Древний миф гласит, что некогда в Греции жило чудище, любившее задавать людям неразрешимые для них загадки. И звали его Сфинксом - Удушающим. Но загадочки этого чудища мне почему-то кажутся детскими шалостями в сравнении с теми, что не раз и не два встречают меня в Костанае.

Взять хотя бы городские деревья, многим из которых некий новый Сфинкс словно объявил войну не на жизнь, а на смерть. Об их рубке пишут и пишут, а деревья тем временем рубят и рубят - как с гуся вода. Но меня не первый год мучит поразительная загадка: сухостоя полно, а уничтожают жизнеспособные деревья и кустарники. Сажают, поливают, обихаживают дорогостоящие березки и сосны - в том же сквере, и, несмотря на это, с регулярностью смены дня и ночи, «КамАЗами» и тракторами с прицепами ежегодно вывозят погибший молодняк. Но стоит появиться ростку, который и сил-то не требует, как будут подрезать и срезать, пока не уничтожат. Один из тьмы примеров - убиенные тополя возле шахматного клуба. Только вновь поднялись жизнелюбивые ростки, причем там, где намеренно посадить ничего уже не удастся, - и их вновь истребляют. Да дайте им выжить, как и росткам тех кленов, что вы отчаянно истребляете! Так нет же, если подле засыхающего саженца появится росток, не требующий ухода, его уничтожат.

Иные же кварталы сегодня начинают напоминать марсианские пейзажи. Например, подле шикарно смотрящихся новых сооружений областной больницы ни кустика, ни деревца. Каково же будет тем, кто окажется в палатах, опаляемых нашим казахстанским солнцем? Вопрос не из абстрактных. Я помню то время, когда в поточных аудиториях пединститута, выходящих на южную сторону, окна приходилось во время лекций затемнять плотными шторами и среди дня включать свет, чтобы не спечься под жгучими лучами. Где логика? Чем думают? Для меня - загадка.

И если б только с деревьями было так. Вот, к примеру, 15 июня средь бела дня в Сити-центре соорудили звуковую бомбу. Идешь с обеда на работу - ее только испытывают. Но и на подходе к почтамту мощь воздействия такова, что кажется: тебя не просто оглушит, а звуковой волной разорвет изнутри. Идешь вечером с работы - и у входа в КГУ, за сотни метров от этого чудища, дрожат и земля, и воздух, а сквозь гул прорываются вроде бы призванные ласкать и слух, и душу вопли «Аллилуйя!» А ведь и в сквере, и на близлежащих улицах немало беременных, и родителей с малышами. Каково им? С точки зрения не только абстрактной морали, но и элементарного здоровья.

Поневоле вспоминаются стихи  Андрея Вознесенского о том, что наш мозг работает на десять процентов. Но что будет, «когда торжествующе вступит в работу на сто процентов мозг идиота»? Нет, я все-таки хотел бы оставаться оптимистом, и потому не думаю, что активность у нас демонстрируют идиоты. В конце концов, город, который я люблю, - не чеховская  «палата  № 6». Но для меня как было, так и остается загадкой то, что и самые благие замыслы, и величайшая деловая активность, помноженная на мощь нашей техники, используются так, словно у нас и самые дивные начинания проходят не через головы, а совсем через иное место. Скажу честно: я, решавший столько разных задач, эту решить не могу. Но, может быть, кто-то из вас мне подскажет ответ?