете», работал на радиостанциях «Серебряный дождь» и «Радио Рокс», в эфире которого балагурил с Тиной Канделаки в авторской программе «Шоу одинокого шута». Написал четыре провокационные книжки «Король скандала» в трех частях и «Дебил-шоу». Теперь вот резвится как жж-блогер. Хотя «резвится» для Садальского все-таки неправильное слово. Парадоксально, но именно в блоге, круто замешенном на эпатаже, язвительности и той правде, которая бьет человека наотмашь по лицу, виднее Садальский, которого есть за что любить и уважать.

Просто процитируем пару постов. После смерти Людмилы Гурченко Садальский не стал повторять то, что уже тысячами растиражировала пресса - «великая, неповторимая, легендарная».

- Все это она, слава Богу, понимала про себя сама, - написал он. - Славословить поздно, нет ее больше... Для меня это потеря актрисы с огромнейшим потенциалом, который так и остался невостребованным.

А то, что начнется после смерти Гурченко, Садальский предпочел прокомментировать словами Фаины Раневской: «Раневская как-то сказала об Ахматовой: «Какая страшная жизнь ждет эту великую женщину после смерти - воспоминания друзей». Думаю, сейчас то же самое начнется с уходом Люси - вторая жизнь, которой боимся все мы».

И ведь прав оказался. Сколько гламурной печатной дряни уже попользовалось тиражности ради историйками об умирании известного человека. Теперь на очереди «мемуары друзей».

В июле Садальский не замолчал 80-летие композитора Микаэла Таривердиева, проявив и тонкость, и редкую душевность:

- Кто-то в прошлом году в этот день упрекнул меня в комментах - что вы все покойников вспоминаете, будет юбилей, вот и вспомните. Да, вспоминаю! - написал актер в блоге. - Потому что вот он, юбилей - 80 лет одному из лучших композиторов ХХ века, и я не вижу ни одного фильма в программе, ни одного концерта. По «Культуре» вечером пустят старую передачу о Вере (жена Таривердиева) и Микаэле. Спасибо, хотя Верочка стоит большего. Пока жива ее любовь, жив и Микаэл. Грустно все это, будут ли помнить о нас. «Актер - это человек, сидящий на сахарном троне под проливным дождем», - слова Брандо. А что после дождя? Сладкая лужа сплетен или великий фильм, кому повезет...

В свой день рождения сам Садальский широких торжеств решил не устраивать, много работы, надо репетировать спектакль. Поэтому рядом с ним в этот день должны были остаться лишь актеры, участвующие в постановке нового спектакля, и любимая женщина - актриса Татьяна Васильева. Говорят, что Садальского и Васильеву связывают далеко не только служебные отношения (вместе они играют спектакль «Валенок»). Все выходные дни пара проводит вместе.

- Пенсию, как и полагается по закону, я все же оформил. Назначили мне 7 тысяч 500 рубликов, правда, пообещали, что будут еще какие-то надбавки за звания да награды, - рассказывает Садальский. - Так что я отныне официальный пенсионер.

Гражданин всех республик

У Садальского - двойное гражданство. В один не очень добрый день, когда российские власти окончательно рассорились с Михаилом Саакашвили и перенесли неприязнь к нему на всех грузин, проживающих в РФ, актер стал гражданином Грузии. Объясняет, что из чувства протеста:

- Просто обижали грузин, которые жили в России, моих друзей... Когда, например, стали закрывать грузинские рестораны только потому, что там не было сырной доски. А у грузин вообще сыр не режут в ресторанах! Потом детей моих друзей - московских грузин - начали выгонять из школ... И я вот в знак протеста против всего этого принял грузинское гражданство. Здесь еще сказалось интернатское воспитание, - объясняет актер. - Я всегда был на стороне слабых, особенно защищал тех, кого обижали по национальному признаку. Я бы и украинское гражданство с удовольствием принял... Будь моя воля, взял бы паспорта всех 15 республик. В принципе, во всем постсоветском пространстве одно и то же дурачье, одни и те же жулики. Но это наша Родина.

Фото www.eg.ru