Когда началась война, Анатолию Турятко было 3 года. Всю войну он провел в оккупации на Украине, неподалеку от поселка Жмеринка.

- Для меня война началась с двух пулеметных очередей, - рассказывает Анатолий Данилович, - которые фашистский самолет выпустил по сахарному заводу, рядом с которым лежала наша деревня.

За это время в детской памяти сохранилось много горьких воспоминаний: голод, разруха, насилие.

- В 41-м году в нашу деревню пришли румыны, - рассказывает Турятко, - всю зиму мы голодали, а весной, когда пришло время обрабатывать землю, всех женщин в поселке выгнали на работы в поля. Тех, кто не шел добровольно, избивали плетками. Они пытались вырастить у нас каучуконосное растение. Голод был страшный, поэтому женщины тайком пытались выращивать что-нибудь.

Бабушка Анатолия посадила картофель, чтобы было чем накормить семью. И когда она ходила ее пропалывать или окучивать, брала внука с собой, чтобы он смотрел, не появится ли на горизонте конная жандармерия.

- Страшно было, - вспоминает Анатолий Данилович, - и в то же время ответственность ощущалась, хотя мне было не больше 4-х лет.

Однажды их чуть не застали. Увидев всадников, мальчишка предупредил бабушку, она растерялась и когда пыталась убежать, споткнулась и упала лицом на тяпку, порезала щеку.

- Мы успели убежать, - рассказывает мужчина, - но у бабушки началось воспаление, и мы думали, что она не выживет. Нет ведь ничего, ни лекарств, ни еды, чтоб поддерживать ее силы.

Одним из ярких воспоминаний из жизни в оккупации для Анатолия, по его словам, останется убийство местного лесника и его сына.

- Неподалеку от нашей деревни был лес, в котором, как говорили румыны, прятались отряды партизан, - рассказывает Анатолий, - и однажды, выйдя на улицу, мы увидели убитых, я бы даже сказал до смерти замученных лесника и его 15-летнего сына. Им выкололи глаза, отрезали нос и уши - пытали, чтобы они рассказали, где прячутся партизаны. Но так и не добившись от них ничего, их убили, а тела выставили на обозрение, чтобы другим неповадно было.

О жестокости оккупантов рассказывают много, но в памяти Турятко остались воспоминания о том, как украинец - парень из того же села, где жил Анатолий, проявил не меньшее зверство: он изнасиловал молодую девушку-еврейку, которую мать мальчика прятала от фашистов.

- У румын было запрещено устраивать гонения на евреев, - рассказывает Анатолий, - поэтому они время от времени появлялись в нашем селе - ходили и попрошайничали. Однако соседнюю деревню оккупировали немцы, и когда у нас появлялись евреи, румыны просто сообщали об этом фашистам, а те приезжали и грузили несчастных в машину, потом вывозили недалеко от поселков и заставляли там копать траншею: прежде они закапывали тот участок, который уже был заполнен телами расстрелянных, а потом копали для себя.

Один раз при такой вот облаве девушке по имени Осла удалось сбежать, она заскочила в дом, где жила семья Анатолия, и попросила, чтобы ее спрятали. Так она прожила несколько месяцев, но о ее существовании прознал один деревенский парень, пришел, когда никого не было, и надругался над девушкой.

- Потом, спустя несколько месяцев, она уже была беременна, кто-то сообщил о ней немцам и ее забрали, убили.

Когда оккупация была снята и в поселок пришли советские войска, ребятам казалось, что самое страшное позади. Однако время показало, что у войны очень глубокие корни. Завод по переработке сахарной свеклы, который кормил все близлежащие села, был разрушен, работать на полях было некому, а те, кто были, не могли получить достойный урожай, и в 47-м году, когда случился неурожай, почти половина людей в деревне, где жил Анатолий, умерла от голода.

- Тогда я понял, что война кончается не в тот день, когда прозвучал последний выстрел, - говорит Анатолий, - а когда проходят все горести, которые она с собой принесла.

Фото Николая СОЛОВЬЕВА