В области второй год реализуется идея создания молочного кластера, которая предполагает заинтересованные, партнёрские отношения всех участников производственной цепочки. При этом ежедневно сотни сельчан-сдатчиков молока рискуют быть обмануты теми, кому они поставляют сырьё.

 

Есть прецедент

До недавнего времени такая постановка вопроса считалась натяжкой. На том основании, что не имела практического подтверждения. Ну, бывало - бунтовали люди в посёлках против низких закупочных цен. Ну, случались на одну-две недели задержки с оплатой. Несмотря на то что сельчане ни разу не побеждали в этих конфликтах, всё «рассасывалось» само собой. В самых серьёзных случаях власти грозили переработчикам пальцем, напоминали о «социальной ответственности бизнеса» и пытались в очередной раз разобраться в молочном ценообразовании.

Так было. И так есть. За исключением того, что грянул скандал с Рудненским гормолзаводом. Правда, раскаты его донеслись до широкой общественности почему-то только в начале марта, тогда как основные события развивались ещё летом прошлого года. Закупщики, которые работали «от Рудного» в августе - сентябре, перестали расплачиваться со сдатчиками. По данным финансовой полиции, жителям одного только посёлка Красносельский Тарановского района не заплатили за молоко 1,7 млн. тенге, сдатчикам из Федоровки - 350 тыс., людям в денисовских посёлках задолжали 2,5 млн. тенге. И это ещё не всё.

Короче, был создан двойной прецедент. Наконец-то взорвались странные закупочные отношения, на которых сегодня, как колосс на глиняных ногах, качается растущий костанайский молочный кластер. Второе - жалобы людей были услышаны. Точнее, они стали нужны тому же департаменту по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями. Потому что до сих пор в ответ на обращения к любому, кого деревенские считают властью, граждане слышали в ответ: это ваше частное дело, у вас ведь даже никакого документа, подтверждающего факт продажи молока, на руках нет. Каждое слово - правда. И цифры долгов, которыми оперируют финансовые полицейские, - как они заявляли на пресс-конференции, - собраны в ходе подворных обходов и опросов. Пожелай с такими данными пострадавшие обратиться в суд напрямую, их иск выглядел бы абсолютно бездоказательным.

Был ли умысел?

Эта правда касается не только рудненских сдатчиков. Ни одно из молокоперерабатывающих предприятий области не работает напрямую с хозяевами подворий и, следовательно, не заключает с ними договоров. И ни один закупщик-посредник, который расплачивается деньгами молокозаводов с сельчанами, также не делает этого. Не уполномочен - раз. Зачем, если и так закуп идёт - два.

Не могу утверждать, что переработчики имеют умысел обмануть. Это самоубийственно в ситуации, когда основной объём сырья поступает именно от индивидуальных хозяев. Но бизнес - дело рискованное. И рудничане, полагаю, не хотели рубить сук, на котором сидели. Но как раз полтора месяца (всё те же август-сентябрь 2006 года, когда стали нарастать долги) завод лихорадило в связи с отключениями света и воды. После первого отлучения от электроэнергии, 11 августа, завод стоял 13 дней. Потом было ещё одно, уже 11 сентября. В промежутке пришлось вылить 110 тонн испортившегося молока. Тогда в интервью «НГ» директор завода Игорь Рогачёв говорил об ущербе РГМЗ в 15-18 млн. только непосредственно по этому факту. Летом молока в день на предприятие поступало на 2 млн. тенге. Эти цифры интересно сопоставить, считая размеры долгов сельчанам.

Но речь не только о рудненском кризисе. Случись что-то подобное на любом другом предприятии - и сдатчики, у которых, честно говоря, не должна голова болеть за ситуацию на заводах, неминуемо окажутся на бобах. И так же точно предприятие до последнего будет вести закуп. И информация о кризисе не будет афишироваться - сдатчиков можно спугнуть, а работать надо, в том числе, и чтобы долги гасить.

Закуп «на доверии»

Один из посёлков, жители которого изрядно пострадали, - Майкуль Костанайского района. Долги у людей от 7000 до 57 000 тенге. Корреспонденты «НГ» были там 15 марта, звонили 4 апреля - ситуация осталась неизменной. Рассказывают, что принимала молоко закупщица, зовут Айман. Ещё её дочка появлялась, Шолпан. Или наоборот. У кого-то в посёлке есть её телефон. Остальные, кроме имени, не знают о закупщице ничего. Даже номера машины никто не запомнил. Большего кредита доверия человеку, который лишь раз в неделю расплачивается с вами за ежедневно вывозимый товар, и представить себе нельзя.

- Откуда знаете, что она от Рудного работала? - спрашиваем женщин, собравшихся ради «НГ» на ветреной улице.

- Она так сказала. Деньги там брала, чтобы с нами расплачиваться.

- Значит, документы какие-то показывала?

- Нет.

Вопросы не настолько дурацкие. Во-первых, та же Айман, сказали, когда Рудненский завод вообще стоял, возила молоко в Фёдоровку, то есть работала на два предприятия. Во-вторых, переработчики достаточно дистанцированы от сдатчиков. В рудненском случае аж двумя инстанциями - непосредственно закупщиками и ТОО «МОМС» (рис.2), которое уже у них приобретало молоко и перепродавало заводу. У других схема покороче, без промежуточного ТОО. Вопросами закупа занимаются специальные отделы, службы. Но всё равно на передовой - закупщик, полпред, который при этом формально ничего людям не гарантирует и ни за что не отвечает. Перед заводом - да. Перед поставщиками сырья - нет.

Кому - свои, кому - чужие?

Когда закупщик свой, сосед по улице - это надёжнее, считают майкульцы. Одна из тех, кому задолжали рудничане, Марина ГОНЧАРУК, теперь предпочла сама заниматься закупом.

- Людям сказала, если мне предприятие хоть за неделю задолжает, прекращаю принимать молоко, - говорит она.

Удачи, конечно. Но вот народ, например, в фёдоровской Банновке и это не спасло. Молоко для Рудного закупал местный житель Семен Коновальчиков. Долги есть по сей день. Но деревня уж очень молочная, летом до 23-х тонн ежедневно отсюда везут. Поэтому свято место пусто не осталось: тот же Коновальчиков ведет закуп теперь для другого рудненского ТОО - «Лидер».

И в Майкуле сейчас действуют закупщики от трёх предприятий, в том числе, от респектабельных «Космиса» и «ДЕПа». Водитель молоковоза с логотипом фирмы «ДЕП» на борту Анатолий Шаповалов показал нам свою простую бухгалтерию, в тетрадке. Сдатчиков там записано более 30-ти человек. Все они желают переработчику отсутствия форс-мажорных обстоятельств в бизнесе.

Семья Несвельде КЕНЕБАЕВОЙ держит семь коров. Рудничане ей задолжали, по записям хозяйки, 42 000 тенге. Сейчас Кенебаева сдаёт молоко закупщику «Космиса», говорит, что там надёжно.

- Мы, когда деньги получаем, расписываемся в ведомости, там наши имена, РНН, - рассказывает она, признавая тут же, что у неё на руках и при такой системе никаких квитанций не остаётся.

Вопрос, насколько близко сами закупщики допущены к тем, кого обеспечивают сырьём, не праздный. Не у всех, например, с предприятиями заключены трудовые договоры, то есть работниками они там не числятся, как ошибочно полагают крестьяне. Закупщик выполняет условия договора на поставку молока. С ним на предприятиях оговаривают закупочную цену, ссужают на договорную сумму деньгами, и процесс пошёл. В среднем «навар» закупщика - 1-2 тенге с литра. Многие из них обретаются в статусе индивидуальных предпринимателей, работающих по патенту. Три года назад случился весьма примечательный судебный процесс. Закупщица, работающая на фёдоровское ТОО «Шын», судилась с налоговиками. Те доначислили ей налог на том основании, что у неё вырос совокупный доход. Женщина же полагала, что она работала на ТОО и налог должна была платить только с того самого «навара». Претензии пыталась переадресовать предприятию. Не вышло. Суд она проиграла.

Так обстоят дела на второй снизу ступеньке, ведущей к вершине будущего кластера.

Спасибо, приезжайте ещё

Даже там, где людям до сих должны, они продолжают сдавать молоко на прежних условиях. Деваться некуда. В Майкуле так и сказали: «Мы летом закупщикам в ноги падали, только чтоб взяли. Что нам - захлебнуться этим молоком!» Почти те же заботы в противоположном конце области.

- У нас сдавали летом до 800 литров в день. Ближайшие предприятия в Лисаковске и Житикаре, - излагает суть дела аким Ливановского сельского округа в Камыстинском районе Валентина ЛИПЧАНСКАЯ. - Сменился хозяин на одном - оттуда перестали ездить. Потом другой с руководством молзавода не поладил. Сейчас насчёт лета тревожимся. Я ведь и помещение под охладитель выделила. За счёт молока у людей всегда есть деньги на хлеб. Так что ждём, кто нас возьмёт.

При этом тема низких закупочных цен с повестки дня не снята. Летом они падают до 13-12 тенге. Ответом на возмущение крестьян становятся претензии переработчиков и закупщиков к качеству молока. «Конструктивный» получается диалог. А что сделано в рамках той же кластерной программы для улучшения качества сырья на уровне крестьянского двора? А если сделано, то как просчитан эффект от этого?

Одним из бесспорных моментов, влияющих на качество, считается, например, организация молокоприёмных пунктов в поселках.

 - У нас это дело не пошло, - рассказывает директор АО «Заря» Александр КЛИМКО, который, с одной стороны, частный сдатчик, с другой - хозяин молочной фермы. - Архиповка - посёлок протяжённый, все возить молоко на один пункт не могут. Но даже если бы смогли - у нас 227 дворов, большая часть семей готова сдавать молоко. Анализ специальный, который, например, делает фирма «Космис», прежде чем принять молоко, занимает 1,5 минуты. А если сдатчиков 150-200? То есть не для масштабного закупа система. Если продолжать обеспечивать молокосдачу с подворий, то нужны молоковозы-холодильники, да ещё с приёмочными бункерами, обеспечивающими предварительное охлаждение партий молока... То есть, чтобы идти по этому пути, нужны очень серьёзные вложения. На мой взгляд, надо обобществлять животноводство, всё равно к этому идем.

 

 

Закуп с частных подворий был неплохо организован в советские времена. В уже упомянутой Ливановке домашнее молоко носили на маслозавод. С каждой партии бралась проба, склянки с ними стояли в именных ячейках сдатчиков. На основе этих проб подекадно выводилась средняя жирность. Если выше базисной 3,5%, то в зачёт шло большее количество литров. Так что никакого соблазна разводить молоко не было. Главное - существовала расчётная книжка сдатчика, аналог которой имелся на маслозаводе. Завод был государственный. Вот, собственно, и вся схема.