Рождественская история

Сергей Брызгалов охоты без охотничьего рожка не мыслит

Дерсу УЗАЛОВ, ng@ng.kz

Для охотника потерять охотничью собаку - все равно, что потерять друга, найти - заново родиться

В канун Нового 2010 года на охоте под Степановкой пропали две отменные гончии. Костанайские охотники Сергей Брызгалов и Сергей Прокопенко найти своих собак уже не чаяли...

«Ради охоты я и с женой разведусь»

Сергей Брызгалов из тех, для кого охота - образ жизни. Непьющий и некурящий, отменный дипломированный сварщик, добросовестный и ответственный, проработавший много лет на солидном предприятии, он уволился с работы тогда, когда после четырехмесячного аврала без выходных новое начальство отказало ему в заслуженном «отгуле». Иначе говоря, в возможности поохотиться. С этим смириться он не смог. «Я постоянно болен охотой с ноября по 15 февраля», - честно признался мне больной. - Вот закончится зимний охотничий сезон - и стану здоровым, опять начну варить».

Откуда в нем эта страсть к охоте - он и сам не знает. Среди его родственников охотников нет, среди друзей детства и юности - тоже. Наверное, только поэтому охотиться он начал уже в зрелом возрасте. Его первые охотничьи опыты были связаны с обыкновенной пацанячьей рогаткой. Ею он отменно добывал не только воробьев, но и диких уток. Одно время даже мечтал, чтобы стрельба из рогатки стала олимпийским видом спорта. Но серьезно и навсегда охотой заболел тогда, когда его в качестве зрителя взял как-то на охоту живущий по соседству Сергей Иванович Прокопенко, признанный мастер охоты с гончими. Так среди членов семьи Брызгаловых появился еще один - гончак Гай. А в историю своей дальнейшей жизни Сергей золотыми буквами вписал «ОХОТА С СОБАКАМИ».

Гай оказался настоящим подарком для новоиспеченного охотника: он остро реагировал на запах дичи, был быстрым и голосистым - зверя гонял так, что, казалось, не одна, а три собаки работают. С Гаем первые годы своей охотничьей жизни Сергей Брызгалов горя не знал. Не знал до того самого дня, когда Гай, погнавшись за косулей, угодил в полынью. Лед тогда был слишком тонким, а полынья слишком коварной, так что не смог Сергей помочь своему четвероногому другу. Собака утонула прямо на глазах у Брызгалова. Можно представить, что испытал в тот момент охотник.

Вскоре после трагической гибели своего любимого гончака Сергей, уже не представляющий своей жизни без охоты с собакой, обзавелся Гайдой, названной им так в память о Гае. Освоивший навыки и традиции охоты с собаками, он неслучайно на сей раз выбрал себе в напарники «девочку». «Кобели - они себе на уме», - рассуждал уже набравшийся опыта Сергей, - часто не ты с ним охотишься, а он с тобой. «Девочки» же покладистые, послушные. А ведь если со стороны собаки нет послушания, то и охоты нет». Год Сергей самолично натаскивал свою «девочку», понимая, что, в отличие от Гая, с ней придется возиться. Гайда оказалась недопустимо молчаливой. На охоте - это беда, ведь только по голосу хозяин-охотник может понять все, что происходит с его собакой, которую он не видит. Гайда сноровисто убегала по следу, а набегавшись, через час-два молча возвращалась. Это была профанация охоты, и Сергей в какой-то момент даже задумал с Гайдой расстаться. А она, будто поняв это, на четвертый год своей собачьей жизни вдруг «заговорила».

За косулями

29 декабря 2009 года с утра было ветрено, но не слишком морозно - 15-18 градусов. Сергей Брызгалов с соседом Сергеем Ивановичем Прокопенко, тремя охотниками и двумя гончими - своей Гайдой и прокопенковским Малышом - отправился на зайца под Степановку. Снега тогда было уже добро, но видавший виды охотничий «УАЗик» еще мог пройти почти по бездорожью. Настроение у охотничьей компании, понятно, было праздничное. Добравшись до приглянувшегося леска, «УАЗ» остановился. Выскочив из машины, собаки тут же деловито засуетились, направили нос по ветру и вскоре исчезли из поля зрения охотников. Стало понятно - погнались за косулями. «Козы» - так их называет Сергей - самая большая беда для охоты с собаками. Запах от косули, как от домашней козы, резкий, сильный и стойкий, такой, что охотничьи собаки просто дуреют, убегая от хозяина за несколько километров, так что ни родимого рожка, ни выстрелов уже им не слышно. Так было и в этот раз. Когда гон начал быстро удаляться, охотники поняли: собаки уйдут далеко. Их лай становился все глуше, и наконец они совсем «ушли со слуха» хозяев. Сначала Сергей не паниковал в надежде на то, что собаки, как это обычно бывает, вернутся на стан по своему следу. К тому же в охотничьей жизни Гайды уже было два случая, когда Сергей находил ее спустя день-два. 29-го декабря к ночи собаки не вернулись. Они не отзывались ни на выстрелы, ни на звуки рожка. А меж тем погода испортилась окончательно, началась метель, так что охотникам пришлось спешно отправляться восвояси. Праздник был испорчен. Сергей оставил Гайде на стане свою куртку «с запахом» и еду. На следующий день вдвоем с Прокопенко они снова отправились к Степановке. Мело так, что передвигаться можно было только по трассе. Доехав до нужного съезда, «УАЗ» остановился: ко вчерашнему стану теперь можно было добраться только на лыжах, которые предусмотрительные охотники прихватили с собой. С трудом Сергей доковылял до злополучного леска. Его куртка и еда, оставленные накануне для потерявшихся собак, были на месте. Насколько было возможно, он обшарил все вокруг стана - стрелял, дудел в рожок... Тщетно. Не солоно хлебавши, охотники отправились в Степановку, расспрашивая о своих собаках всех, кто им попадался. Праздничные дни Нового года прошли в поисках. Они объездили все близлежащие к Степановке села, предупредили местных охотников и егерей, расклеили около сотни объявлений с информацией и приметами своих пропавших собак. И совсем упали духом, узнав о том, что в тех местах объявились волки. После пурги ударили морозы под 40 градусов. Надежды найти собак таяли...

Не без добрых людей

И вдруг в самый канун Рождества, когда шел уже 8-й день с момента исчезновения Гайды, Сергею позвонил один степановский охотник: «Нашлась ваша гончая...» Не веря в чудо, Сергей полетел в Степановку. Гайду, обессилевшую, полуживую обнаружили в нескольких километрах от поселка местные охотники. Измученная собака, видно, приняла чужой «УАЗик» за свой, запрыгнула в него, когда ее поманили, но в Степановке, куда ее привезли, собрав последние силы, опять убежала. Правда, на сей раз уже недалеко. Проникшись жалостью к собачьим страданиям, ее пытались ловить чуть ли не всей деревней, подбрасывали еду, но к чужим она не шла. Стоило примчавшемуся Сергею дунуть в рожок, Гайда тут же жалобно отозвалась. «Верите? В тот момент я заплакал», - признается охотник. А потом была счастливая встреча с объятиями, поцелуями, визгом, радостное возвращение домой и несколько дней полного бессилия от истощения и боли в напрочь сбитых лапах. О лучшем подарке к Рождеству Сергей не мечтал. Радость смешивалась с чувством вины за свое счастье перед соседом: о его Малыше известий не было. И, наверное, не быть бы у этой грустной истории двойного хеппи-энда, если бы доброму человеку - михайловскому егерю, знавшему о пропаже охотничьих собак, не приспичило поехать в Боровое. Возвращаясь домой, на трассе километров за 12 до районного центра, он обнаружил еле живого Малыша. К этому времени шел десятый день тяжелых голодных собачьих скитаний.

...Сейчас Гайда, благодаря трепетному уходу своего хозяина, уже почти готова к очередной охоте, Малыш же, на долю которого выпали испытания более длительные, только начал восстанавливаться. Мир спасают отзывчивость и доброта - теперь, как никогда раньше, в этом абсолютно уверены осчастливленные возвращением своих гончих охотники.