Можно ли прийти к единым учебникам истории? В преддверии одной из трагичнейших дат в жизни наших народов  - 22 июня - этот вопрос отнюдь не праздный. Трудно двигаться вместе вперед, когда преступники одной страны становятся героями в соседней. Думаю, что, по крайней мере, идти к таким учебникам можно. Но только если с плеч идущего сброшена ноша сиюминутности и политических расчетов. И движение это возможно только в координатах мировой, а  не узконациональных историй. Не претендуя на оригинальность, хотелось бы выделить несколько моментов такого движения.

Во-первых, нужно не смешивать рассказ с событием. Возьмем хотя бы историю реального подвига трехсот спартанцев и Александра, именуемого Великим. Задумаемся: насколько на самом деле Александр велик как полководец?  То, что Чингизхан велик как воитель, вроде бы очевидно. И государство сам создавал, и битвами мог руководить, поскольку ханы монголов, насколько мы знаем, сами не кидались в пекло сражений. Значит могли видеть картину со стороны и осуществлять реальное руководство боем. А Александр? Согласно древним источникам, он везде впереди. Конечно, бывало и такое. Но по мне тут что-то не так. Одно дело - русский Александр Невский, устремлявшийся в малый по масштабам бой. Другое - царь, сражавшийся с десятками и сотнями тысяч врагов. Тут либо битвы были не столь масштабны, как их описывают, либо реальное руководство македонцами осуществляли другие, а царь был своего рода запалом, детонатором, увлекавшим воинов за собой. Подобные сомнения уместны и когда мы размышляем и об иных эпохах.

Во-вторых, необходимо хотя бы попытаться разобраться с цифрами. И уже не дней давно минувших. Скажем, когда российские СМИ утверждают, что вермахт потерял под Курском 500 тыс. солдат, а канал «Дискавери»  - что 100 тыс., тогда как советские, победившие в этой битве армии - 250 тыс., то неужели нельзя решить такие вопросы на международном уровне? Можно же созвать научную конференцию, поставив перед ней совершенно четкие задачи. К сожалению, конференции нынешние обычно лишь прикрываются зонтиком общей темы, тогда как каждый больше говорит о своем.

В-третьих, невозможно ничего всерьез осмыслить и без рассмотрения движения истории как единого целого. Тот же пакт Молотова-Риббентропа будет непонятен без Мюнхенского «сговора», подталкивания Западом Гитлера к войне с СССР и печального опыта Первой мировой, в которую Россия оказалась втянутой безо всякой для нее выгоды. С другой стороны, мы, наверное, пока еще «не доросли» до столь же объемного рассмотрения тех, кто «сотрудничал с фашистами» и даже участвовал в карательных акциях. Здесь не героизировать или демонизировать надо, а попытаться объяснить, почему чьи-то сыновья и братья становились на сторону нацизма. Не оправдывать гитлеризм, но хотя бы попытаться увидеть всю многогранность проблемы и пронзительность боли миллионов: и жертв, и убийц, и жертв, становившихся убийцами. Вспомню только одну деталь: моего дедушку, оставленного в украинском подполье, а вместе с ним и бабушку, арестовал бывший мамин одноклассник, чьи родители были репрессированы до войны... Так трагедия его семьи переросла в трагедию тысяч таких семей, как моя. И это боль единой для нас истории...