Евгений Гришковец об ушедшем году и о своих премьерах 

Писатель, драматург и актер ведет в Интернете блог, в котором рассказывает или отзывается на различные события, которые происходят в мире и его жизни. От крещенских морозов до недавней катастрофы на Гаити. Раз в год он составляет и выпускает в свет выборку из своего «ЖЖ.» Уже выходила его книга «Год ЖЖизни», а в конце 2009 - «Продолжение ЖЖизни», в которой отчет начинается с событий в Цхинвале.

- Год у вас получился богатый на события: как радостные, творческие - премьера спектакля «+1», съемки фильма «Сатисфакция», так и печальные - смерть Василия Павловича Аксенова и Ивана Дыховичного...

- Смертей вообще было много - вот и Петя Вайль... умер. Мне до сих пор не верится, что он ушел - очень жизнелюбивый был человек. Он писал предисловие к моей книжке «Планка», и во многом волна злобной критики, обрушившаяся на эту книгу, оказалась ниже именно благодаря его авторитету. Я не припомню более трудного года, чем этот.

- В чем его трудность, кроме того, что многие ушли?

- Все те результаты, которые были достигнуты, дались очень большими усилиями. Например, спектакль «+1» крайне тяжело шел к выпуску. Но в итоге оказался успешным. Первым, который публика приняла сразу. Теперь ни в Москве, ни в других городах остальные спектакли смотреть не хотят.

- Вы сами у себя отняли зрителя?

- У других спектаклей - да. Был намечен юбилейный тур постановки «Как я съел собаку» по всей стране. Его постоянно хотели - просили, чтобы я его сыграл. Сейчас же, например, в Саратове аншлаг на спектакле «+1», а те, кто не смог купить билеты на «+1», пошли на «Как я съел собаку». И он прошел со свободными местами, чего никогда с ним не было. При этом критика на спектакль «+1» была обескураживающе поверхностной, глупой и злобной. Только Марина Давыдова (обозреватель «Известий»), Григорий Заславский и Елена Ковальская написали хорошие тексты. Остальные критики их уровня либо вовсе ничего не написали, либо выпустили тексты на уровне пасквиля. Мне это странно. Я сейчас определенно оказался в таком странном контексте, когда зрители на мой спектакль идут, а театральное сообщество - нет. Получается, я этим театральным сообществом выведен из состава этого сообщества и никого не интересую в профессиональном театральном мире. Скажем, эксперты «Золотой маски» даже не стали смотреть этот спектакль.

- Если спектакль идет с аншлагом, не все ли равно, что про вас написали?

- Нет ни одного человека ни в стране, ни за рубежом, который провел бы на сцене за последние 10 лет времени больше меня. Сыграл бы большее количество спектаклей. Ни одного. Мало драматургов, которых бы так активно переводили, ставили за границей. Я активно существую в поле профессионального театра - это не антреприза, а театр, спектакли которого идут репертуарно на профессиональной сцене да еще объезжают страну, где идут на лучших сценах. Нет никого близко - можно даже не искать. Я - лауреат двух «Золотых масок». И вот я выпускаю первый за 8 лет новый спектакль, а «Золотая маска» даже не посылает эксперта. Почему это происходит? Я не знаю. Но мне это неприятно. Я знаю, что я изгой - и в литературе, и в театре. Но чтобы настолько: ноль внимания, фунт презрения. Я этого не понимаю. И это тоже большая неприятность этого года.

- Съемки фильма «Сатисфакция» прошли гладко или там тоже были подводные камни?

- Фильм снят, он выйдет, сейчас он находится в состоянии монтажа и озвучания, мы готовимся выпустить его в мае. Получилось крепкое отечественное кино, которому удалось остаться самим собой и шагнуть туда, куда я еще не ходил.

- О чем фильм?

- Мы называем его мужской мелодрамой.

- Как «Рубашка»?

- Нет - пожестче. Он очень просто сделан. Это полуторачасовая дуэль. Моего персонажа с другим героем.

- Из-за чего? Из-за женщины?

- Из-за женщины, конечно, из-за чего же еще? Из-за денег, что ли? Из-за денег просто убивают. Мне было очень интересно сниматься, потому что герой, которого я играл, - человек моего поколения, я хорошо знаю этих людей. Это мои одноклассники, друзья, сокурсники. Это провинциальная история, она не могла случиться в столице и даже в Санкт-Петербурге не могла. Накал страстей был бы другим, и этого благородства бы тоже не было - все было бы проще и короче. А в провинции люди все еще могут хотеть поговорить. Но мне мой герой очень несимпатичен.

- Почему?

- Он не положительный и не отрицательный, но именно эта его человеческая настоящесть мне несимпатична. Почему - не скажу, кино надо смотреть. Но при этом он говорит моим голосом и высказывает мои мнения о поступках, о жизни, деньгах, друзьях. Я бы сказал так же. Но при этом герой мне несимпатичен. Он поступает так, как я бы не поступил. Он очень запутанный человек, играть его было интересно. Я думаю, он у многих вызовет большую симпатию, особенно у женщин. Может, даже из всех зрителей я останусь единственным человеком, который его не любит. Но работать было очень интересно, можно сказать, это моя первая большая драматическая роль. И я доволен тем, как это получилось, потому что я себя совершенно не узнаю на экране.

- А зачем вы переделали спектакль «Как я съел собаку»?

- В «+1» мне удалась сложная задача - выйти в другой сценический возраст. Как только я сделал это в одном спектакле, мне нужно было сделать это во всех остальных. Более или менее неизменным останутся только «Дредноуты». А «Одновременно» я уже снял из репертуара для пересмотра - нужно понять, играть вообще этот спектакль или нет. Возможно, он пролежит на полке так же долго, как «Собака», я не играл его пять лет.

- Что вы сделали со спектаклем?

- Из «Собаки» я убрал все признаки советского, даже косвенные. Узбеки, грузины, таджики, эстонские матросы, кукольные мультфильмы, все указания на 1980-е годы - все убрал. Я отказался от любимейших кусков не только своих, но и зрителей. Потому что сегодняшние 20-летние ничего про это не знают. Для них эта история автоматически становится вчерашней, которую пережил взрослый и далекий от них человек. И обострил две темы - встречу человека и государства лицом к лицу. И тему дома как потерянного рая. А до этого он был как лоскутное одеяло. Теперь он упростился и стал внятно трагическим.

- Так все же, получается, у вас хорошо - сколько сделать за год успели!

- Далось все невероятными усилиями. Как в том детском стишке, который я впервые прочел со сцены в шесть лет. Про мальчика, которому дали бревно. Там были такие слова:

Сделаю, решил Степан,

Из бревна ракетоплан.

Получалась у Степана

Палочка для барабана.

Только жаль, всего одна -

Нет ли где еще бревна?

Есть тяжелое ощущение, что пришлось за этот год отстрогать несколько бревен, чтобы получились «палочки»-результаты.

- Эта усталость в книге есть?

- Нет - книга светлая. Я редко даю раздражению выплеснуться на страницы «ЖЖ».

- Что такое для вас «ЖЖ»? Какие ваши литературные амбиции он тешит?

- Это не литература. Это отредактированный дневник. Предыдущую книжку «Год ЖЖизни» прочитало много людей, которые в Интернете не живут. И с тех пор пользоваться Интернетом они не стали - ждали следующей книги. Им интересно. Это путевые заметки, публицистика. Это живой документ. Мне, например, писали читатели: «Мы с вами в один день были в этом городе» или «Мы посмотрели одно и то же кино, и наши мнения совпали». И человек вспоминает свой собственный год, сверяясь по датам. Я сам прочитал книгу и вспомнил свой год, оказалось, что он был очень длинным, в нем было очень много событий.

Справка «НГ»

Евгений Гришковец - человек-театр, режиссер, актер, драматург. В 1999 году поставил моноспектакль по пьесе «Как я съел собаку», за который был удостоен национальной театральной премии «Золотая маска» в номинациях «Новация» и «Приз критиков». Также лауреат «Антибукера» и «Триумфа». Гость многих престижных фестивалей (Авиньон, Вена, Париж, Цюрих, Брюссель, Мюнхен, Берлин). Кроме пьес, пишет книги, записывает музыкальные альбомы. В «Живом Журнале»есть блог Гришковца - e_grishkovets.

Фото www.knews.org.ru