5 июня в Санкт-Петербурге был объявлен лауреат ежегодной общероссийской литературной премии «Национальный бестселлер». Лучшим романом на русском языке, написанным за последний год, признан «Остромов, или Ученик чародея» Дмитрия Быкова. Победителя, который на торжественную церемонию награждения в отель «Астория» не явился, ждет денежный приз - 250 тыс. рублей. Ранее Быков получил «Нацбест» за биографический труд «Борис Пастернак» (2006), а годом позже вошел в шорт-лист с романом «ЖД».

- Быкову эта премия не нужна: он уже является знаменитостью, всеми любим и читаем. Не нужен и он премии, так как наша цель - найти книгу, обладающую нереализованным потенциалом интеллектуального бестселлера. Быков под эту цель не подходит, - заявил председатель оргкомитета «Нацбеста» Вадим Левенталь.

По мнению самого Быкова, оркгомитет «Нацбеста» «далеко находится от литературного процесса», но «сама премия гораздо лучше, чем ее оргкомитет». Писатель также подчеркнул, что на «финансовую составляющую» премии не претендует, а призовые деньги собирается пустить на благотворительность. Буквально за месяц до своей премии Дмитрий Быков давал интервью, в котором как раз говорил о своем творчестве, отношении к премиям и, конечно, России...

В состоянии войны

- Какие из ваших книг для вас наиболее значимы?

- Самая важная книга - это «ЖД», причем не столько потому, что там выражены мои взгляды на русскую историю, сколько потому, что я там показал идеальных людей. Мне очень нравится моя последняя книга «Остромов» - о том, что делать, когда ничего сделать нельзя. Ну и стихи.

- Расскажите поподробнее о «ЖД».

- Каждая нация созидается эпической поэмой. Темой поэмы, как мы знаем по «Илиаде» и «Одиссее», всегда является война и странствие хитреца, и это естественно: хитрец обычно единственный, кто выживает на войне. Всякая нация имеет в своей основе две такие эпические поэмы, иногда они объединяются. Для русской нации были написаны «Одиссея» - «Мертвые души» и «Илиада» - «Война и мир», - в которых речь идет не о собственно войне, а о том, кто выживает и побеждает. В «Войне и мире» побеждает всех Пьер, потому что он самозабвенно отдается переживанию всего, потому что он прост, умен и наивен. «Война и мир» - это свод правил, по которым идет русская жизнь. Сегодня, безусловно, мы имеем дело с другой нацией - не русской и не советской. «ЖД» - это попытка написать такую поэму с нуля, где война и странствия осуществлялись бы одновременно.«ЖД» это попытка смоделировать ту новую нацию России, которую я хотел бы видеть, - нацию, где долг и милосердие наконец-то объединились.

- В «ЖД» речь идет также о новой гражданской войне, которая охватила Россию. Как вам кажется, эта война уже существующая или она еще случится?

- Леша Серебряков, замечательный актер и, не побоюсь этого слова, мыслитель, говорит, что в состоянии ползучей гражданской войны русская нация живет и будет жить долго. Михаил Шолохов, который тоже был не последний писатель в своем роде, со своим сыном в 1975 году однажды смотрел передачу о Гражданской войне. «Папа, а когда, по-твоему, закончилась Гражданская война?» - спросил сын. «А она, может, и не закончилась», - ответил Михаил Александрович. Очень глубокое суждение. В холодном режиме она идет безусловно, перейдет ли она в горячий - вероятно, да, - так или иначе, это будет война XXI века, война сетевая.

- Что значит «сетевая»?

- Она будет происходить на больших пространствах, в разных точках, в виде локальных стычек. Без генеральных боев. Обратите внимание, когда в «ЖД» происходит битва, обе армии терпят поражение. Моей задачей было показать, что генеральные сражения в этой войне уже невозможны. Генеральные сражения относятся к эпохе вертикальных иерархий. Сейчас мы имеем дело с горизонталью и, соответственно, мелкими стычками на огромном пространстве. Последствия такой войны не очевидны, возможно, как в «ЖД», последствием будет не размежевание, а синтез, должно родиться что-то третье.

- Опишите противоборствующие силы...

- Культ воинства и долга против культа человечности и торговли.

- При этом вы одну сторону в романе гиперболизируете до тупости, а другую - до торгашества.

- И до мерзости. Будучи очень долго женатым на русской и отчетливо осознавая в себе русскую и еврейскую половины, я прекрасно понимаю, что ни русские, ни евреи в отдельности эту страну не тянут. То, что и те, и другие являются захватчиками, для меня было метафорой, а сейчас я вижу ясно, что оно так и есть. А коренное население, к сожалению, недееспособно. Они не русские, не евреи, и они ничего не могут.

«Ерунда» для Ефремова

- Ваш с Михаилом Ефремовым проект «Поэт и гражданин» - первая программа с политической сатирой за последние много лет. Пожалуй, после «Кукол». Это означает, что появляется свобода слова?

- Это означает, что сейчас в коротком, вторичном и достаточно ублюдочном варианте проживаются девяностые годы, недоигранные, заторможенные, искусственно прерванные. И примет этому очень много: обратите внимание на синхронный выход фильмов «Generation П» и «ПираМММида», на реанимацию персонажей, которые в 1990-е были, а потом исчезли. Связано это со следующим. У Эдгара По есть рассказ «Правда о случае мистера Вольдемара». Был мистер Вольдемар, тяжело больной, его месмеризировали, то есть загипнотизировали, он заснул и в этом состоянии пролежал несколько лет. Его решили оживить, и вот, под руками оживляющих, он стал превращаться в страшную зловонную массу - заторможенный процесс разложения произошел моментально. Это и происходит сейчас в России. Отсюда возрождение жанра «Кукол» - все это не симптомы свободы, а симптомы окончательного разложения.

- Но окончание разложения приводит к началу свободы?

- Да, теперь возникает вопрос: начало ли это свободы или гибели? Мой великий друг Миша Успенский на все вопросы о будущем отвечает известной цитатой: «Если пшеничное зерно не упадет в землю и не умрет, так и останется одно, а если умрет, то принесет много плодов». Значит, надо умереть и дойти в этом разложении до упора.

- Как появился проект «Поэт и гражданин»?

- Мы с Андреем Васильевым знакомы с 83-го года, когда я внештатничал в «Московском комсомольце» и отличался тем, что бегал за портвейном очень быстро, наверное, быстрее всех остальных внештатников. Поэтому Васильев мною тогда занимался. Его ближайшим другом был Миша Ефремов. И вот мы втроем были знакомы довольно долго. Потом однажды я с ними двумя встретился и Ефремов говорит: «Давай ты будешь стихи писать, а я буду их читать, но только я буду каждый раз в разном костюме: один день женщина, потом русский боярин. А ты будешь каждый день новый поэт: то под Лермонтова писать, то под Пушкина». Мы записали пилот про Наташу Васильеву, абсолютно не предполагая, что это вызовет интерес. А это на следующий день оно по показам обогнало сериал самой Наташи Васильевой. И мы проснулись знаменитыми. И я теперь боюсь, что мои книги забудутся, и все будут помнить, что я сочинял ерунду для Ефремова.

- Какие у вас тонкие законы, по которым вы живете?

- Мои очень сложные и многочисленные: любить, ценить и поддерживать все непрагматичное, стремиться к усложнению, а не упрощению, постоянно что-нибудь писать, посильно поддерживать слабые, но интересные ценности, не обижать без необходимости слабых, давать книжным подросткам утешение, культивировать и пестовать что-то сложное и ненужное - это главный закон. Есть еще ряд законов нравственных, которых я не буду перечислять, так как это интимно.

- Как вы относитесь к премиям и наградам и можете ли расшифровать понятие «Золотое перо»?

- Мне всегда вспоминается в этой связи диалог Давыдова и Лушки из второго тома «Поднятой целины», когда она говорит: «Легко-то мне как сейчас», а Давыдов, всегда печальный, ей говорит: «Перо вставить - так полетишь?». И когда мне вручают очередное «Золотое перо», я себя вот так же чувствую.

Если говорить серьезно, то почему-то у нас принято очень гипертрофированное значение придавать премиям. Некоторые даже убиваются, чтобы ее получить. Клянусь вам, что после объявления шорт-листа какая-нибудь гнида из оргкомитета напишет, как я старался, как я всех подкупал. Соответственно, дикие интриги идут вокруг «Большой книги»: непонятно почему премии всего три, а остальные участники шорт-листа ничего не получают.

Единственная, на мой взгляд, престижная премия - это АБС, премия Стругацких. И мой друг Максим Чертнов ее, скорее всего, получит, потому что он в шорт-листе за биографию Уэлса. Что для меня гордость и радость.

Вообще же, как вы понимаете, главным призом является такое количество людей, которые автора читали и пришли на него посмотреть. Это гораздо приятнее премии, хотя никакого финансового вложения, к сожалению, не имеет, так что подайте кто сколько может.

Шорт-лист «Нацбеста-2011»

Премия «Национальный бестселлер» была учреждена в 2001 году. Девиз премии: «Проснуться знаменитым!». С этого года в конкурсе «Нацбеста» не могут принимать участие произведения-лауреаты и финалисты других крупных литературных премий.
Помимо Быкова в шорт-лист «Нацбеста» в этом году входили:

- Михаил Елизаров «Мультики».

- Павел Пепперштейн «Пражская ночь»;

- Андрей Рубанов «Психодел»;

- Фигль-Мигль «Ты так любишь эти фильмы»;

- Сергей Шаргунов «Книга без фотографий».

Фото  www.shadrin.net