Первые попытки с романами «Лавра» и «Преступница» были предприняты петербурженкой в 2003 и 2005 годах. И вот наконец победа - с историческим романом «Время женщин» о ленинградских старухах-блокадницах, которые растят в коммуналке незаконнорожденную немую дочку умирающей от рака соседки. И в мире всеобщего страха девочка вырастает в талантливую художницу... Интересно, что женщина стала обладателем «Русского Букера» в третий раз за всю 18-летнюю историю этой премии.

Беседуя после вручения премии с журналистами, Елена Чижова призналась, что абсолютно растеряна, победы не ожидала. Даже уезжая из Петербурга, всем сказала: ничего не ждать и не смотреть новости.

- Елена, когда, по-вашему, наступает «время женщин»?
- В нашей стране оно наступило вместе с некалендарным ХХ веком. Начиная от Первой мировой войны, через 1920-е годы, репрессии, Вторую мировую войну и дальше, когда женщины оставались одни, когда мужчин выбивали и им приходилось тянуть на себе чудовищный груз. Не только в смысле воспитания детей, но и передачи им какого-то представления о мире, нравственности, исторической памяти. Ни отцов, ни мужей не было, и все это легло на них.

- Почему женщины в вашем романе воспитывают девочку-сироту намеренно старорежимно?
- Старорежимность - в отличие от новорежимности - предполагает даже не умение вышивать крестом или разговаривать на хорошем русском языке, а умение отличать добро от зла. Для этого нужно иметь какие-то базовые представления. А именно они с октября 1917 года были у нас утрачены. Я имею в виду не отдельных людей, а преступную идеологию. А потому любые ссылки на нравственность для нас до сих пор имеют старорежимный оттенок.

- Предвижу реакцию феминисток на всякие «шить-вязать-вышивать»...
- На мою книгу «Лавра» отреагировали люди, близкие к церкви, меня обвинили в бездуховности. В «Лавре» я пыталась провести мысль о том, что церковь на небесах - не одно и то же, что церковь на земле. На мою книгу «Преступница», где я показываю, что антисемитизм может вызвать ответную ненависть, отреагировали некоторые евреи и некоторые русские. Меня обвинили и в антисемитизме, и в русофобии. Так что с феминистками я как-нибудь справлюсь.

- Книга написана так, что возникает ощущение, будто она имеет лично к вам какое-то отношение...
- Конечно, если не принимать в расчет то, что девочка довольно долгое время остается немой, что ее воспитывают соседки по коммунальной квартире, а не родные бабушки, то там очень много личного. Эти старушки - разделенный образ судьбы прабабушки, которая меня воспитывала. Мать девочки - Антонина, которая умерла, похожа на мою бабушку - я ее никогда не видела. Она умерла после блокады, надорвавшись на тяжелой работе. И в каком-то смысле это мое детство начала 1960-х годов. И сцена, когда маленькая девочка идет с бабушкой, и та, оглянувшись, говорит: «Интересно знать, чем это у них кончится», сохранилась в моей памяти. Я помню, как я спросила бабушку: «У кого - у них?». Она ответила: «У большевиков». Мне было четыре года, и она разговаривала со мной, еще не боясь. Понимала, что я все равно никому не расскажу, потому что очень маленькая. Но я все это запомнила, и в книге много автобиографического.

- Почему девочка так долго не говорит?
- Бывают такие случаи в развитии детей, и они нередки.

- А с точки зрения метафоры?
- С одной стороны, это безмолвие, которым была окружена жизнь людей. С другой - мне было необходимо обосновать, почему старушки не боялись при ней говорить правду. Если бы девочка говорила, никто не сказал бы ей ни слова, боясь, что она выйдет из дома, откроет рот, и все это очень плохо для них всех закончится.

- Что вы сами читаете?
- Я читаю довольно много. Недавно прочла все романы Орхана Памука, турецкого автора и нобелевского лауреата. Мне кажется, это замечательный писатель, причем очень своевременный именно для нынешней России.

- Орхан Памук - для России?
- Именно. Турция и Россия оказались в положении распадающихся империй. И если турецкая интеллигенция и народ, как мне кажется, выходят из этого положения с большим достоинством, то у нас этого достоинства маловато.

- Вы уже начали новый роман?
- Да, я пишу о периоде 90-х годов - конец перестройки, переломный момент, время путча. Его герои пытаются найти себя в этом времени.

Подробности
Сумма премии, полученной Еленой Чижовой, составляет 500 000 рублей. Писательница утверждает, что была абсолютно растеряна, потому что не ожидала победы. Даже уезжая из Петербурга, всем сказала: ничего не ждать и не смотреть новости.
Елена Чижова сейчас возглавляет Санкт-Петербургский ПЕН-клуб.