Конец января дал повод очередной раз вспомнить Высоцкого. А мне - так и призадуматься. Скажу сразу, без обиняков: я любил песни Высоцкого и прежде, люблю их и сейчас. Может быть, даже слово «любовь» здесь не подходит, ведь они такие разные -  от ернических до драматичнейших. Возможно, их особая сила и притягательность в том, что это - песни актера, и потому песни-образы, перевоплощения в многоликих персонажей, сохраняющих лишь сердце автора, его энергетику.

Более того, я глубоко убежден, что Высоцкий - это явление истории. Тогда как, к примеру, Бродский - лишь явление культуры. И здесь никаких потуг на профессиональное сопоставление талантов. Почему? Да потому, что мировая известность Бродского всходила за пределами его страны, была вне ее жизни. Песни же Высоцкого стали составляющей того воздуха, которым мы дышали годы и годы.

Но вот был ли он гением? Необычайной личностью? Великим актером? Будет ли его имя жить в веках? Этого не знаю, и поражаюсь тем, кто в хоре славословцев утверждает, что ответ, и ответ утвердительный, ему известен, как дважды два четыре. Однако меня задевает даже не это, а то, с какой легкостью у нас любят  витийствовать о гениальности, масштабах талантов. Послушаешь иных - и так и кажется, будто эти вещуны с экрана (причем не священнослужители, а  просто интеллигенты) только намедни беседовали с Богом на съемках программы «Пока все дома» и четко знают, что и когда Господь имел в виду.

А я вот, скажу честно, так и не понимаю, что такое гениальность. Быть может, это просто слово, в котором больше от тех, кто его произносит, чем от тех, о ком говорят? Не могу я судить и о личности Высоцкого, и о масштабах его актерского таланта. Хотя как тут не вставить: волею случая довелось видеть его не на экране.  Однажды ради трудового заработка и из любопытства мы с моим земляком и коллегой Виктором Шрайбером записались на массовку фильма «Арап Петра Великого», стали свидетелями и участниками съемок, естественно, не попавшими в  кадры сцен у Новодевичьего монастыря. В конце же закусывали в одном с ним кафе.   Но не буду врать, за разными столиками: Высоцкий был вместе со своей невестой по сценарию, а мы, ввалившиеся прямо со съемок в нарядах восемнадцатого века,  оказались рядом  с военными моряками, офицерами, приветствовавшими нас как представителей искусства. Что до Высоцкого, то ни о его актерском таланте, ни о его личности я в этот занимательный день при всем желании не мог открыть ничего особого.

Да и не нужно мне это, особое. Как ни к чему, я думаю, делать из Высоцкого икону.  Да не был он святым, гладеньким, недостижимым  на высях творчества! И так ли уж важно - достижим или недостижим? Сколько выпил и сколько не выпил? Высоцкий, да и не он один, замечателен своей живою силою, шероховатостью, сучками и задоринками.  Поэты и барды так же мало рифмуются с елеем, как тайга со шпильками. Так что не надо елея.  Лучше приберечь его для политиков, которых после расставания с властью по нашей давней народной традиции все равно обгадят их же собственные царедворцы.