Ошарашивающий вопрос, не правда ли?  Но именно такая проблема была поставлена на очередной передаче  «Культурная революция». Ну и бог бы с ней, с передачей, чего не сделаешь для затравки, для того, чтобы примагнитить телезрителя. К тому же и сама традиционная полемика именитого историка и еще более именитого хирурга напоминала спор о том, какое яблоко полезнее - большое или красное?

Иными словами, как это нередко бывает в ток-шоу, на экране разворачивался не столько интеллектуальный поединок, сколько многоголосое пение - причем каждого о своем, и при этом на самом деле увлекающее. Но я не о самой программе, а о тех грустных размышлениях, на которые она натолкнула совершенно неожиданно для меня самого.

Конечно, можно с равной горячностью доказывать и то, что доживать до беспомощного состояния не стоило бы, как и то, что старость - аккумулятор бесценного опыта, и можно даже в 100 лет сохранять ясный ум. Но это все - словопрения. Дело-то, как мне кажется, не в стариках либо тех, кого травмы накрепко приковали к постели, а в нашей парадоксальной цивилизации. Мне почему-то с ужасом подумалось, что в отношении к человеческой беспомощности наша цивилизация не только из самых технически оснащенных, но и, возможно, самая жестокая из тех, что знало человечество. В этом она напоминает злосчастного, одна нога которого занесена над пропастью, а руки, соскальзывая, судорожно хватаются  за тонкие и ломкие ветви нависшего над ним дерева. И это не просто живописный образ.

В так называемых развитых странах научились продлевать не только, а порой и не столько жизнь, сколько беспомощность и страдания самих больных и тех, кто рядом.  Возможно, никогда прежде человечество не затрачивало столько сил на поддержание именно этой беспомощности, оставаясь бессильным перед самой беспомощностью и болью. И эвтаназия тут не самый простой выход. О ней легко говорить в теории, а не тогда, когда речь идет о ваших близких. Но в более цивилизованных сообществах, насколько известно мне, дилетанту в собственно медицине, существует целая система ухода за теми, кто уже  не в силах хотя бы минимально поддерживать свое собственное существование. У нас же в огромном большинстве случаев тяжесть такого ухода ложится на плечи родственников.  И, наверное, самая болезненная проблема не в том, как долго нужно жить, а в том, как сделать, чтобы жизнь как можно реже превращалась в пытку и для того, кто утрачивает физические силы, и для его окружающих.

У нас немало пишут и вещают о силиконе для вящей привлекательности поп-див, о разных скандально-амурных историях знаменитостей, коих через сто лет и вспомнить-то будет не за что. Но есть же у нас пока еще и замечательные медики, и опытные журналисты. И очень хотелось бы надеяться, что газета, в которой столько познавательного и поучительного рассказывается о дальних и не очень странах, сможет найти место и для рассказа о мировом  опыте в этой, такой нелегкой сфере нашей реальности, и о том, что на практике можно было бы сделать либо уже делается не где-то за тридевять земель, а у нас, в Казахстане.

Ведь нынешний полугуманизм, как и тот, кто стоит на одной ноге, не может быть устойчивым. Тут возможно либо скатывание к наивной жесткости японской горы Нараяма, на которую уносили умирать поживших свое стариков,  либо движение вперед. Только вот куда?