Что детдомовские дети станут его детьми, этот рудничанин решил давно

Павел Паратиков - человек, известный в Костанайской области да уже и за ее пределами тем, что создал центр реабилитации «Дорога к Жизни». Для  наркоманов и алкоголиков, которые решили спасти себя. Корреспонденты «НГ» и приезжали недавно в Рудный поговорить с Павлом об этом. И случайно выяснили, что с лета Паратиков - многодетный отец.

Случайно - потому что пока в зале шли серьезные разговоры, за соседней дверью слышалось только тихое шебуршание и приглушенные смешки. Пару раз туда наведывалась жена Павла Алина, и звуки вовсе стихали. Потом, когда мы уже познакомились с Паратиковыми-младшими, выяснилось, что детская временно была превращена в художественную студию.

Тихо рисовали все: 13-летняя Вика - с натуры утомленно дрыхнувшую кошку, 7-летние Настя и Даша - сюжеты «из головы». Потом младшие разбудили-таки своими приставаниями натурщицу, и жизнь в комнате с веселыми обоями, по которым летают на множестве шаров множество Винни-Пухов, пошла своим нормальным детским чередом. С лазаньем и акробатическими этюдами на двухъярусных кроватях, демонстрацией умопомрачительных по стильности штанишек, добыванием со дна огромного ящика с игрушками той единственной куклы, что умеет стоять на голове, целованием в нос живущего в этой же комнате хомячка...

Пока в детской под занавес знакомства шла фотосессия, я уточняла у Павла, какие из девчонок родные, а кто детдомовский.

- Все мои, наши, - серьезно сказал Паратиков. - Сейчас детей четверо, Маши, старшей, просто дома нет.

У женщин в доме значительный перевес. Даже пес характерной далматинской расцветки оказался дамой. Правда, мать из нее пока что вышла никудышняя, призналась Алина. Побросала своих щенков, негодная. Но, пожалуй, это в окружении Паратикова - единственная такого рода осечка. В остальном вокруг него и дела, которыми он занимается, - аура братства, родства, семейственности.

Даже в центре реабилитации, который находится в поселке Ульяновка под Рудным,  живут малыши. Из тех, кто смог благодаря центру понять, что жизнь ему нужна, уже шестеро создали семьи.

Сам Павел со своей Алиной познакомились именно там. Так же, как и бывший в момент нашей встречи в доме Паратиковых служитель центра Денис Коваленко со своей Настей. Девушки были из категории созависимых, то есть у них кто-то из близких употреблял наркотики.

А вообще и Павел, и его единомышленники, такие, как Денис, вынашивают идею создания в окрестностях центра христианской деревни. Говорят, что тех, кто рядом друг с другом провел столько трудных дней, для кого хотя бы забрезжил свет осмысленного существования, тянет держаться вместе. И в радости тоже. Свадебные торжества в центре уже устраивали.

Администрация Ульяновки к соседям относится с уважением: доказали, что благим делом заняты. Паратиков рассказывал о 16-квартирном пустующем доме в поселке, который им вполне по силам восстановить. 

Кстати, центр христианский не потому, что в него отбор по принципу веры, а лишь потому, что в основе здешней реабилитации (без лекарств и специальных приемов) лежит любовь: к людям, к себе, к ценностям нормальной жизни. А показал, что такое любовь, человеку Господь, уверен Павел.

- Жертвенность, неравнодушие к чужой проблеме... - все это заложено в нас. Но жизнь в мире без Бога научила нас, что все это слабости. Поэтому для нас слово «любовь» - абстракция. Про борщ и редиску мы тоже говорим «люблю»... А говоря матери о любви, не перестаем ранить ее своим поведением и отношением... Мы перестали быть сострадательными. Слово «милость» нам вообще непонятно. Отсюда все наши проблемы, - это цитата из небольшой книжки Паратикова «Выход есть!»

Что ж, на свете много хороших книг. Немногим, правда, удается жить, как написано в лучших из них. А у Паратикова, похоже, получается. Например, к своему женскому батальону он твердо решил прибавить еще двоих мальчишек. Алина - только «за».

- Павел, почему вы это делаете?

- Мне было лет 13-14, мы ездили к знакомому, а там рядом двор детдома: ходят мальчики, девочки, какие-то не похожие на обычных. И мне отец объяснил, что у них никого нет, их бросили. И я еще тогда решил, что вырасту и хоть кого-нибудь из них возьму жить к себе. Я вырос.

Фото Николая СОЛОВЬЕВА