Его зовут Дмитрий Петрович Наприенко. Ему 83 года. Уже больше 10 лет он костанаец. И в том районе города, где живет сейчас, ветеран войны нашел себе подшефный класс в средней школе № 11. Прошлый год был годом юбилея Победы. И Дмирий Петрович повел своих четвероклассников в музей, в парк Победы, оплатил им билеты, памятные фотографии. Потом еще и в кафе сводил. Веселые детские лица - это ведь то, за что он воевал...

Война после победы

О самом этом поступке, тем более о 54 000 тенге, в которые обошлось мероприятие, мне рассказал совсем не Наприенко, а классный руководитель ребят. Сам Дмитрий Иванович человек скромный, и говорили мы с ним о войне. Она у него, как у каждого солдата, своя, особенная. Начнем с того, что с гитлеровцами ему встретиться не довелось, хотя мальчишкой он горел желанием идти бить фрицев. Но его возраст подошел лишь в сентябре 1944-го. Уроженец костанайской Павловки отправился на станцию Чебаркуль в учебную роту. Служил 6 месяцев в запасном стрелковом полку, успел стать отличником в пулевой стрельбе.

- 20 апреля мы сели в вагоны, где «мариновали» нас аж 20 суток, не считая 9 мая, - вспоминает ветеран. - Этот день разрешили праздновать в казармах, а уже 11 мая отправили нас на Дальний Восток.

Он отчетливо помнит день начала манчжурской кампании. В ночь с 8 на 9 августа их батальон на катере форсировал Амур.

- Потемну мы решили не рисковать, отсидеться в орешнике, - продолжает рассказ Наприенко. - Рельеф местности там был сложный. Нам все чужое, неизвестное. Рано утром в разведку отправились пятеро, среди них и я. Скрытно добрались почти до гарнизонной крепости и никого не встретили. Я отправился обратно сообщить, что путь свободен. Но когда батальон подошел, со всех сторон затрещали пулеметы. В первые минуты боя мы потеряли 13 человек. Разделились на маленькие группы и старались сжимать вокруг противника кольцо.

Про жизнь и огурец со спиртом

Когда японцы стали оттягиваться от передовых укреплений к своим казармам, Дмитрий Наприенко уложил сразу двоих. Это было его боевое крещение, за которое он был награжден медалью.

Но батальону пришлось отступить. Со второго этажа казарменного здания японцы буквально расстреливали наступавших.

 - Мы уходили ползком. И я тогда чуть не лишился жизни по нелепой случайности, - говорит Дмитрий Петрович, - ползу, и вдруг в траве мелькает что-то длинное, изогнутое, как змея. А я жуть как боялся этих тварей. Вскочил - и тут же пулей насквозь прошило фляжку со спиртом, что висела на поясе. Я рухнул обратно. Лежу и вижу то, из-за чего чуть не погиб - огурец, но необыкновенно длинный и изогнутый.

Смерть вскоре еще раз сообщила, что она совсем рядом. Когда переползали открытый участок дороги, за которым был спасительный лес, товарищу Наприенко пуля угодила в лоб. Дмитрий обернулся - и пуля пробила его пилотку. Гарнизон на следующий день они все-таки взяли при поддержке авиации, флотской артиллерии.

Потом был бой за город Цзямусы. Тот самый, где японцы после начала наступления советских частей сначала подняли белый флаг, а затем, когда наступавшие вошли в гарнизон, открыли шквальный огонь. Снова наши сухопутные силы были поддержаны с воздуха и береговой артиллерией. Только тогда вновь показались парламентеры. За неделю манчжурской кампании было пленено 22 тыс. японских солдат и офицеров. 14 августа император Японии заявил о капитуляции. Но отдельные части Квантунской армии продолжали отчаянное сопротивление до 7-8 сентября 1945 года. 29 августа в одном из китайских поселений, в очередной перестрелке с японцами Наприенко был тяжело ранен, так что сообщение о подписании Японией акта о капитуляции на борту американского линкора «Миссури» услышал по радио в госпитале. После ранения он еще служил в Мукдене, в городской комендатуре.

Отпуск от маршала

Служил Дмитрий Петрович и после войны - в Германии, в 81-м отдельном танковом батальоне. Был командиром экипажа. Там с ним произошел случай, о котором вспоминает с улыбкой и гордостью одновременно.

- Шла подготовка к инспекторской проверке учений, ждали командующего группой советских войск в Германии маршала Василия Ивановича Чуйкова, - рассказывает Наприенко. - Наш взвод вообще-то на учения не попадал, но меня руководство решило задействовать с чужим экипажем... Танки двинулись, на пути появились три мишени, которые требовалось поразить. Я сбил свою мишень с первого выстрела. Смотрю, соседи «мажут». Сбил мишень справа. И тут поступает команда прекратить огонь. Но я все-таки сбиваю мишень слева. Возвращаемся на исходную позицию, подходит маршал и грозно спрашивает, кто стрелял после команды. «Я, - отвечаю. - Почему стрелял? - хмурится Чуйков. - Товарища выручал. - Молодец, сержант!» Пожал мне руку и дал 40-дневный отпуск. Я был на седьмом небе от счастья, обычный-то отпуск всего 20 суток.

Демобилизовался Дмитрий только в 1951 году. Стал жить в Семиозерном районе. Долго заведовал там райфинотделом. Когда вышел на пенсию, дети перевезли родителей-пенсионеров в Костанай. С супругой Екатериной Ульяновной Дмитрий Петрович дожил до золотой свадьбы. Очень горюет о том, что сейчас уже жены рядом нет. Сам он человек активный, общественник. Сейчас, например, председатель совета ветеранов работников финансовой сферы. Опять же охотно встречается со школьниками. Огорчается, что задевалась куда-то насквозь пробитая в Манчжурии пилотка, которую он хранил больше полувека.

 - А в остальном на жизнь не жалуюсь, что хотел - то успел, - говорит ветеран.

Фото из архива семьи Наприенко